Алексей Сквер - Дальше — не будет.

• Название: Дальше — не будет.
• Автор: Алексей Сквер
• Жанр: Ужасы и Мистика

---

Очередной прокол при наличии всего, что так хотелось увидеть, открывая сюда дверь. Он всегда находил за дверями то что искал в полном объёме и именно такое, каким оно было задумано. Но чем сложнее задумывался мир, тем больше упущений в нём он находил. Это убивало любое желание продолжать придуманный фарс. Сложно быть придуманным персонажем, ещё сложнее жить среди персонажей, шкурой ощущая не отпускающее одиночество. И чем больше вокруг придуманных кукол с их придуманными страстями, тем сложнее сдерживать раздражение, как на себя, так и на них. Ведь выплёскивать раздражение на кого-то всегда проще чем на самого себя. Защитная реакция, которая приводит….

Он вспомнил 3-й мир, созданный в порыве энтузиазма. Двор, в котором вырос. Живого Храпа. Мать. Семью. Прохожих, функция которых сводилась к тому, что они в тупую ходили туда сюда по улице под его окнами. Пара дружков собутыльников во всём соглашавшихся с ним, и которые получив в пьяном угаре за угодливость по роже, смотрели на него глазами побитой собаки а через секунду забывали что он им дал по морде…как будто ничего и не было. 3-й мир в котором остались одни трупы. Он сломал все куклы которые в нём нашёл. Пил до умопомрачения и расстреливал, резал, душил. Всех. До последнего. И никаких милиций — полиций за ним не приехало. Он убивал прохожего, забивая его молотком, а остальные проходили мимо, аккуратно переступая через лужу крови, вытекающую из его головы, чтобы не запачкать туфли. Стас приходил домой к матери, а та убедившись что кровь на одежде и руках сына не его — успокаивалась и неизменно предлагала чай с лимоном. Застрелил в затылок в итоге. С семьёй помог тротил. Не смог руками, но напившись взорвал таки.

Стас потряс головой из стороны в сторону отгоняя кошмар воспоминаний. После 3-го мира были 4-ый и 5-ый которые он вообще стёр в пыль. Если бы можно было вырывать из памяти куски, как странички из книжки он давно бы так и поступил, но теперь ему только и оставалось что жить с этим стараясь не думать о том на что оказался способен, начиная разочаровываться в себе.

— Ну што с тобой, родной…

— Да ничего, Маш… просто….вот скажи, тебя не напрягает отсутствие людей??

— Каких людей?? У меня есть ты, а у нас есть сын… разве нам ещё кто-то нужен??

— Маш, ну хорошо…вот смотри…если есть мы, значит должны быть и другие??

— Ну, может быть и есть, нам то они зачем??

— А как же родители?? Твои мама и папа? Мои??

— Они, наверное, умерли…или живут где-то…я не думала об этом. Наверное они счастливы без нас. Вот Тёмка вырастет и тоже уйдёт наверное….

— Куда??

— Ну не знаю… а зачем об этом думать нам?? Если тёмке надо будет уходить то думать будет он. Хотя конечно я не хочу, чтобы он уходил…

— Как это?? Вот если он вырастет то ему, наверное, тоже будет нужна жена….а внуки?? Ты не хочешь внуков??

— Да что с тобой такое?? Зачем ты об этом сейчас думаешь…наступит время и мы что-нибудь придумаем, а сейчас здесь есть ты и я…разве этого не достаточно??

— В том то и дело Маш, это время никогда не придёт, понимаешь?? — Стас развернувшись к ней привстал на локте — ничего этого нет и не будет…потому что я… потому что я эгоистичная сволочь, а вы…вы моя игрушка…понимаешь??

Маша, казалось, зависла на секунду, теряя осмысленность взгляда, а потом, мягко улыбнувшись, потянула его на себя нежно-настойчивыми руками:

— Как приятно просыпаться, чувствуя твой запах, котёнок… мне снилась какая-то дрянь…иди сюда…хочу тебя…

Стас не удивился…этот разговор был тысячным если не трёхтысячным. Подводя жену к вопросам на которые и сам-то мог ответить с трудом он добивался лишь того что тема разговора начисто исчезала из её сознания. Её счастье не должно было омрачаться ни чем. Даже им. Даже его разговорами и попытками заставить её думать. Её не интересовало, что же будет дальше. Вообще. Она жила в своём сейчас. Так уж она была создана.

Стас до боли сжал зубы.

— Прости родная… я… я покурить… — и начал вставать.

— Кури здесь, котёнок…. Не уходи…

— Извини… я подышу… — Стас натянул штаны и двинулся к веранде. Хотелось бежать отсюда хоть к чёрту на рога…хоть к иуде…там хотя бы…кто?? Живые??

Да уж поживее этих. В нутрии привычно начинала разливаться ярость, уже так давно знакомая ему ярость бессилия — самое разрушительное чувство на земле, когда тебя припирают спиной к стенке и у тебя остаётся лишь один выход — прогрызть путь к свободе не считаясь с обстоятельствами и потерями. Путь к саморазрушению состоит из облегчения того пути по которому ты с дури побежал изначально.

Хотелось выпить… прямо как тогда. В другой жизни. Настоящей. Как глупо было всё!! Зачем было ввязываться во всё это?? Машка. Ну, разлюбила. Ну сказала: «Ухожу!», и что?? Неужели умершая любовь женщины стоила целого мира?? Мира, гораздо сложнее, чем он мог себе представить!! Мир, который невозможно повторить, как себе не представляй! И что теперь?? А теперь беготня между миром самоубийц и той убогостью, которой пытаешься заменить то, что не ценил, пока не потерял?? Почему так?? Почему нет изначального понимания что мир, в котором мы появляемся на свет неповторим, хотя бы потому что придумать что-нибудь отдалённо похожее не то что не получается а практически не мыслемо?? Сколько всего нужно знать и представлять, чтобы создать хотя бы его кусочек, не говоря уже о всём его многообразии? Сколько нужно знать и понимать, чтобы наконец-то добиться сколько-нибудь удовлетворительного результата?

А отсюда надо уходить. Нет сил смотреть на всё это. На сына, который не вырастет. На жену, которая видит смысл существования в том что она рядом с ним, а не в том чтобы быть вместе чтобы ни случилось, просто потому что здесь ничего не случается и случиться не может. Сколько ещё зеркал-дверей надо создать?? Думал что самое сложное позади, когда сварганил первую дверь…рад был, сейчас что?? А оказалось, что это было даже не начало. Наживка, на которую он клюнул и как рыба на крючке был выдернут в мир своих страстей и подсознательных, как оказалось жалких желаний, которые он толком и сформулировать то не может. Чёртовы зеркала! В мире самоубийц они двери, а в его мирах обычные стекляшки, отражающие всю уродливость созданного им.

Решение прорваться назад в мир живых уже давно вызревало в нём. Ещё на 20-м мире, когда он вообразил себе все супер способности, какие только мог вспомнить и представить, став богом для очередного кукольного театра. Ирония заключалась в том, что у всего этого мог быть только один зритель, но Иуду он не видел с того памятного разговора на пляже, хоть и искал его почти всё это время, с того самого кровавого безумия в 3-м Мире.

Стас опять отогнал мысли о нём мотая головой из стороны в сторону.

Осень. Начальный её период. Море ещё тёплое — можно искупаться. День будет солнечным, но уже не таким жарким, как летний и будет тот самый лёгкий ветерок, который он раньше любил, а теперь вот, зная, что этот ветерок придуман им, а не дует сам по себе и не хочется его. Ничего не хочется.

В 21-м мире он помнится придумал так что и рельефы ландшафты и вражеские, ну условно вражеские, государства придумывал по ходу пьесы. Была его армия, захваченная территория и туман, который исчезал с продвижением его войск. Ведь и это надоело. Казалось что его как белку запустили в колесо и бежать в целом бессмысленно, а сидеть в клетке где стоит колесо тоже невыносимо. Вывод напрашивался сам собой — ломать клетку. Клетка то придумана не им — значит цель уже интересная. Но как её сломать?? Кто-то ему говорил…Иуда??… о том, что её атомным взрывом не попортить. Тогда как??

Стас курил, стоя на мансарде, глядя на море. Одну за одной. Бессмертие давно стало обыденностью. Смысл создавать мир, где ты смертен, чтобы попасть опять в мир самоубийц? Зная о мироздании то, что знал Стас, до старости дожить было невозможно. Максимум, что у него вышло 14,5 лет. В зеркале он старел…даже радовался появляющейся седине и морщинам, а в мире самоубийц опять вернулся к прежнему возрасту и внешнему виду.

«Где же найти лазейку из клетки?? Дайте мне точку опоры, и я переверну мир… эх…дайте мне трещину…маленькую щель…и я его сломаю пополам. Вдребезги.»

На лазейку тянуло только одно место, но как же туда не хотелось идти. Это место давно стало его личной голгофой. Приходить туда и не хотелось и вместе с тем тянуло ужасно…хоть одним глазком взглянуть… Когда он приходил туда то непременно настраивался на ожидание. Ожидание этого чуда. Теперь чуда!! Когда мимо окна являющегося зеркалом в мире живых проходил хоть кто-нибудь. Чаще мать, конечно. Какое-то время перед зеркалом крутилась Муська — старая мамина кошка. Казалось, она его видит. Когда он ей махал руками и колотился о стекло, она реагировала, явно мяукая (Стасу было не слышно, но она слишком уж характерно себя вела). Следила мордочкой за его движениями. Потом пропала куда-то, а мать, кажется, плакала. Умерла видать Муська.