Тед Чан - Если 2003 № 11

• Название: Если 2003 № 11
• Автор: Тед Чан
• Жанр: Научная Фантастика

Нина НЕНОВА. БЫЛ И ДРУГОЙ

«Нет, весь я не умру», — понимает астронавт, пожив на этой странной пустынной планете.

Джин ВУЛФ. ТОЧКА ЗРЕНИЯ

И вновь бегущий человек…

Тед ЧАН. ВАВИЛОНСКАЯ БАШНЯ

Подлинная история ее возведения, рассказанная самим участником.

Майкл СУЭНВИК. МЕДЛЕННАЯ ЖИЗНЬ

За этот рассказ в нынешнем августе писатель получил премию «Хьюго».

Джон БОДЕН, Рон КОЛЛИНЗ. ПОКА ВЕРТЯТСЯ КОЛЕСА

Красивая, умная, преданная, выносливая! Просто мечта, а не… машина.

Александр ТЮРИН. ЧЕЛОВЕК, НЕ УМЕВШИЙ КАК СЛЕДУЕТ ЛЕТАТЬ

…но получивший другой, не менее полезный навык.

Евгений ПРОШКИН. ПЕРЕСАДКА

Чтобы стать молодым и успешным, необязательно прыгать в кипяток. Есть технологии более щадящие.

Александр ГРОМОВ. СИЛА ТРЕНИЯ КАЧЕНИЯ

Триста километров пути по пересеченной местности с трехсоткилограммовым грузом — такая миссия выпала бывалому дипкурьеру.

Майк РЕЗНИК. СЛОНЫ НА ПЛАНЕТЕ НЕПТУН

Родина слонов, оказывается, не там, где мы думали.

Александр РОЙФЕ. И СЕЛИ ОНИ В РАКЕТУ…

…или Этапы большого пути.

Евгений ХАРИТОНОВ. БАЛКАНСКИЙ «ОАЗИС»

Хотелось бы, конечно, чтобы было без кавычек, но не так все гладко в болгарской НФ.

Виктор МЯСНИКОВ. ПОГРАНИЧНАЯ СЛОВЕСНОСТЬ

Зачем фантастика мэйнстриму?

ЭКСПЕРТИЗА ТЕМЫ

Зачем мэйнстрим фантастике?

РЕЦЕНЗИИ

Осень выдалась не слишком урожайная.

КУРСОР

Последние фестивали года и другие новости.

ВИДЕОДРОМ

Фантастические телешоу на экране… Без-Основательные экранизации… Возвращение на Дюну.

Сергей ПИТИРИМОВ. ХИППИТОПИЯ

…возможна только после вселенской Чумы, считает знаток поп-арта Пэт Мэрфи.

Владимир УСПЕНСКИЙ, Валентин ШАХОВ. ВСЕ НА ВЫБОРЫ!

Предвыборная кампания в самом разгаре, а мы уже знаем состав грядущей Думы.

ПЕРСОНАЛИИ

Вся правда об авторах этого номера.

---

Спайдер тронул машину с места и помчал по встречной полосе.

6.

Ветер свистел, как тысяча распоясавшихся хулиганов. Миша сидел на карнизе семидесятого этажа самого высокого питерского небоскреба. Серый и тоскливый, как горгулья. Центр управления полетами располагался не на вершине горы, потому что ему требовались нормальные средства связи, обслуживающий персонал, охрана, электропитание. Но он находился достаточно высоко. И проникнуть туда мог только человек с летательскими правами, ну и кодом доступа. И то, и другое Миша получил от Спайдера.

Полночь. Миша соскочил с карниза и потянулся вдоль стены вверх. На последних трех этажах не было окон, но имелся канал трансатомной проницаемости — здесь Миша собирался пройти сквозь стену. Если, конечно, код доступа окажется правильным.

Миша приложил руку к стене и по скин-интерфейсу стал передавать мыслевизуальные символы, составляющие код доступа — кот, орел, кошка, цифра семь…

И тут стена втянула его. Через какое-то мгновение — а в это мгновение атомы его тела были переформатированы и снова возвращены в исходное состояние — он уже стоял по ту сторону стены. Он сразу заметил, что ЦУП внутри куда больше по размерам, чем это представляется снаружи. Видимо, используется техника трансконфигурирования пространства.

Миша прошел по коридору, который как будто пролегал по горизонтали, но в итоге оказался под куполом, явно находившемся на стационарной орбите, на высоте нескольких тысяч километров над поверхностью Земли. Все ясно — телепортационная трубка, она поддерживает весь купол одновременно в двух состояниях, на Земле и в космосе. Отсюда были видны небесные трассы, которые использовались летунами. Трассы проходили не только в атмосфере Земли, но и в ближнем космосе, а некоторые уходили еще дальше. И на этих космических дорогах он заметил светлячков, движущихся в сторону Марса и Пояса астероидов.

И хотя Миша не был физиком, он догадался, что трассы были сложными каналами, проложенными в нелинейном «рельефе» пространства с учетом его различных зарядов и знаков. По этим же каналам передавалась энергия «скольжения» на транспортно-коммуникационные чипы, которые и назывались летательскими правами.

И вся изощренная сеть пространственных трасс поддерживалась квантовым гиперкомпьютером, находящимся в ЦУПе. Его как раз собирались вывести из строя Спайдер сотоварищи. Но для начала Миша должен был «войти» в систему управления и деактивировать периметр безопасности, после чего рокеры могли бы проникнуть в ЦУП снизу, со стороны небоскреба.

Миша еще раз глянул на звездное небо и подумал, что прекрасно понимает Спайдера. Кто-то может купаться в закатных лучах солнца и резвиться в сияющих кольцах Сатурна, а кто-то навсегда придавлен к земной тверди, словно получил срок пожизненного заключения в оковах земного тяготения.

Под куполом были еще люди, техники, операторы, но никто из них не обращал внимания на Мишу, каждый был занят своим делом. Доцент-диверсант подсел к терминалу с надписью «техническая служба», и его пальцы вошли в сплетение лазерных лучей, представляющих собой новомодную клавиатуру. Код доступа открыл Мише вход в систему управления, и ему ничего не стоило найти кристалл подсистемы безопасности на голографическом экране. Летуны явно не могли себе представить, что в штабе окажется злоумышленник, поэтому вход в подсистему практически не был никак защищен, за исключением простеньких паролей, которые можно было легко отыскать в протоколах работы системы.

— Причина отключения периметра безопасности? — спросила подсистема.

— Профилактический осмотр поражающих элементов.

— Периметр безопасности будет отключен через тридцать секунд на пятнадцать минут. Для более продолжительного отключения вы должны обратиться за полномочиями более высокого уровня к системному администратору.

Объемная фигура, представляющая на экране периметр безопасности, сменила свой цвет с красного на голубой. Все. Отключено. Назад дороги нет. У Миши сдавило горло. Он не просто преступник, он Герострат вселенских масштабов.

Раздался сигнал тревоги. И одновременно послышались приглушенные звуки стрельбы. Операторы, находящиеся под куполом, не стали метаться в панике, часть из них направилась к аварийным выходам, другие просто остались на своих местах. Двое охранников вытащили оружие, короткоствольные пистолеты, что стреляют кассетными пулями с большим останавливающим действием.

Открылась центральная дверь, и в зал сыпанула братва в кожаных штанах и куртках. От первых же выстрелов заложило уши, полыхнуло какое-то оборудование, сработала система пожаротушения, и все пространство под куполом заволокло паром и дымом. Когда пуля свистнула рядом с ухом, Миша не выдержал и, опустившись на пол, пополз туда, где как будто имелся аварийный выход. Сверху просыпался дождь из горячих стеклянных осколков. И тут же ладони были изодраны болью и залиты кровью.

И хотя поверх головы били пули, он аккуратно провел пальцами по полу, пытаясь смести осколки со своего пути. Миша увидел стыки — пол явно состоял из отдельных секций, — с помощью ногтей и перочинного ножа ему удалось выдернуть одну из них.

Открылся подпол, через который проходили оптические кабели. Соскользнув вниз, Миша на четвереньках преодолел еще несколько метров и остановился, когда увидел под собой решетку — сквозь нее просматривалось нижнее помещение. Решетка не оказала никакого сопротивления, Миша поднял ее, отбросил и спрыгнул в открывшийся проем. Наверху загромыхали тяжелые ботинки — похоже, рокеры шли следом. Какой-то человек, крепкий, словно бульдозер, отшвырнул Мишу и начал стрелять вверх. Доцент-диверсант, исчерпав заряд решимости, просто стоял и смотрел, как снует затвор и вылетают гильзы из пистолета-пулемета. Через несколько секунд вниз рухнули два истрепанных пулями тела.

Человек-бульдозер потащил Мишу за рукав в вентиляционный штрек, потом столкнул в шахту, по счастью неглубокую. Они оба оказались в помещении, заполненном прохладным сумраком и жужжанием мощной охлаждающей системы.

По центру прямо в воздухе парил небольшой черный тетраэдр.

— Вот что им нужно, и я их понимаю, — сказал неожиданный напарник Миши. Над карманом форменной куртки у него висел бэдж с надписью «испытатель». — Ты из второго технического отдела? Я там не всех ребят знаю.

— Из второго, — безропотно подтвердил Миша.

— Значит, справишься. Я сейчас демонтирую из левитационной стойки процессор, но оставляю в работе его ядро и всю коммуникационную периферию. А ты берешь процессор обеими руками и дуешь по аварийной космической трассе на памирскую резервную базу. Всего лишь двадцать тысяч километров. На трассе поддерживается нормальное давление и температура воздуха, так что никакого дополнительного жизнеобеспечения тебе не понадобится. Все ясно?

— Да, то есть нет. А почему вы сами не можете это сделать?

— Потому что я солдат и обязан бить гадов, а ты гражданское лицо и должен удирать, причем с пользой для дела.

Испытатель провел пальцами по воздуху, очевидно, работая с виртуальной клавиатурой, и через несколько секунд теплая пирамидка гиперпроцессора уже лежала в руках Миши.

— Давай, парень. Выход «А».

На Мишу посмотрело дуло пистолета-пулемета. Испытатель угрожает ему? Но дуло сместилось чуть в сторону. И за звуками выстрелов последовал грохот падения.

На фасеточный пол улеглось мелко подрагивающее мешковатое тело рокера.

Испытатель подтолкнул Мишу в сторону выхода «А» — резко и даже несколько зло. Миша сделал шаг, чтобы не упасть, потом побежал. Его тело прошло через мембрану люка, и он оказался в космосе. Мелькнул и растаял в блестящей тьме купол, исчезли верх и низ, рот раскрылся как будто в крике, но ужас, сдавив горло, не выпустил воздух из груди.

Сквозь отупение сквозила острая мысль. Он падает на планету с ускорением свободного падения. Земля раздувается, как голубой пузырь, но на самом деле он пылающий, красный, сжигающий. Чувствуются «стенки» пространственного натяжения, но он никогда еще не летал в космосе и не знает, как здесь используется кривизна трассы. А если бы знал, то ему все равно не хватило бы ловкости и реакции. Да еще и этот процессор, который он держит в руках, словно самовар. Вышвырнуть его к черту.

«Пусть вначале сгорит этот чертов процессор и вся глобальная небесная сеть в придачу, а уж потом наступит конец мне».

Миша прижал к груди матово-черную пирамидку, чтобы отбросить ее от себя и…

7.

Пирамидка лежит на его груди, как странный младенец, и словно говорит ему — во мне альфа и омега. Во мне выход к свету и настоящая, не грошовая, свобода — не пестрые побрякушки, не разгулявшийся фаллос, не директорский портфель, а свобода новых измерений, где люди будут плавать в лучах голубого гиганта и отталкиваться от багрового сияния красного карлика своими невесомыми крылами. И это будет жизнь его сына, и сыновей его сына, и всего его рода.