Александр Абердин - ВЕРНИТЕ МОЕГО ЛЮБИМОГО!

• Название: ВЕРНИТЕ МОЕГО ЛЮБИМОГО!
• Автор: Александр Абердин
• Жанр: Фэнтези

Марина Игоревна Светлова успешная бизнес-вумен - молода, красива, богата, но, увы, она бездетна и потому была вынуждена развестись с мужем. Поэтому в глубине души она завидует своим подругам, которые счастливы в браке и имеют детей, но вместе с тем еще и страдает от того, что так и не повстречала в своей жизни принца. И вот ей наконец повезло. Повинуясь предчувствию, она берет отпуск и отправляется вместе со свои псом Гектором в маленькую лесную деревеньку, где построила себе большой и красивый дом, чтобы пожить там пару недель. По пути в Боровое она встречает принца своей мечты, но при весьма странных обстоятельствах - тот сражается посреди ночи на пустынной лесной дороге с тремя вампирами. Свет галогенных фар отбрасывает вампиров в какой-то непонятный проход, но оттуда лезут еще более страшные чудовища. Одно из них сразило принца, вставшего между нею и чудовищами, и тогда Марина и Гектор отважно бросаются спасать его. Спасенный девушкой парень и в самом деле оказался принцем и к тому же магом из другого мира, который мало того, что полюбил свою спасительницу, так еще и обнаружил в ней такое качество, о котором она даже и не подозревала. Наконец Марина Игоревна нашла свое счастье, но оно оказалось таким недолгим. Суровые обстоятельства вырывают возлюбленного из ее объятий, но она не намерена покориться им и готова сразиться за свою любовь с самыми страшными чудовищами, лишь бы вернуть своего любимого.

---

Став гигантом, этот дракон взмахнул крыльями, взлетел метров на двести в воздух и в горизонтальном полёте стал полого снижаться, быстро удаляясь от наблюдателей. Через несколько секунд он встал на хвост и заскользил на нём по фирну, оглушительно хохоча. Вслед за ним из балка вышел ещё один русоволосый атлет с большими, пушистыми усами и превратился в серовато-серебристого дракона, но зато даже более крупного, чем самый первый. Золотое пламя превратило его в серебряного дракона с золотистыми крыльями и тот слегка шевельнув, крыльями, аккуратно перелетел через золотую леди-дракона, осторожно приземлился на фирн, встав на задние лапы и выпрямился, широко раскинув передние, после чего задрал голову вверх и выпустил в воздух длиннейший язык пламени.

Последним из балка вышел почти белокурый блондин с синими глазами и тотчас превратился в просто гигантского дракона цвета белого золота с ослепительно сверкающей чешуёй. Осторожно ступая по фирну, он подошел к эстакаде и стал позади неё. Рядом с ним, по другую сторону эстакады, встала золотая леди-дракон, подняла голову и оба дракона нежно коснулись губами друг друга. Серебряный дракон с золотистыми крыльями взлетел в воздух и полетел к резвящемуся километрах в двух дракону. Там он ловко ухватил юнца за хвост и взлетел высоко в небо вместе с ним. Вскоре оба дракона куда-то улетели, а золотая леди-дракон сказала:

- Господа, выходите наружу и приступайте к работе. У вас есть три часа, после чего мы улетим, но вскоре вернёмся.

Толпа учёных вывалила из балков и бросилась к драконам, чтобы начать измерять их. Они даже притащили с собой переносную рентгеновскую установку. Вот только с взятием проб у них ничего не получалось. Чешую дракона не брал даже алмазный инструмент, но дракон цвета белого золота отколупнул от своей груди несколько чешуек и учёным достались не только они, но ещё и грамм триста драконьей крови. Как только образцы унесли, Марина заботливо дохнула животворным пламенем Камюра на грудь принца Зориана и от царапины не осталось даже малейшего следа. Учёных было много и они заранее договорились, кто и какие измерения будет делать, а потому получили за три часа огромное количество научных данных о драконах, хотя уже и поняли, что тут всё дело в магии, а не в науке.

Попросив учёных вернуться в балки, супруги осторожно взлетели в воздух, сделали несколько кругов над балками и стали быстро подниматься вверх. Через три минуты они уже летели в космическом пространстве и Марина не ощущала никакого беспокойства. Ни ей, ни принцу Зариону даже не нужен был воздух, чтобы дышать. Точно зная, где должен появиться астероид, каменная глыба имевшая в поперечнике девяносто метров, они заранее прицелились, что для драконов с их органами чувств было парой пустяков и за каких-то пять минут превратили астероид в облако раскалённой плазмы. В это время за ними наблюдали многие обсерватории мира, но в тот момент в них командовали военные и потому только немногие астрономы любителе смогли увидеть это странное небесное явление. Драконов никто из них так и не заметил, но зато все те, кого это интересовало более всего, окончательно убедились, что на Земле настали новые времена.

Расправившись с астероидом, Марина и Зарион снизились, долетели до чистой воды и вскоре заметили добычу - огромную сельдевую акулу. Они нырнули в океан и быстро слопали рыбёшку, после чего вернулись на то же место, откуда вылетели и предоставили учёным возможность продолжить свои исследования и на этот раз уже золотая отколупнула для них несколько чешуек от своего хвоста. Ей показалось, что это будет не больно, но, почувствовав довольно сильную боль, она лишь слегка зашипела. Домой они вернулись только под утро. Все остальные драконы уже также вернулись и поджидали их в зимнем саду сидя за столом и пили кофе, хотя спать никому и так не хотелось. Подойдя к столу, Королева спросила:

- Кто ещё стал высшим драконом?

- Только я, Маринка, - ответила Женя, - но я чувствую, что это всего лишь вопрос времени. Наверное нам, женщинам из нашего рода, просто досталось от Благого Камюра всё же больше, чем кому-либо ещё. Но я думаю, что как только Эмми родит, она тоже станет высшим драконом. Точнее я это чувствую. Словами это не описать.

Марина улыбнулась и весёлым голосом сказала:

- Что же, это уже неплохо. Значит теперь на Земле действительно наступят перемены к лучшему. С тебя, Дима, магарыч.

Глава пятнадцатая.

Последние месяцы счастья

В магической книге были заключены трактаты двух основных типов: те, не изучив которые нельзя было двинуться дальше, и те, которые можно изучать чуть ли не в любом порядке. Первые являлись базовыми, основополагающими и от них зависело то, насколько обширны будут твои познания в магии и какой магической силой ты будешь обладать. Таких магических трактатов было примерно семьдесят процентов и они в равной степени как могли быть отнесены к сугубо теоретическим основам магии, так имели практическое значение для любого, мало-мальски толкового верховного мага.

В трактатах, посвящённых собственно теории магии, подробно рассказывалось о всех тонкостях и мельчайших нюансах магических процессах, а также объяснялись их глубинные, коренные причины. Без их знания ни один маг не мог постичь магии достаточно глубоко и обрести такие силы, которые делали его подлинным творцом, способным создавать монументальные конструкции. Принц Зарион постиг теорию магии практически в совершенстве и потому любое творение давалось ему необычайно легко. Для него по сути дела не было ничего невозможного, но что самое главное, он достиг наивысшего мастерства в волшебстве, а это под силу далеко не каждому магу.

Колдовство, построенное на артефактной магии, позволяло даже полуграмотному колдуну, используя различные амулеты, талисманы и артефакты природной магии, прекрасно устроиться в жизни. Оно не требовало ни большого ума, ни глубоких познаний в магии, ни сколько-нибудь значительных магических усилий, но зато ни один колдун не мог работать, не имея при себе здоровенного мешка со всеми необходимыми ему, как говорили многие друзья Королевы, прибамбасами, которые Борис называл магическими дивайсами. Колдуны не могли изготавливать эти самые дивайсы и прибамбасы сами потому покупали их за весьма большие деньги. Степень совершенства колдуна определялась тем, насколько точно тот мог поставить "диагноз" и потом применить нужный талисман, амулет или артефакт. Знание заклинаний тут было минимальным, уровня "Сим-сим откройся".

Волшебники же, наоборот, вообще не нуждались ни в каких дивайсах. Им их заменяли либо магический посох, либо волшебная палочка. Зато волшебники тратили на всякое творение очень много своей магической силы, а так обладала неприятным свойством быстро иссякать, после чего должно было пройти какое-то время, чтобы она восстановилась. Неприятно, но зато волшебники буквально из ничего могли создать довольно большое число творений и далеко не все они, подобно волшебному золоту и бриллиантам, исчезали с неприятной быстротой. Некоторые вещи, такие, как кусок хлеба к обеду или кружку воды, волшебники могли создать с таким мастерством, что смогли бы выжить на голой скале. Однако, волшебство требовало глубоких знаний и большой магической силы, не говоря уже о том, что им требовались магический посох или волшебная палочка.

Всякому продвинутому верховному магу одинаково легко давались как колдовство, так и волшебство, но при этом он мог ещё и создавать амулеты и талисманы, хотя для этого ему требовались природные магические артефакты, но даже их он мог создавать в изрядном количестве буквально из ничего, если его магическая книга обладала достаточными размерами. Могущественному магу вовсе те требовалось таскать её с собой. Лишь бы она находилась неподалёку, но это неподалёку являлось растяжимым понятием. Для одного мага и сотня метров уже слишком большое расстоянием, а другому вообще безразлично, где находится его магическая книга, особенно если этот маг к тому же ещё и высший дракон.

Понятие верховности было связано исключительно только с наличием магической книги, а для этого магу был обязательно нужен наставник, а точнее тот, кто поручится за него перед Благим Камюром. Если ученик предавал своего учителя, то для того не наступало сколько-нибудь неприятных последствию. Ну, разве что прибавится пара морщинок на лице. Ученику, презревшему духовную связь со своим учителем, тоже было ни холодно, ни жарко. Эко дело, дал слово! Пустяки, моё слово, могу и назад забрать и Благой Камюр тут мне не помеха. Правда, в таком случае разгневанный учитель вполне мог наслать на предавшего его ученика духа мщения, но от того можно было и отбиться, применив магию. Другое дело если учитель насылал на ученика смертное проклятье и подкреплял его тем, что лишал себя жизни. Вот тогда всё, конец такому ученику, причём полный.