Кодзима-хоси - ПОВЕСТЬ О ВЕЛИКОМ МИРЕ

• Название: ПОВЕСТЬ О ВЕЛИКОМ МИРЕ
• Автор: Кодзима-хоси
• Издательство: Северо-Запад Пресс
• Жанр: Древневосточная литература
• Год: 2002
• ISBN: 5-93699-015-Х

Гунки-моногатари (воинские повествования) — литературный жанр, сформировавшийся на рубеже XII–XIII вв. Берёт начало от устных описаний военных столкновений X и XI вв. Эти описания к началу периода Камакура сложились в особый жанр устного рассказа — катаримоно, исполнявшегося сказителями.

Крупнейшим повествованием гунки, насчитывающим 40 свитков, считается "Тайхэйки" ("Повесть о Великом мире"). В центре — события 1318–1367 гг., связанные с войной между Южной и Северной династиями.

Воспевает самурайские доблести и нормы поведения (бусидо).

---

Так он сказал, и вельможный Асикага согласился с его доводами. Своего сына, его милость князя Сэндзю[677], и супругу, младшую сестру Акахаси-сосю, он оставил в Камакура, написал бумагу с клятвой и послал её Вступившему на Путь из Сагами. Вступивший на путь из Сагами, ничего не подозревая, обрадовался этому, вызвал Такаудзи к себе и высказал ему самые разные похвалы:

— Есть белое знамя, которое передавалось из поколения в поколение нашими предками. Это великая драгоценность, которая в поколениях передаётся от его милости Хатимана[678] наследникам дома. Вдова покойного вельможи Ёритомо, монахиня, получила её по наследству, и наш род обладает ею до настоящего времени. Её называют редкостной драгоценностью для многих поколений. Для других родов она не подходит. С этим знаменем усмирите же злодеев побыстрее! — и с этими словами лично вручил ему знамя, вложив его в парчовый чехол.

Кроме того, пока Такаудзи менял и кормил коня, он положил на десять коней серебром украшенные седла, надел серебряные доспехи в десять слоёв, опоясался мечем, украшенным золотом, и выехал.

Его милость Асикага со старшими и младшими братьями — Кира, Уэсуги, Никки, Хосокава, Имагава и Аракава, отрядом вассалов в тридцать два человека, с сорока тремя человеками из знатных домов, а всего с силами свыше трёх тысяч всадников в двадцать седьмой день третьей луны третьего года правления под девизом Гэнко[679] отбыл из Камакура. Он был назначен старшим военачальником главного войска и, опередив Нагоя Такаиэ, губернатора провинции Овари, на три дня, в шестнадцатый день четвёртой луны прибыл в Киото.

2 О НАСТУПЛЕНИИ НАГАСАКИ И О БИТВЕ ПРИ КОГА НАВАТЭ

Двое Рокухара раз за разом побеждали в сражениях, поэтому относились с пренебрежением к угрозам противников из западных провинций. Тем временем, Юки Куродзаэмон-но-дзё[680], на которого полагались, как на основного доблестного воина, стал их врагом и примкнул К войску провинции Ямасиро. Кроме того, в то самое время, когда воины из провинций по пять и по десять всадников или, утомившись перевозкой провизии, возвращались в свои провинции, или, сообразуясь с судьбами эпохи[681], склонялись перед противником, сторонники прежнего императора, несмотря на поражения, постепенно наращивали силы, а у воинских домов, хоть они и одерживали победы, число воинов день ото дня уменьшалось. Всё больше становилось людей, которые говорили с опаской: что будет, если так же пойдёт дальше! А когда в столицу опять прибыли, словно облака и туман, два войска — Асикага и Нагоя — цвет лица у людей выправился, и люди приободрились.

В такой обстановке на следующий день после того, как его милость Асикага прибыл в столицу, он втайне отправил гонца на гору Фунаноуэ в провинции Хоки и передал, что может стать их сторонником. Государь был чрезвычайно обрадован и, созвав правительственные войска из провинций, он отдал повеление о том, чтобы подавить врагов династии. Ни обоим Рокухара, ни Нагоя, губернатору провинции Овари, на ум не могло придти, что у вельможного Асикага есть такой замысел, поэтому они каждый день собирались, совещались между собой и решали разрушить ставку в Яхата и в Ямадзаки, так что в подробностях до конца эти разговоры было не исчерпать.

«Дорога в гору Дайко легко разбивает повозки, но по сравнению с людскими сердцами это ровная дорога. Воды Буке легко переворачивают лодки, но если их сравнить с людскими сердцами, течение в них спокойное. Наклонности у людских сердец очень непостоянны». Выражаясь этими словами поэта, их милости Асикага испытывали благодарность, когда из поколения в поколение получали благодеяния от губернаторов провинции Сагами. Процветание их дома, вероятно, не равнялось с процветанием людей в Поднебесной. Кроме того, появилось много аристократов, породнившись с Акахаси, прежним губернатором провинции Сагами. Поэтому Вступивший на Путь из Сагами вряд ли ожидал с их стороны предательства.

Битва в двадцать седьмой день четвёртой луны при Яхата и Ямадзаки была определена заранее, поэтому Нагоя, губернатор провинции Овари, в качестве старшего военачальника передовой части войска с семью тысячами шестьюстами с лишним всадниками двинулся туда от дороги Тоба. Помощник главы Ведомства административных дел Асикага Такаудзи в качестве старшего военачальника арьергарда с пятью с лишним тысячами всадников двинулся со стороны западных холмов. Узнав об этом, правительственные войска в Яхата и Ямадзаки решили выйти к ним в неудобных местах и неожиданно дать сражение. Глава Ведомства мелких чиновников[682], средний военачальник Тадааки-асон, с пятьюстами с лишним всадниками перешёл через мост у Великой переправы[683] и расположился на речном берегу у Акай, Красного Колодца. Его милость Юки-но Куродзаэмон Тикамицу с тремястами с лишним всадниками направился в окрестности Кицунэгава, Лисьей реки.

Вступивший на Путь Акамацу Энсин с тремя с лишним тысячами всадников расположился лагерем в трёх местах — Ёдо, Фурукава и на северо-западе Кога Наватэ. Хотя и говорили, что все они готовы сокрушить сильного противника, вращать небо, вбок наклонить землю и поглотить силу духа противника, было непохоже, что они готовы сражаться с войском в десять с лишним тысяч всадников, прибывших сейчас из восточных провинций. Правда, стало заранее известно в подробностях, что его милость Асикага переходит на их сторону, но всё-таки, вдруг это окажется обманом, — подумал стоявший на линии города младший военачальник Масатада-асон и, созвав человек пятьсот-шестьсот для укрытия в засаде от Тэрадо до Западных холмов, двинул их в сторону Ивакура.

Тем временем, как только стало известно, что его милость Асикага, старший военачальник арьергарда, в предрассветных сумерках оставил Киото, старший военачальник передовых сил Нагоя, губернатор провинции Овари, выразил сожаление:

— Значит, он раньше всех ворвался в расположение противника?

И безрассудно ринулся вперёд, вынуждая копыта коней глубоко погружаться в грязь на дороге Кога Наватэ. Губернатор провинции Овари с самого начала был пылким молодым воином, так что заранее был уверен, что в нынешнем сражении он поразит слух и зрение людей и прославит своё имя. Поэтому в тот день он отправился на битву так, что конь, доспехи и даже эмблема на его шлеме осияли окрестности.

На рубашку под доспехами из покрашенной тёмно-красным цветочной камки плотно надеты отделанные золотом доспехи из фиолетовых нитей. В шлеме с пятиполосным назатыльником, инкрустированным звёздами, смотрели вверх ажурной работы из золота и серебра два небесных принца — Солнечного света и Лунного света[684]. Он был опоясан фамильной драгоценностью, отделанным золотом мечом по имени Марудзая, Круглые ножны[685]. За спиной высоко поднимался колчан на тридцать шесть стрел с оперением из орлиных перьев. Военачальник сидел на белом коне с чёрной гривой, в седле, расписанном золотыми гербами с тройным китайским веером; алый подхвостник на сбруе был украшен толстыми кистями, сверкал под лучами утреннего солнца. Военачальник мало-помалу выезжал впереди своего войска, осматриваясь вокруг, и поторапливал коня. Не было среди противников таких, которые по его виду не поняли бы; вот он, сегодняшний старший военачальник главных сил.

Из-за этого противники не обращали внимания на рядовых воинов, они рассредоточивались в одном месте, собирались вместе в другом и стремились поразить его одного, но доспехи на нём были добрые, и стрелы не пробивали их даже сзади. Кроме того, этот воин был умелым рубакой и приближающихся врагов рубил наповал. Его мощь была такой внушительной, что несколько десятков тысяч рядовых солдат правительственных войск уже дрогнули перед ним. В это время сильные и быстрые стрелки из лука, члены семьи Акамацу, по имени Сае, Саэмон, Сабуро и Норииэ кичились нападениями из засады на бегущих воинов; князь Тикуэн сделал своими все укрытия.

Специально сняв с себя доспехи, всадники стали пешими стрелками, двинулись вдоль межей на полях, скрывались в зарослях, прятались в тени некоторых межей и, приблизившись к старшему военачальнику противника, стали ожидать случая пустить в него стрелу. Губернатор провинции Овари прогонял врага, пришедшего с трёх направлений, стирая кровь на мече Онимару отличительными лентами на шлеме[686].

В ожидании того, что исполнится задуманное, Нориикэ раскрыл веер, подошёл к нему совсем близко и: «Дзинь!» — выстрелил.

Его стрела от цели не отклонилась. Она угодила спереди в центр шлема губернатора провинции Овари и попала ему в самую середину между бровями, пробила мозг и разрушила кость, а белый наконечник стрелы вышел из конца затылочной кости.

И хотя это был храбрый военачальник, он от одной этой стрелы ослабел, с грохотом упал с коня вниз головой. Норииэ ударил ладонью о колчан и радостно воскликнул: