Александр Лермин - Сын графа Монте-Кристо

• Название: Сын графа Монте-Кристо
• Автор: Александр Лермин
• Издательство: АО «Сибирский центр СП Интербук»
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1993
• ISBN: 5-7664-0940-0

Автор изобретательно продолжает повествование широко известного романа А. Дюма «Граф Монте-Кристо», прослеживает дальнейшую судьбу персонажей романа.

---

— Сирота, найденный на дороге моим отцом,— ответила Перепелочка,— он славный и хороший юноша.

«Где же я слыхал это имя?» — про себя сказал Пьер.

В это время помешанная подняла голову и вежливо произнесла:

— Извините, сударь, угощать мне вас больше нечем — чем богата, тем и рада!

Лабарр вскрикнул:

— Луиза… Луиза Фужерез?

Больная выпрямилась во весь рост и бросила взгляд на Пьера.

— Кто звал меня? Кто произнес мое имя?

— Я. Луиза,— мягко ответил Лабарр.— Неужели вы забыли вашего мужа Жюля и ваших детей Жака и Лизетту?

— Я помню их, и мне очень хотелось бы с ними увидеться. Где Жюль? И Жак, и, да… помню, Лизетта спит в своей кроватке, но она ушла и…

Мысли больной, очевидно, путались.

— А вот и Жак! Как ты похорошел, голубчик, как я рада, что ты снова со мной!

— Нашелся ли Жак? — спросил Лабарр у Перепелочки с дрожью в голосе.— Жив ли он?

— Да, Фанфаро и Жак — одно и то же лицо!

— Слава Богу! А Лизетта?

— Лизетта похищена виконтом де Тализаком!

— Виконтом де Тализаком! — повторил Лабарр в ужасе.

Помешанная приподнялась и прошептала:

— Тализак! Он должен знать! Жак… Шкатулка. Боже мой, где шкатулка?

* * *

Как же Луиза и Перепелочка очутились в Лейгуте?

Фанфаро, уходя на поиски Лизетты, оставил мать на попечение Перепелочки… Наступила ночь, акробаты не возвращались. Помешанная жалобно кричала и звала Жака. Перепелочка ухаживала за ней всю ночь и с наступлением рассвета от сильного утомления задремала…

Проснувшись, она поспешила к Луизе… но кровать была пуста, больная исчезла! В страшном испуге девушка бросилась к соседям и, расспросив их, узнала, что помешанная рано утром вышла из дома и направилась к Итальянской заставе.

Перепелочка бросилась на поиски и на второй день догнала ее. Луиза, скорчившись, сидела на крылечке небольшой гостиницы и, как всегда, бессмысленно улыбалась.

— Слава Богу, что я вас нашла! — со слезами сказала Перепелочка, обнимая Луизу.

К ним подошла хозяйка гостиницы.

— Эта старушка, верно, убежала от вас? — спросила она.— Я тотчас об этом догадалась и не пустила ее дальше. Она говорит так странно и непонятно…

— Что же именно?

— Просила хлеба и спрашивала, как пройти к Вогезам.

— Да, да, к Вогезам,— повторила помешанная.

— Но, для чего вам надо идти куда-то к Вогезам? — в изумлении спросила Перепелочка.

— В Лейгут… в Лейгут! — настойчиво сказала Луиза.

— Лейгут — это название деревни, в которой родился Фанфаро, — сказала девушка.

— Не Фанфаро, а Жак,— поправила Луиза.

— Но для чего мы пойдем в Лейгут?

Шкатулка… Жак… Тализак… документы,— ответила старуха.

И женщины направились в Лейгут.

Перепелочка продала свой золотой крестик для покрытия дорожных расходов, и с помощью добрых людей обе женщины наконец-то добрались до Лейгута.

Перепелочка пришла к убеждению, что это их путешествие имеет связь с судьбой Фанфаро: Неожиданная встреча с сыном, очевидно, подействовала на потрясенный мозг Луизы Фужер.

* * *

— Мне надо поговорить со стариком Лэзоном,— сказала помешанная и встала.— Он должен помочь.

Она спустилась с крыльца и пошла по полям. Лабарр и Перепелочка последовали за ней.

Дойдя до того места, где прежде стояла мыза старика Лэзона, старуха оглянулась и пошла направо… Вдруг она страшно вскрикнула, Лабарр и Перепелочка поспешили к ней.

Помешанная, бледная как смерть, лежала на траве и судорожно сжимала вырытую из земли шкатулку.

— Вот она! — крикнула Пьеру Луиза, в ее глазах блеснула искра разума.— Жак — не мой сын, он — виконт де Тализак, а Лизетта — маркиза де Фужерез. Вот доказательство!

Она вытащила из шкатулки несколько бумаг и затем от страшного волнения упала без чувств на руки Перепелочки.

23. На краю пропасти

В роскошном будуаре графини де Сальв лежала Лизетта. Она уже пришла в себя и при заботливом уходе Ирены немного оправилась.

Ирена рассказала певице, что ее спас гимнаст Фанфаро — ее родной брат.

Лизетта, пораженная этим сообщением, хотела все знать о брате — что он, где он, куда исчез — и с жадностью ловила каждое слово графини.

Беседу девушек прервала Урсула.

— Милая Ирена,— сказала гувернантка.— Вас желает видеть какой-то человек.

— Как его имя?

— Бобишель.

— Бобишель?— Просите его в гостиную… и скорей!

Ирена прошла в гостиную: там ее ожидал Бобишель, в смущении вертевший в руках фуражку.

— Простите меня, графиня, за беспокойство, но…

— Вы от… Фанфаро? — спросила Ирена, вспыхнув.

— О нет… я не мог встретиться с ним,— печально ответил Бобишель.

— Кто же вас прислал?

— Его приемный отец — Жирдель.

— Почему он сам не пришел?

— Не знаю, вот вам от него посылка,— ответил Бобишель, передавая графине небольшую пачку.

Ирена быстро развернула ее и вынула два письма, оба адресованные ей. На одном конверте стояло: «М-ль Ирене», а на другом: «Графине де Сальв».

Графиня распечатала второе письмо и прочла:

«Простите меня, графиня, за то, что я, уповая на ваше доброе сердце, обращаюсь с просьбой принять участие в судьбе моей сестры, спасенной мною от смерти.

Близок час, когда будет произнесен мой приговор. Вы никогда не сомневались во мне, и за это я благодарю вас от всей души. Я боролся за права человечества и надеюсь, что меня не забудут потомки.

Уже давно меня преследует неумолимый враг, который не остановится ни перед чем, чтобы достичь своей цели.

И потому прощайте, быть может, навсегда. Я умру спокойно, зная, что мать и сестра всегда найдут в вас себе защиту».

Письмо не было подписано. Ирена перечитала его несколько раз, и жгучие слезы капали на строки, написанные обожаемым ею человеком…

Бобишель был тронут и тихо сказал:

— Быть может, его не осудят…

— Осудят? Кого? — вскричала Лизетта, появляясь в дверях.

— Лизетта, ты так неосторожна! — воскликнула Ирена.— Зачем ты встала?

— К чему скрывать от меня то, что я знаю? Фанфаро нам одинаково дорог. Скажи мне, что ему предстоит? Будем делить пополам все: и радость и горе.

— Да, ты права,— ответила Ирена и коротко сообщила ей б заговоре и об аресте Фанфаро. Затем распечатала другой конверт и, с трудом разбирая безграмотные каракули, прочла:

«Мы должны спасти Фанфаро, и для этого у нас есть лишь один способ. У вас большие связи и знакомства: постарайтесь доставить ему предмет, который вам передаст Бобишель, но только по окончании процесса, который начнется через два дня.

Полагаюсь на вас, Жирдель».

— Какой ответ передать хозяину? — робко спросил клоун.

— Его просьба будет непременно исполнена,— поспешно ответила Ирена.— Но где же этот предмет?

— Вот он,— сказал Бобишель и передал ей булавку с большой головкой, которую он быстро отвинтил: внутри лежала свернутая записка.— Как видите, графиня, и наши фокусы кое на что годятся, — произнес с улыбкой клоун и откланялся.

С того дня, как графиня де Сальв уведомила маркиза де Фужерез, что ее дочь Ирена после недавнего скандала не может быть женой его сына, в доме Фужерезов не прекращались бурные сцены. Разорение семьи было неминуемо, и маркиза, обожавшая виконта, обвиняла во всем мужа. При дворе говорили, что Фредерику не долго придется носить крест Святого Людовика и служить в рядах королевской гвардии, чему молодежь даже радовалась. Правда, товарищи виконта были нисколько не лучше его самого, только более тщательно умели скрывать свои грешки.

После одной весьма тяжелой сцены маркиз в изнеможении опустился в кресло. В эту минуту слуга доложил о приезде графа Фернандо де Веллегри.

Маркиз смочил холодной водой лоб и виски и сказал:

— Просите!

Этот визит подал ему некоторую надежду — через Симона ему было известно о влиянии графа среди иезуитов.

Веллегри вошел. Взглянув на него, маркиз удивился: не таким встречал он его прежде.

Длинный и узкий, сидевший в обтяжку, черный сюртук, черный высокий галстук, такого же цвета круглая шляпа, коротко остриженные, прилегающие к вискам волосы и скромно опущенные глаза — все указывало на то, что граф принадлежит к духовному ордену. Итальянец теперь выглядел иезуитом с головы до ног, и под его пристальным взором маркиз вздрогнул: он знал, каковы последователи Игнатия Лойолы.

Веллегри слегка поклонился маркизу и холодно сказал:

— Мне необходимо для вашего же блага лично поговорить с вами, маркиз. Здесь нам никто не помешает?

— Нисколько,— ответил смущенный маркиз, предлагая гостю кресло.

Итальянец сел и начал деловым тоном: