И Кубатько - В Синг-Синге все спокойно

• Название: В Синг-Синге все спокойно
• Автор: И Кубатько
• Жанр: Детектив

---

Похоже, слова Морриса были услышаны в Кремле. Начались многолетние переговоры, в которых активное участие принимал Генри Киссинджер. Сообщения Морриса были важным источником информации в стратегическом планировании.

Киссинджер не был связан с ФБР, ему нечего было скрывать от ФБР, и ничего не было от них нужно. Но по собственной инициативе он пришел в ФБР и сказал:

- То, что вы делаете, - невероятно. Вы открыли окно не только в Кремль, но и в умы тех, кто сидит в Кремле. Это беспрецедентный случай в мировой истории.

В тот же период активизировались и китайско-американские переговоры. Из бесед с Брежневым и Пономаревым Моррис сделал три предварительных вывода:

1. Китайцы вели торг с Соединенными Штатами, строго выполняли то, что обещали, и таким образом вынуждали Соединенные Штаты поступать также.

2. Советы настолько жаждали заключить соглашения с Соединенными Штатами, что будут выступать за проведения конференции на высшем уровне, что бы ни говорили коммунисты в других странах.

3. Все, что и как Киссинджер сказал Брежневу, было абсолютно правильным.

Моррис прибыл в Нью-Йорк тридцатого апреля. Информация и его выводы были переданы в Белый Дом и немедленно использованы.

Двадцать шестого мая 1972 года в Москве Брежнев с Никсоном подписали соглашение (ОСНВ-I), ограничивающее число стратегических баллистических ракет на последующие пять лет, и договор, ограничивающий средства противоракетной обороны (ПРО).

Эти скромные соглашения, мало сделавшие для реального разоружения, взбесили Гэса Холла, он написал протестующее письмо, обвинив Советы в сделке с империалистами и предательстве Северного Вьетнама, и приказал Моррису передать его лично Брежневу.

Когда Моррис прочитал письмо, он решил, что его обязательно нужно переписать. Всего два месяца назад Пономарев объявил, что Советы сыты по горло "уклонизмом" в иностранных партиях, и злые слова Холла могли помочь заклеймить его как "уклониста". В переписанном письме Холл представал верным соратником, с беспокойством ждущим руководящих указаний. Благодаря тому, что в исправленном варианте сохранились все основные пункты, он был принят Холлом, хотя и с некоторым неудовольствием. Однако теперь и сам Холл не обвинял русских в заключении грязных сделок с Никсоном и в измене Северному Вьетнаму. Эти обвинения стали частью антисоветской пропаганды и уже начали беспокоить членов американской компартии.

Моррис прилично понимал русский, но всегда в Москве делал вид, что совершенно ничего не понимает и общался через переводчиков, если собеседники не владели английским - прежде всего Суслов и Пономарев, а также Хрущев и Брежнев. Старшие офицеры и руководители КГБ, с которыми ему (и Джеку) приходилось часто общаться, английским владели очень хорошо, но между собой переговаривались по-русски. Одни и те же высказывания порой обсуждались по-русски, затем преподносились Моррису по-английски; нюансы обсуждений и перевода тоже имели значение в правильном понимании и оценке ситуации.

Переводчики в Международном отделе и Секретариате ЦК были неизменно превосходны, но всегда это были мужчины. В начале семидесятых у Пономарева появилась новая переводчица, Наталья, мечта любого мужчины. Золотистые волосы, голубые глаза, черное платье, купленное в дорогом европейском или американском магазине, подчеркивало все достоинства её фигуры. Было ей лет двадцать пять, и говорила она, как американские подростки. Моррис подумал, что она, видимо, дочь советского дипломата или офицера КГБ и получила высшее образование в Соединенных Штатах.

Переводчики-мужчины были квалифицированно подготовлены и умели подавлять свои эмоции, они старались создать видимость, будто их не существует и разговор течет сам собой, без их помощи. У Натальи было чувство стыда и чувство юмора, и она краснела или смеялась, когда что-нибудь её смущало или веселило. Пономарев был к ней снисходителен, и без труда можно было догадаться, почему.

Наталья и краснела, и хихикала, когда переводила "щекотливые" вопросы. А в их числе был и такой: можно ли взять с собой в США хорошенькую молодую племянницу товарища Брежнева была, которую он особенно любил. Она работала в Аэрофлоте стюардессой и была очень квалифицированной медсестрой, поэтому осматривала Брежнева перед сном. Она очень хотела увидеть Америку. Может ли Брежнев взять её с собой, и сможет ли она осматривать его перед сном? Моррис ответил, что американская Секретная служба раньше, вероятно, не сталкивалась с такими проблемами, и что КГБ следует честно осудить с Секретной службой этот вопрос. Все можно будет уладить по-джентльменски. Спрашивали и о том, что товарищу Брежневу следует носить в Америке. Моррис ответил, что советским портным следует снять с Брежнева мерки, а "наши товарищи" должны заказать для него темные костюмы в Лондоне, Милане или Нью-Йорке. Обсуждение этой "проблемы" едва не привело к размолвке с Пономаревым.

...События в Америке, связанные с "Уотергейтом", создали серьезную опасность "расшифровки" операции Соло". Тридцать первого мая 1973 года, за несколько дней до приезда Брежнева в Соединенные Штаты, ФБР созвало рабочее совещание. Присутствовали заместитель директора Эдвард С. Миллер, начальник отдела Уильям А. Бранниган, Берлинсон, Лэнтри, Бойл, Моррис и Джек.

Обсуждались дополнительные меры предосторожности, связанные с работой сенатской комиссии по проверке разведывательных На этом же совещании Чайлдсы, может быть впервые, пожаловались на недостаточное внимание высшего руководства к их работе. Так, Джек пожаловался, что с тех пор, как в 1972 году умер Дж. Эдгар Гувер, они с Моррисом чувствуют, что работают вхолостую, и их достижения игнорируют в штаб-квартире ФБР в Вашингтоне. Высказал свои претензии и Моррис; это касалось не только недостатка внимания, отношения к сенсации как к рутине, но и промахов службы безопасности:

- Я сижу рядом с Сусловым, третьим человеком в Советском Союзе, он достает выдержку из "Конгрешнл рекордс" с докладом директора ФБР о бюджете и спрашивает об этом. Мне ничего не оставалось делать, как проглядеть текст и ответить, что они говорят это, чтобы получить свои деньги. Но сколько можно повторять одни и те же промахи?

Эдвард С. Миллер заявил:

- Когда будет написана история первых ста лет работы ФБР, на первой странице речь пойдет об этой операции, о людях, находящихся в этой комнате. Когда все будет опубликовано, эта операция окажется уникальной не только в ФБР, но и во всем мире. Ничто с ней не сравнится.

Сведения, предоставленные СОЛО, - устные и документальные подтверждения мыслей и намерений советских лидеров и их реакции на слова и поведение американского руководства - были буквально бесценны. Миллер сказал, что обнаружил в сверхсекретных документах, сейчас хранящихся в специальных файлах в офисе, доказательства того, что ЦРУ было готово заплатить любую сумму, чтобы стать участником этой операции, несмотря на недостаток сведений о самой операции и проводящих её людях. Видные фигуры с широко известными именами жаждали их докладов.

- Я не могу назвать их имена, - продолжал Миллер. - Но могу напомнить то, о чем говорил раньше. Каждый раз, когда русские беседуют с Никсоном или Киссинджером, они консультируются с вами перед этими переговорами и после них. Вы думаете, Никсона и Киссинджера не интересует, о чем вас спрашивают и что вам говорят? Часто люди из Белого Дома или Государственного департамента, возвращая отчеты нашему курьеру - он, конечно, не просто курьер - посылают вместе с ним письма с выражением похвалы или признательности, иногда с поздравлениями.

В том же году произошел ещё один неприятный эпизод. Основываясь на утверждениях Пономарева, высказанных наедине с Моррисом, в сентябре 1973 года ФБР сообщило ЦРУ (не раскрывая при этом источников информации), что Советский Союз собирается официально признать Израиль на дипломатическом уровне. Чуть погодя, 6 октября, Египет напал на Израиль. Один из высших руководителей ЦРУ, Дж. Д. Энглтон (последовательный проводник произраильской политики; после его смерти в Тель-Авиве благодарные моссадовцы даже установили ему памятник) обвинил ФБР в распространении дезинформации, приведшей Израиль к ослаблению бдительности в условиях военной угрозы.

Очередной кризис возник после убийства Мартина Лютера Кинга. Весьма определенные признаки участия в заговоре спецслужб привели к созданию специальных комиссий Конгресса и Сената, и понадобилось немало усилий, в том числе и прямые конфиденциальные беседы с руководителями комиссий, чтобы на поверхность не выплыло ничего, связанного с самой значительной агентурной операцией ФБР.

...В 1975 году Моррис в пятьдесят четвертый раз побывал в Москве. Самый важный результат миссии-54 был, на первый взгляд, возможно, самым скучным. Советский Союз переживал глубокий экономический кризис Теперь люди, стоявшие в СССР у власти, осознали, что их проблемы - не временные, и что экономика, на которой базировалась их власть, неуклонно разрушается. Они признались Моррису, что никто не знает, как это остановить.