Жорж Сименон - Похороны месье Буве

• Название: Похороны месье Буве
• Автор: Жорж Сименон
• Издательство: ТЕКСТ
• Жанр: Детектив
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-7516-0545-4

Жарким летним днем на набережной Сены упал и скончался от сердечного приступа одинокий пенсионер. Сердобольная консьержка готова устроить ему достойные похороны. Но фотография в газете привлекает внимание людей, знавших ее жильца много лет назад. Среди них светские дамы и проститутки, бизнесмены и бродяги, авантюристы и шпионы. Парижская полиция сбивается с ног… Кто же он, скромный месье Буве?

---

Так оно и было. Он увидел две необъятные гостиные и такую же огромную библиотеку и спросил открывшую ему женщину лет сорока в кружевном чепчике:

— Мадам Лэр дома?

— Вам назначена встреча?

— Не совсем…

— Мадам Лэр не принимает.

В последний момент он успел шагнуть через порог и неохотно снова достал свой жетон, зная, что в таких кругах это не особенно выигрышная рекомендация:

— Я из полиции.

— Вы хотите поговорить с ней лично?

Служанка оставила его на лестничной площадке и пошла предупредить хозяйку. Прошло немало времени, прежде чем дверь перед ним открылась вновь.

— Мадам отдыхала. Она просит вас немного подождать.

Сесть ему не предложили, и он не осмелился плюхнуться в крытые бархатом и гобеленом кресла, которые произвели на него внушительное впечатление. Он остался стоять, чувствуя себя как в ризнице и рассматривая световые блики, игравшие на мебели и хрустале.

Это был самый богатый дом из всех, какие ему приходилось видеть. Высоченные потолки — в его домике такой высоты хватило бы на два этажа. На стенах не обои, а резные панели с росписью внутри, развешаны бронзовые бра.

Он слышал тиканье трех часов в трех ближайших комнатах, спальня же, где отдыхала хозяйка, была далеко, а кухня еще дальше, и никакие звуки оттуда не доходили.

С улицы тоже ничего не было слышно. Видимо, здесь всегда царила тишина. Даже солнце в этом замкнутом мирке было другого цвета, лучи его, пропущенные сквозь жалюзи, приобретали какую-то величавую тяжеловесность.

Бопер вздрогнул, услышав, как слева открылась дверь, которой он не заметил, и увидев прямо перед собой старую даму с волосами ослепительной белизны.

Он сразу понял, что ошибся, это, конечно, не та женщина, которая приходила на набережную Турнель в домашних тапочках и сунула консьержка букетик фиалок.

— Мне сказали, что вы хотите со мной поговорить?

Она указала ему не на кресло, а на стул, хрупкость которого так напугала его, что он только благоговейно коснулся его своими ляжками.

— Вы из полиции?

Он хотел опять протянуть свой жетон, чтобы его не приняли за самозванцем, но женщина знаком показала, что в этом нет необходимости и что она готова выслушать его.

— Прошу извинить, что нарушил ваш распорядок. В настоящий момент я веду следствие по весьма деликатному делу, насчет человека, внезапно умершего на набережной Турнель, личность которого мы пытается установить.

Смотри он ей в глаза, он не заметил бы предательской детали — ведь лицо ее, вероятнее всего, хранило безучастное выражение. Но руки, на которые он смотрел в упор, руки в затейливых белых перчатках, оставлявших открытыми половину пальцев, внезапно сомкнулись, и одна рука сильно сжала другую.

— Вы, может быть, видели его фотографию в газете?

Он поднял глаза, часто моргая, и увидел на ее лице встревоженность, растерянность. Затем опустил глаза и увидел ее ноги, обутые в тапочки из черного атласа.

— Я еще раз прошу меня извинить. Я обязан делать свое дело, не правда ли? Разрешите мне все же показать вам этот снимок.

Он встал и протянул ей газету, сложенную так, что была видна фотография.

— Он проживал в доме на набережной Турнель под именем Рене Буве.

Когда старая дама брала газету, рука ее уже не дрожала. Казалось, волнение ее улеглось.

— Вы, вероятно, инспектор?

— Да, мадам. И занимаюсь семейными расследованиям.

— А это как раз такой случай?

— Кажется, да. Когда это фото было напечатано, явилась некая дама и заявила, что узнала своего мужа, некоего Сэмюэла Марша, исчезнувшего много лет назад.

— В таком случае…

— Однако мы имеем основания думать, что и имя Марш было не настоящим.

— Он оставил значительное состояние?

— Пока еще нельзя установить, насколько значительное. Но немалое.

— Отчего же вы не садитесь? Меня утомляет разговаривать со стоящим человеком.

— Прошу меня извинить.

— Вы можете сказать, кто подал вам мысль прийти ко мне? Ведь это не случайность, не стучится же полиция во все парижские двери?

Он не покраснел, потому что кровь никогда не циркулировала в его венах так сильно, чтобы это отражалось на цвете лица, но его нижняя губа едва заметно задрожала, и он понял, что наступил решающий момент.

Главное не оробеть. Перед ним была не консьержка и не клошар, а умная женщина, стоявшая бесконечно выше него по положению.

Если он скажет правду, то наверняка никогда ничего не узнает. А лгал он неумело, она сразу заметит.

Тогда он постарался изобразить на лице неопределенную улыбку, как это, он видел, получалось у некоторых его коллег, и покачал головой, не промолвив ни слова.

— Вы не хотите ответить?

— Извините, мадам, но я не имею права разглашать тайны следствия. Поймите, я всего лишь исполняю свой долг.

Вместо того чтобы рассердиться, поставить его на место, она посмотрела с любопытством и с некоторым уважением:

— Итак, вы не можете сказать мне, что вам известно.

— Нет, мадам.

— С другой стороны, вы пришли что-то узнать. Слушаю вас. Что вы от меня хотите?

Надо было не упустить шанс! Никогда еще за всю свою карьеру он не был в таком положении, но часто мечтал, как поведет тончайшую игру с изощренным собеседником и выиграет партию, но те партии, которые ему приходилось выигрывать, были куда легче, они были обычной, рутинной работой, требовавшей лишь терпения и настойчивости.

— Вы знаете месье Буве? Я хотел сказать, человека, изображенного на этой фотографии?

— А у вас есть повод думать, что я его знаю?

— Признайтесь, мадам, вы ведь уже читали эту газету?

— Может быть.

— На правой ноге у этого Буве, немного пониже колена, был шрам в форме звезды, это очень характерная примета.

— И предполагается, что я видела этот шрам?

— Не знаю.

— А какова собой миссис Марш, о которой вы мне только что говорили?

— Я ее не видел. Знаю, что это немолодая женщина, в прошлом красавица и до сих пор еще весьма кокетливая.

— Порядочная?

— Мне это неизвестно.

— И ее дочь вы тоже не видели?

— Я не занимался этой стороной следствия.

— Кто дал вам мой адрес?

Это явно не давало ей покоя. Но она овладела собой и снова заговорила с легкостью, как будто не придавая значения словам:

— Что вы обо мне знаете?

Разве мог он ответить, что не знает ничего и только что был уверен, что постучался в ее дверь по ошибке.

— Мой муж, фамилия которого была, разумеется, Лэр, умер пятнадцать лет назад.

— Да, мадам.

— Он был, помимо других своих дел, администратором в компании Северных железных дорог.

— Да.

— А моего отца звали Ламбло. Дезире Ламбло. Вы когда-нибудь о таком слышали?

— Нет.

— Ваша жена не умеет вязать?

Он не подумал об этом. Шерсть марки «Ламбло»!

— Я унаследовала ткацкие и прядильные фабрики в Рубэ.

— Понятно.

— И теперь ими управляет мой зять. Я думала, что вы ознакомились с этими фактами, прежде чем прийти.

— Видите ли…

— Слушаю вас.

— Мне нечего сказать вам. Прошу извинить, если я совершил бестактность. Я просто хотел убедиться, что вы не знали Буве.

— Который теперь час, месье…

Она хотела услышать его имя.

— Бопер.

— Который час, месье Бопер?

Вместо того чтобы взглянуть на часы, висевшие над камином, он вытащил серебряные часики из кармана, чтобы придать себе солидности, и сделал вид, будто проверил, исправно ли они ходят.

— Двадцать пять минут третьего.

— Через пять минут, в два тридцать, мой поверенный мэтр Гишар, будет здесь.

В деле и так уже задействованы два адвоката, а теперь придется иметь дело еще и с поверенным.

— Вы догадываетесь, зачем он придет ко мне?

Он предпочел промолчать.

— Как зовут нынешнего начальника полицейского управления?

— Месье Гийом.

— Отлично! Мы с моим поверенным должны нанести визит месье Гийому. Как раз в эти минуты мой поверенный, вероятно, договаривается с ним по телефону о встрече.

— Так вы его знаете, да? — спросил Бопер с такой непосредственностью, что она не сдержала улыбки:

— Кого?

— Этого Буве.

— Насколько я могу судить по этой фотографии, и в особенности по описанию шрама, это мой брат.

Он не шелохнулся. Трепет радости и гордости пробежал по его спине: наконец-то он, Бопер, сам, один, с помощью собственных умозаключений и методов, совершенно самостоятельно нашел эту, так поразившую его роскошью, квартиру.

— Вы это знали?

— Нет.

— Тогда скажите, между нами, что же вы знали?

Ему показалось неприличным ответить: «Ничего».

Он сказал:

— Кое-кто видел, как Буве долго стоял возле этого дома.

— Ах! Вы уверены? Это было давно?