Джон Толкиен - Возвращение государя

• Название: Возвращение государя
• Автор: Джон Толкиен
• Издательство: АСТ, Terra Fantastica
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: ISBN 5-17-016266-9

Перед вами — «Возвращение государя», третья книга трилогии «Властелин Колец». Своеобразной «Библии от фэнтези». Книги Книг, «литературной легенды», самого официально популярного произведения прошлого века. Писать о «Властелине Колец» можно много, почти бесконечно, но — ЗАЧЕМ? Комментарии здесь излишни!

---

— А я, — сказал Леголас, — прогуляюсь по лесам этой прекрасной страны, лучшего отдыха и быть не может. Когда-нибудь, с дозволения нашего короля, мои родичи поселятся здесь, и этот край станет благословен. На время — на месяц, на жизнь, а может, и на сто человеческих жизней. Но Андуин рядом, и Андуин течет к Морю. К Морю!

     К Морю! О Море белая чайка вещает,
     О Море ветер поет, зовет, меня окликает.
     На запад, к закату, клонится светило дневное,
     И слышатся голоса тех, кто уплыл предо мною.
     А в Гаванях дальних челны в ожиданьи застыли.
     Уйду! Мне укажут путь звезды на небосводе.
     И под звездный напев, сладостный и печальный,
     По Морю я проплыву на берег на самый дальний.
     На Тол-Эрессеа ступлю, брег, недоступный людям,
     Где вешний покой разлит, где мы вовеки пребудем.

Так, напевая, Леголас спустился с холма.

За ним разошлись и остальные. Фродо с Сэмом улеглись в постели, мирно уснули, а поутру снова пробудились к радости и веселью. В прекрасном Итилиэне они провели много дней. Кормаленнское поле, где стояли лагерем войска, лежало неподалеку от Хеннет-Аннун: тихими ночами хоббиты слышали шум водопада, а днем бродили по берегам потока, сбегавшего по цветущим лугам к Андуину. Они навещали места, где побывали на пути в Мордор, и Сэм не оставлял надежды где-нибудь в чаще или на потаенной поляне хоть краешком глаза снова увидеть олифанта. А когда узнал, что великое множество этих зверей поубивали во время осады, основательно огорчился.

— Ты уж, Сэмиус, больно много хочешь, — говорил он себе. — Все тебе подай, и олифанта в придачу. А все-таки жаль, ну хоть бы один остался…

Войска тем временем готовились к возвращению в Минас-Тирит. Усталые отдохнули, раненые поправились. Недобитые южане и вастаки еще продолжали сопротивление, но в конце концов покорились. Последними вернулись воины, вторгшиеся в Мордор и разрушившие крепости на севере страны.

Вожди Запада тронулись в путь в самом начале апреля. На кораблях, стоявших на приколе у Кэир-Андроса, спустились по Андуину к Осгилиату, там отдохнули, а на следующий день уже достигли зеленых полей Пеленнора и снова увидели белые башни под высоким Миндоллуином. Столица Гондора, последняя память о Заокраинном Западе, пройдя сквозь огонь и мрак, восставала к новой жизни.

На равнине разбили шатры. То был канун Майского Дня. Поутру, на заре, король собирался вступить в город.

Глава 5. НАМЕСТНИК И КОРОЛЬ

Над Минас-Тиритом витали страх и сомнение. Прекрасная погода, ясное солнышко — все это казалось насмешкой людям, каждое утро ожидавшим роковых известий. Их правитель сгорел заживо, государь Рохана пал и покоился в цитадели, а нежданно явившийся в ночи новообретенный король снова ушел на войну, бросив вызов столь мрачным и грозным силам, что не приходилось и надеяться одолеть их с помощью одной лишь отваги. И о нем не было никаких вестей. С тех пор как войска миновали Моргульскую долину и, держась в тени гор, двинулись на север, ни гонцы, ни даже слухи о том, что происходит на востоке, не достигали города.

Спустя два дня после ухода вождей Эйовин потребовала, чтобы сиделки принесли ей одежду. Не слушая возражений, он встала и, с рукой на льняной повязке, направилась к смотрителю Палат Исцеления.

— Я не могу лежать в праздности в столь тревожное время, — заявила она с порога.

— Но вы еще не поправились, госпожа, — возразил глава целителей. — Вас поручено выхаживать с особой заботой, и, как мне было сказано, вам не следует вставать еще целую неделю. Прошу, вернитесь в постель.

— Я здорова, — упорствовала Эйовин, — во всяком случае, телом. Даже левая рука не болит, хотя и не слушается. Но от тоски и безделья недолго заболеть снова. Я ничего не знаю, сиделки как воды в рот набрали. Что слышно о войне?

— Новостей нет, — потупился целитель. — Только и известно, что наши прошли Моргульскую долину, а командует всеми, как говорят, новый вождь, прибывший с севера. Он не только великий воин, но еще и врачеватель. Вот уж чудно, чтоб исцеляющая рука еще и мечом владела… Нынче в Гондоре такого не встретишь, хотя в старые времена бывало, если верить преданиям. Но мы, лекари, почитай только тем и заняты, что латаем дыры, оставленные мечами. Мне о мечах да воинах и слышать тошно; в мире и без того достаточно недугов и хворей.

— Войну начинают не по общему согласию, — молвила Эйовин. — Для нее хватит и одного врага. Не имеющие своих мечей беззащитны перед чужими. Или, по-твоему, народу Гондора следовало собирать травы, пока Темный Властелин собирает рати? Да и исцеленное тело не всегда благо, так же, как и смерть в бою, даже мучительная смерть от ран — не обязательно горе. Будь в этот мрачный час у меня выбор, я бы предпочла последнее.

Целитель удивленно воззрился на стройную высокую девушку — когда она обернулась к окну, выходившему на восток, глаза на бледном лице сверкнули, и здоровая рука судорожно сжалась в кулак. Он вздохнул и покачал головой.

— Неужто здесь не найдется для меня дела? — спросила она через некоторое время. — Кто сейчас управляет городом?

— Точно не знаю, — отозвался смотритель палат. — Такие дела — не моя забота. У рохирримов свой сенешаль, нашими воинами вроде командует Хурин. Но наместником в городе теперь по праву стал Фарамир.

— Где я могу его найти?

— Здесь, госпожа, в наших Палатах. Он был тяжело ранен, но уже идет на поправку. Правда, не знаю…

— Отведи меня к нему, — потребовала Эйовин. — Тогда и узнаешь.

Фарамир в одиночестве прогуливался по саду. Солнышко пригревало, он с удовольствием ощущал, как возвращается жизненная сила, но на сердце лежала тяжесть. Взор его то и дело обращался к востоку. Когда смотритель Палат окликнул его по имени, Фарамир обернулся и, увидев Эйовин, проникся глубокой жалостью, ибо понял, что она не только ранена, но и терзается беспокойством.

— Мой господин, — заговорил лекарь, — это Эйовин из Рохана. Она сражалась бок о бок с королем, получила тяжкую рану и была оставлена в Палатах под моим присмотром. Но она недовольна и потребовала встречи с вами.

— Пойми правильно, наместник, — обратилась к Фарамиру Эйовин. — Если я недовольна, то отнюдь не лечением и уходом. В Палатах обо мне заботились так, как может лишь мечтать человек, желающий исцелиться. Но я чувствую себя здесь, как в клетке. Безделье для меня невыносимо. Я искала смерти в бою и если осталась жива, так ведь и война продолжается.

— Но чего же хочешь ты от меня? — спросил Фарамир, когда лекарь по его знаку с поклоном удалился. — Я тоже пленник здешних врачевателей.

Глядя на Эйовин, Фарамир все глубже проникался восхищением и состраданием, ибо никогда не встречал девы столь прекрасной и столь печальной. Ласковое сочувствие в его взоре, столь непривычное для дочери суровых степей, смутило Эйовин, тем паче что она, возросшая среди воинов, ясно видела, что перед ней воитель, равному которому на бранном поле не сыскалось бы во всей Марке.

— Чего ты хочешь? — спросил он снова. — Если это в моей власти, я исполню любое твое желание.

— Прикажи смотрителю Палат отпустить меня, — ответил Эйовин, но, хотя голос ее звучал гордо и уверенно, в сердце уже закралось сомнение.

Ей очень не хотелось, чтобы этот статный воитель, добрый и в то же время суровый на вид, счел ее вздорной, своенравной девицей, требующей невесть чего от скуки и нехватки терпения.

— Я сам нахожусь под его присмотром, — ответил Фарамир, — да и правления пока не принял. Но даже будь при мне вся полнота власти, я поостерегся бы приказывать целителям и встревать в дела, в которых ничего не смыслю. Исцеление — не моя стезя.

— Но я не ищу исцеления, — стояла на своем Эйовин. — У меня одно желание — идти в бой, как мой брат Эйомер, а еще лучше — как король Тейоден. Он пал, стяжав славу, и обрел покой.

— Догонять вождей уже поздно, даже достань у тебя на это сил, — мягко промолвил Фарамир. — А пасть в бою, хотим мы того или нет, нам, вполне возможно, придется и здесь, на стенах. И чтобы встретить смерть, как подобает воинам, мы должны проявлять терпение, во всем повиноваться целителям и ждать своего часа.

Эйовин промолчала, но когда Фарамир взглянул на нее, ему показалось, что она немного оттаяла, будто крепкий мороз слегка отступил перед первым, еще слабым дуновением весны. Гордая дева едва заметно склонилась, по щеке, как сверкающая капелька дождя, скатилась слезинка.

— Но они уложат меня в постель на целую неделю, а в комнате нет ни одного окошка, выходящего на восток, — произнесла она тихонько, словно для себя, а не для собеседника, и на сей раз ее голос был голосом обычной девушки, юной и очень грустной.