Джон Толкиен - Возвращение государя

• Название: Возвращение государя
• Автор: Джон Толкиен
• Издательство: АСТ, Terra Fantastica
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: ISBN 5-17-016266-9

Перед вами — «Возвращение государя», третья книга трилогии «Властелин Колец». Своеобразной «Библии от фэнтези». Книги Книг, «литературной легенды», самого официально популярного произведения прошлого века. Писать о «Властелине Колец» можно много, почти бесконечно, но — ЗАЧЕМ? Комментарии здесь излишни!

---

Дэнетор вздрогнул, словно этот зов вырвал его из забытья. Злобный огонь в глазах сменился слезами.

— Не забирайте моего сына, — взмолился старик. — Он зовет меня!

— Да, зовет! — отозвался Гэндальф. — Но тебе мы его не отдадим. Ему необходимо лечение, я не уступлю его смерти, не испробовав все возможное. А твой долг — быть во главе тех, кто защищает город. Ищешь смерти, так ее легко можно повстречать у Ворот. Ты сам это прекрасно знаешь.

— Он уже не проснется, — простонал Дэнетор. — Битва бессмысленна. Чего ради цепляться за жизнь? Зачем ты разлучаешь нас перед кончиной?

— Даже наместник Гондора не властен назначить час собственной смерти, — ответил Гэндальф. — Не следуй примеру тех властителей, которые, поддавшись гордыне и отчаянию, убивали своих близких, чтобы не покидать мир в одиночестве, а потом лишали жизни себя. Они находились под властью Тьмы и исполняли чужую волю.

С этими словами маг вынес Фарамира из склепа и опустил на те самые носилки, на которых его доставили к Дому Усопших. Дэнетор, с тоской глядя на сына, двинулся было следом, но на пороге остановился. Лицо его исказила мука.

— Пойдем с нами, — позвал Гэндальф. — Нас ждут. Ты еще многое можешь сделать.

Но Дэнетор внезапно расхохотался, быстро отступил к своему ложу и схватил сверток, еще недавно служивший ему подушкой. Вернувшись к двери, старик сорвал ткань, и в его руках оказался палантир. Темный полупрозрачный шар на глазах наполнялся красным свечением, озаряя лицо правителя. Багровые отблески и резкие тени делали его словно высеченным из камня — величественным, горделивым и страшным.

— Гордыня и отчаяние! — вскричал он. — Ты, верно, думал, что Белая Башня ослепла? Нет, Серый Простак, я видел куда больше, чем тебе кажется. Твои надежды смехотворны, их питает неведение. Ступай, исцеляй кого хочешь, сражайся с кем заблагорассудится! Пустая суета! Стоит ли стараться, чтобы отсрочить неминуемое на час или на день? Вы можете даже одержать победу на полях Пеленнора, но Силу, что поднялась ныне, одолеть нельзя. К этому городу протянулся пока лишь один ее палец. Весь восток пришел в движение. Вот и ветер, ветер твоих чаяний, обманул тебя и гонит сейчас вверх по Андуину флот под черными парусами!

Сам ты можешь обманываться, но меня тебе не обмануть. Думаешь, я не знаю, кто твои спутники и каковы их цели? Как бы не так! Одной рукой ты вроде бы поддерживаешь меня, ибо до поры я нужен тебе как щит против Мордора, а другой готовишься посадить на мое место бродягу-северянина. Но знай, Гэндальф, Митрандир или как тебе хочется называться, по-твоему не будет. Наместник Дома Анариона не опустится до того, чтобы стать выжившим из ума лакеем при этом выскочке! Пусть он имеет все права, пусть он и вправду потомок Исилдура, никто не увидит меня склонившимся перед последышем обнищавшего Дома, давно утратившего и власть, и величие.

— Ну а как бы поступил ты, будь будущее в твоей власти? — спокойно спросил Гэндальф.

— Я оставил бы все, как было при мне и моих предках, — ответил Дэнетор, — правил бы городом и страной, в свое время передал бы бразды сыну с тем, чтобы он стал властителем, а не подручным у чародея. Но злая судьба отказала мне в этом, и теперь я не хочу ничего: ни никчемной жизни, ни поруганной любви, ни попранной чести!

— Ни любовь, ни честь не несут урона, если наместник, исполняя долг, возвращает данные ему права, — возразил Гэндальф. — И сына, пока он жив, ты не вправе лишать возможности сделать собственный выбор.

При этих словах глаза Дэнетора снова вспыхнули яростью. Прижав к себе камень левой рукой, он выхватил правой нож и бросился к носилкам, но Берегонд успел заслонить Фарамира собою.

— Вот как! — в бешенстве вскричал Дэнетор. — Ты украл любовь моего сына, но этого тебе мало! Хочешь завладеть им всем, без остатка, и похищаешь и сердца моих воинов! Но одного ты меня не лишишь — права распорядиться своей жизнью по своему усмотрению. Сюда! — призвал он слуг. — Сюда, если еще хоть кто-нибудь мне верен!

Двое взбежали по ступеням. Дэнетор вырвал у ближайшего факел и метнулся к костру. Прежде чем Гэндальф успел помешать ему, он ткнул факелом в политые маслом дрова, и они мгновенно вспыхнули. Дэнетор вскочил на каменный постамент и там, среди огня и дыма, преломил жезл наместника об колено, швырнул обломки в пламя, а сам лег, обеими руками прижав к груди палантир. Говорят, что с тех пор всякий, кто заглядывал в этот камень, — если не обладал волей, достаточно сильной, чтобы направить палантир к другой цели, — видел в нем обгорелые старческие ладони.

В скорби и ужасе Гэндальф отвернулся, закрыв за собой дверь. Некоторое время он молча стоял у порога, а изнутри доносился рев бушующего пламени. Потом послышался громкий вопль, но больше Дэнетор не кричал. И никто из смертных его больше не видел.

— Таков конец Дэнетора, сына Эклетиона, — сказал Гэндальф, а потом, повернувшись к Берегонду и застывшим в ужасе слугам, добавил: — И с ним настал конец того Гондора, который вы знали. Злые дела совершились здесь, но теперь призываю вас отбросить разделяющую вас вражду, ибо ее посеял Враг, а вы позволили чувству долга заманить себя в его сети. Поймите, верные, но слепые в своем повиновении слуги правителя, только благодаря измене Берегонда Фарамир не сожжен заживо. Унесите своих павших товарищей, не оставляйте их в этом злосчастном месте. А мы отнесем Фарамира, с этого часа ставшего наместником Гондора, туда, где ему постараются помочь. А будет он жить или умрет — решит судьба.

Гэндальф с Берегондом подняли носилки и зашагали к выходу, поспешая в Палаты Исцеления. За ними плелся понурый Пиппин. Слуги Дэнетора задержались, их взоры были прикованы к склепу, где встретил свой страшный конец правитель. Маг еще не миновал Рат-Динен, когда позади послышался грохот. Крыша Дома Усопших просела, а потом рухнула. Повалил дым, над развалинами взметнулись языки пламени. Слуги в ужасе бросились догонять Гэндальфа.

У двери в стене Берегонд задержался и, бросив взгляд на убитого привратника, с горечью сказал:

— Вот о чем я буду сокрушаться всю жизнь. Но я безумно спешил, а он не хотел ничего слушать и поднял на меня меч.

Затем, достав взятый у убитого привратника ключ, он закрыл и запер дверь.

Теперь ключ, наверное, надлежит отдать правителю Фарамиру?

— Пока правитель болен, всем городом распоряжается Имрахил, князь Дол-Амрота, — ответил Гэндальф. — Но решать, вижу, придется мне; его-то здесь нет. Оставь ключ у себя, будешь хранить, пока не восстановится порядок.

Палаты Исцеления, располагавшиеся в шестом круге, предназначались для тяжело больных, а сейчас туда сносили получивших самые жестокие раны. Вокруг прилепившегося к южной стене здания зеленела трава, его обступали деревья — здесь был единственный настоящий сад во всем Минас-Тирите. И здесь же находились последние оставшиеся в городе женщины — сиделки, помощницы целителей и знахарки, умевшие выхаживать раненых.

В тот миг, когда Гэндальф и его спутники заносили Фарамира в Палаты, с поля за Воротами донесся пронзительный жуткий вопль. Он взлетел в небеса, исполнив сердца людей ужасом и ввергнув их в оцепенение. Но едва страшный крик замер вдали, подхваченный и унесенный ветром, все неожиданно воодушевились надеждой, какой не помнили со дня прихода Тени. Тьма поредела, и из-за туч проглянуло солнце.

Но лицо Гэндальфа оставалось печальным. Поручив Берегонду и Пиппину передать Фарамира целителям, он взошел на ближнюю стену, застыл, словно белое изваяние, и всмотрелся в поле. Ничто не могло укрыться от его взора: увидев, как Эйомер резко осадил коня над телами павших, маг тяжело вздохнул, поплотнее завернулся в плащ и спустился вниз. Выйдя из Палат, Берегонд с Пиппином застали его стоящим у дверей в глубоком раздумье.

— Друзья мои! — промолвил он после долгого молчания. — Для нас, для города, для всего Запада свершилось нечто великое и печальное. Плакать нам или радоваться? Сбылось то, на что никто не смел и надеяться — предводитель назгулов ушел из мира. Вы слышали его последний вопль, вопль отчаяния. Но избавление от него оплачено ценой горьких потерь. Будь я там, мне удалось бы отвести беду; всему виной безумие Дэнетора. Вот как далеко протянул Враг свою руку! И теперь мне ясно, как его злая воля проникла в самое сердце города.

Наместники полагали, что тайна эта ведома только им, но я давно догадывался, что здесь, в Белой Башне, хранится по меньшей мере один из Семи Камней. Когда-то Дэнетор справедливо слыл мудрецом: он не подходил к палантиру, не пытался бросить вызов Саурону ибо осознавал пределы собственной силы. Но мудрость изменила ему: смертельная опасность, нависшая над страной, побудила его заглянуть в камень, и он был обманут. После отъезда Боромира снедаемый тревогой правитель смотрел в палантир все чаще, и яд все глубже проникал в его сердце. Дэнетор был слишком силен, чтобы Темный Властелин смог подчинить его себе, однако все увиденное ввергало наместника в отчаяние, подтачивало волю и разум. Саурон показывал ему лишь одно — неодолимую, грозную, всесокрушающую мощь Мордора.