Николай Крылов - Сталинградский рубеж

• Название: Сталинградский рубеж
• Автор: Николай Крылов
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

На правый фланг, в группу Горохова, снабжение по-прежнему шло через отдельную, хорошо налаженную переправу, и это было большим облегчением для армейской летучки. Оборонявшаяся на левом фланге дивизия Родимцева использовала для сообщения с левым берегом рыбацкие лодки и могла частично обеспечить подвоз для себя самого необходимого, эвакуацию раненых.

Нужно было и на центральном участке иметь вспомогательные линии снабжения - хотя бы на случай возможных перебоев в работе армейской переправы. За это дело энергично взялись - стоило только подсказать - в дивизии Гуртьева. Сформированная из бойцов саперного батальона команда разыскала и отремонтировала лодки, и 7 октября вступила в действие дивизионная переправа. Так как огибать большой остров Зайцевский гребным ладьям было слишком долго, грузы транспортировались с двумя перевалками: через остров их переносили на руках. Место подхода к сталинградскому берегу - под откосом перед заводом "Баррикады" - обозначалось световыми сигналами из блиндажа. На день лодки прятали и маскировали в щелях.

Волжские рыбачьи челны были достаточно прочными, а для большей устойчивости к ним привязывали по паре бревен. На таких лодках перевозили даже легкие орудия, а также и лошадей. Животные отчаянно сопротивлялись, когда их пытались уложить в лодку связанными, но спокойно вели себя, стоя рядом с людьми на положенных для ровности досках. Потом освоили буксировку теми же лодками небольших плотов, на которых перевозили и людей и грузы.

В наступившие скоро самые трудные дни Сталинградской обороны гребная переправа 308-й стрелковой выручала и свою дивизию, и соседей. Другие соединения также стали обзаводиться собственными лодочными командами нельзя было пренебрегать никакими средствами и способами сообщения с тылами.

При всех осложнениях обстановки на переправах в армии никогда не иссякали боеприпасы, включая артиллерийские снаряды необходимых калибров. Однако хочу напомнить, что на правом берегу находилась лишь батальонная, полковая и противотанковая артиллерия, а дивизионная, потреблявшая самую большую долю боеприпасов, - за Волгой.

Конечно, поддерживать через Волгу проводную связь с артполками наиболее удобную для управления огнем - стоило немалых усилий. Тем более что наши связисты сперва не имели специального речного кабеля (потом его доставили из Москвы на самолетах), а обычный полевой, которым приходилось пользоваться, служил в воде недолго - уже через несколько дней требовалось заменять его новым. Часто вызывали обрывы на линиях падавшие в Волгу бомбы и снаряды, да и движение судов. Но связь восстанавливалась, как правило, быстро.

Перед глазами встает такая картина. На стремнину освещенной солнцем Волги - днем обычно пустынной - из-за берегового выступа выходит небольшая лодка. За нею тянется разматывающийся провод, гребец изо всех сил наваливается на весла. Вот лодка уже там, где она видна наблюдателям противника, и вокруг нее начинают плюхаться в воду мины. Еще минута - и гребец бросает весла, падает на дно лодки. Убит? Ранен?.. Выпустив еще сколько-то мин, немцы прекращают обстрел. Неуправляемую лодку подхватывает течением...

У берега уже готовят другую с новой катушкой. А ту лодку поднесло между тем близко к острову. И вдруг скрывшаяся было из поля зрения фигурка гребца вновь поднимается над бортом. Несколько сильных взмахов веслами - и он выскакивает с катушкой на островную отмель. Боец-связист, успевший изучить особенности течения, верно рассчитал, где можно, притворившись убитым, бросить весла и довериться огибающей остров стремнине.

Разумеется, мы полагались не только на такую вот находчивость бывалых бойцов. Связь с левым берегом дублировалась запасными каналами, и общее число пересекающих Волгу линий было доведено в октябре до семи. Наконец, на том берегу существовал вспомогательный пункт управления артиллерией, с которым имелась устойчивая радиосвязь.

Немало было сделано к этому времени также для повышения надежности боевого управления в самом Сталинграде. Основу связи нашего КП с войсками составляли две параллельные кабельные линии, протянутые вдоль всей армейской полосы: одна - по самой круче волжского берега, другая - по кромке воды (на ряде участков она потом проходила под водой, по дну). Ответвления от этих линий, ведущие в дивизии и бригады, проложили, где можно, по канализационным трубам, по подвалам. Для быстроты устранения повреждений устроили множество (через каждые 200-400 метров) контрольных постов.

Связью приходилось заниматься много. Не раз мы с начальником связи армии полковником Иваном Алексеевичем Юриным просиживали ночи, отыскивая самые подходящие варианты использования наличных технических средств, разрабатывая более надежные схемы, обсуждая, как лучше расставить самых опытных специалистов.

Готовясь к новым боям, мы спешили переправить за Волгу остававшихся на правом берегу раненых. В журнале боевых действий фиксировалось: 7 октября эвакуировано 773 человека, 8-го - 630...

В отличие от Одессы и Севастополя, где долгое время могла работать широкая сеть госпиталей, в Сталинграде подлежали эвакуации в тыл в принципе все раненые, кроме совершенно нетранспортабельных и тех, кто был ранен совсем легко. Обстановка заставила перевести на левый берег даже вторые эшелоны дивизионных медсанбатов. А оставленный в городе полевой госпиталь № 689 - его возглавлял майор медицинской службы Н. И. Черных - разместили по соседству с "переправой -62", и он рассматривался как нечто неотделимое от нее. Здесь производились неотложные хирургические операции. Для раненых оборудовалось все больше блиндажей, однако принимались все меры, чтобы никто из них не задерживался на этой стороне сверх абсолютно необходимого срока.

Как правило, каждое судно, пересекшее Волгу, будь то бронекатер или баржа, обратным рейсом забирало раненых. Перевозили их и на гребных лодках. Пока существовали пешеходные мостики до острова Зайцевский, переправляли кого можно и по этим мостикам. Но иногда неэвакуированные раненые все-таки задерживались на нашем берегу. Так получилось и в начале октября, после первых жестоких боев за заводские поселки.

Разгрузить госпиталь у переправы требовалось даже по причинам практического порядка: ему предстояло принимать других раненых. Да и нельзя было допустить, чтобы бойцы и командиры, пролившие свою кровь на сталинградской земле и не способные сейчас сражаться, оставались тут, когда вот-вот должен был начаться новый штурм.

Отправить их в тыл мы успели.

За несколько отвоеванных у врага относительно спокойных дней вообще было сделано многое. Наши инженерные и саперные батальоны и сама пехота подготовили к обороне, приспособили под опорные пункты (конечно, не только за эти дни) многие десятки зданий, в том числе и на территориях трех главных сталинградских заводов. Однако на то, чтобы превратить каждый завод в узел сопротивления особой прочности, в своего рода крепость - комплексы заводских сооружений позволяли сделать это, - нам недоставало и сил, и инженерных средств, и главное - времени.

Что и говорить, хорошо было бы взяться за это на несколько недель раньше. Но тогда первейшей инженерной задачей были работы на внутреннем, а затем на городском обводе, которые мы не успевали завершить до подхода к ним врага. И легко ли было тогда представить, что заводы, стоящие у самой Волги, заслоненные всем городом, окажутся на переднем крае?

А в те октябрьские дни, когда в сводках отмечалось: "Армия занимает прежние позиции, атак пехотой и танками противник не предпринимает", на заводы, особенно на Тракторный, не переставали падать бомбы, сокрушая стены и перекрытия. Вести там фортификационные работы можно было только ночью.

11 октября у нас имелись основания считать, что перегруппировка сил для нового штурма у Паулюса скоро закончится. Настало время сделать последнее, чем мы могли в какой-то мере ослабить надвигавшийся натиск врага, - самим прервать грозную паузу, заставив гитлеровцев возобновить бои раньше, чем предусматривалось их планами.

Контрудара требовало от армии и командование фронта. Но принять конкретное решение командарму было нелегко: имея дело с превосходящими, вновь пополненными за эти дни силами противника и предпринимая активные действия там, где ожидались главные атаки с его стороны, мы, понятно, шли на риск.

В контрударе, начатом утром 12 октября в районе поселка СТЗ (если говорить точнее, это была просто относительно крупная контратака), участвовали весьма ослабленная 37-я гвардейская дивизия Жолудева и частично (ставшая теперь ее соседом) 95-я дивизия Горишного, а также один полк 39-й гвардейской, переброшенный сюда с временным подчинением Жолудеву.

Силы были не такие, чтобы ждать от контрудара слишком многого. И все же мы надеялись отбить кварталы, которыми враг завладел несколько дней назад, когда потеснил 37-ю дивизию, а это означало бы реальное улучшение наших позиций.