Вальтер Варлимонт - В ставке Гитлера. Воспоминания немецкого генерала. 1939-1945

• Название: В ставке Гитлера. Воспоминания немецкого генерала. 1939-1945
• Автор: Вальтер Варлимонт
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005
• ISBN: 5-9524-1851-1

Вальтер Варлимонт – генерал германской армии, один из ближайших и самых преданных офицеров Гитлера. Автор разработки и подготовки плана реорганизации вооруженных сил Германии в 1937 г. В соавторстве с Йодлем разработал операцию план «Барбаросса». Очевидец и непосредственный участник событий, происходящих в ставке Гитлера, советник и исполнитель воли фюрера, Варлимонт подробно описывает действия военной машины Третьего рейха и дает объективный анализ побед и поражений вермахта.

---

Вернувшись к концу мая из Парижа, я быстро понял, откуда ветер дует. Начать с того, что Кейтель с Йодлем отнеслись к моему отчету холодно и без всякого интереса, что стало еще очевидней, когда они решились на беспрецедентный шаг, позволив мне одному отправиться в Бергхоф, чтобы представить отчет Гитлеру. Далее, пока мы стояли в ожидании у стола для заседаний в Бергхофе, появился немного запоздавший Риббентроп, который производил впечатление человека, несущего на себе непомерное бремя и очень занятого. Мне удалось удержать внимание Гитлера, по крайней мере на тот период, пока я делал доклад; однако, когда я начал перечислять, с одной стороны, преимущества, а с другой – опасности, которые могла представлять для нас позиция Франции на севере и западе Африки, Риббентроп прервал меня памятным комментарием: «Все это не должно вас беспокоить, мой фюрер! Если что и случится в Африке, то генералу Роммелю надо только развернуть свои танки, чтобы усмирить этих подонков. Для этого нам Франция не нужна». Он на минуту вынул руку из кармана и махнул ею через всю карту Средиземноморья, разложенную перед Гитлером, захватив при этом территорию от египетско-тунисской границы через Тунис, Алжир, Марокко до самого Дакара! К счастью, мне не пришлось отвечать ему, потому что Гитлер попросил меня «лишь изложить министру иностранных дел», о каких расстояниях в Африке идет речь, какие на этой территории имеются коммуникации для предлагаемых передвижений танковых частей и какие еще могут встретиться трудности. Гитлер продемонстрировал, по крайней мере, лучшее понимание военных вопросов, чем его министр иностранных дел, но это все, на что его хватило.

В течение следующих нескольких месяцев произошли важные события: французы потеряли Сирию, которую они никогда бы не смогли удержать даже при поддержке Германии, а к Германии пришел первый успех в России; все это грозило тем, что наше соглашение совсем запихнут под сукно. Только в августе – сентябре 1941 года, в период временного затишья боевых действий на Востоке, отдел «Л» смог подготовить новую инструкцию для Комиссии по перемирию в Висбадене о возобновлении переговоров по выполнению пунктов подписанных протоколов. Большого прогресса мы не достигли, так как наши участники переговоров постоянно оглядывались на Италию и им было запрещено идти на какие-то реальные уступки, которые позволили бы Франции взять на себя предложенные им задачи. Германский посол в Париже ухитрился-таки организовать одно заключительное совещание в Берлине в конце декабря 1941 года; Францию представлял новый главнокомандующий в Северной Африке маршал Жуи, а с нашей стороны предполагалось, что переговоры будет вести Геринг. Однако эту встречу полностью затмили серьезный для Германии кризис в России и вступление в войну Соединенных Штатов. Высокие французские гости больше часа ждали, пока Геринга уговаривали, чтобы он разрешил мне кратко изложить ему военные аспекты переговоров; во время последовавшей за этим беседы с французами он явно все время засыпал. Наверняка это делалось с намерением продемонстрировать отсутствие ко всему этому интереса у Гитлера; тот всегда говорил, что нет нужды вести переговоры, если дела идут хорошо, а если дела шли плохо, как и случилось в тот момент, у него не было желания. Истинное отношение Гитлера к переговорам с Францией выявляется в некоторых конфиденциальных беседах, записанных в дневнике Геббельса:

«22 января 1942. Французы могут оказать нам некоторые услуги в Северной Африке, но для нас не так уж важно идти навстречу их требованиям.

7 марта 1942. Французы из Виши готовы при определенных условиях не только отказаться от нейтралитета, но и активно участвовать в войне. Однако это то, чего не хочет Гитлер… Мы должны решительно исключить французскую военную и политическую силу из любого будущего вооруженного конфликта в Европе. Здесь фюрер следует очень острому национально-политическому чутью.

26 апреля 1942. Разговоры о коллаборационизме предназначены лишь для данного момента».

При таких обстоятельствах неудивительно, что наши переговоры быстро закончились, не принеся результата.

Средиземное море, Балканы, Средний и Ближний Восток

Но мы забежали вперед и теперь должны вернуться к концу 1940 года. С момента появления директивы № 18 все другие предложения, предусматривавшие развертывание боевых действий на периферии, постепенно сошли на нет. Такая ситуация была характерна для первых месяцев 1941 года. Истинная ее причина, без сомнения, заключалась в том, что общее руководство военными действиями с германской стороны, должно быть, казалось внешнему миру даже еще более неясным, бесцельным и бессильным, чем было на самом деле. Оно должно было нести часть ответственности за серьезные поражения нашего итальянского союзника на море, в Греции и в Северной Африке. Точно так же генерал Франко отказался дать согласие на нападение на Гибралтар не из-за этих неудач итальянцев, как полагал Гитлер, а из-за того, что до сих пор не состоялась высадка немцев в Англии; по крайней мере, такую причину он назвал адмиралу Канарису, которого направили в Мадрид, чтобы получить согласие. В результате предложение направить в Мадрид Йодля, чтобы тот представил Франко план нападения, так и не имело успеха. Поэтому получается, что мнение Йодля в августе 1940 года, будто «Англию можно поставить на колени и другими средствами», вероятно, оказалось бы ошибочным даже в том случае, если бы Гитлер полностью поддержал все другие планы боевых действий против Англии.

В середине ноября 1940 года Кейтелю и Йодлю предстояло впервые встретиться с главой итальянского Верховного командования маршалом Бадольо. Отдел «Л» должен был провести большую подготовительную работу, в том числе напечатать текст речи, написанной Йодлем. Ввиду многочисленных признаков опасности для стратегии стран оси в конце 1940 года мы сочли эту речь, мягко говоря, не слишком убедительной. В ней были все признаки принятия желаемого за действительное, например: «Война выиграна, проиграть ее уже невозможно, теперь ее надо просто довести до конца. Все, что нужно, – это заставить Англию осознать, что она проиграла эту войну». Гросс-адмирал Редер был гораздо ближе к истине, когда говорил Гитлеру в конце 1940 года:

«Военно-морской штаб рассматривает британский флот как решающий фактор для исхода войны; теперь его уже невозможно выгнать из Средиземного моря, что мы так часто предлагали. Вместо этого в Африке развивается сейчас наиболее опасная ситуация как для Германии, так и для Европы».

Первая германская акция в помощь Италии имела место в середине декабря 1940 года, когда в Южную Италию перебросили X воздушный корпус. В самом начале нового года события в Ливии и Греции заставили нас направить экспедиционный корпус Роммеля в Северную Африку и выделить значительные германские силы для участия в операции на Балканах. Что касается обоих диктаторов, то эта помощь неохотно им оказывалась и неохотно ими принималась. Месяцы ушли на дискуссию между Гитлером и Муссолини с одной стороны и Гитлером и командованием армией и люфтваффе – с другой, прежде чем появилось окончательное решение. Штаб ОКВ во всех этих делах ограничился исключительно ролью рабочего штаба; иначе говоря, его основная работа носила характер полу-военный-полуполитический: согласование взглядов наших друзей и союзников, что было особенно необходимо на Балканах. Кроме того, нам пришлось писать проекты приказов о вступлении в силу решений Гитлера, которые сами по себе полностью основывались на предложениях ОКХ, а мы должны были контролировать подготовку к различным операциям. Меня назначили вести переговоры с болгарским Генеральным штабом, и распоряжения, данные мне Гитлером, являются хорошей иллюстрацией его метода работы с нашими союзниками. В них говорилось:

«Я намереваюсь держать в своих руках общее руководство этой кампанией, включая определение целей для итальянских и венгерских вооруженных сил в рамках операции в целом. Наши требования должны быть представлены в форме, которая учитывает чувства наших союзников и оставляет открытой для итальянского и венгерского глав государств возможность представить себя своим народам и своим вооруженных силам самостоятельными военными руководителями. Главнокомандующие сухопутными войсками и люфтваффе пришлют мне наши требования по обеспечению согласованности боевых действий, и затем я передам их в личном послании дуче и регенту Хорти в виде предложений и пожеланий».

Еще даже до начала короткой кампании на Балканах, начавшейся 6 апреля, Гитлер и его ближайшее окружение не могли удержаться от вмешательства в армейские операции[119]. Их доводы всегда были одинаковыми. Показательны выдержки из дневниковых записей Гальдера 1941 года: