Игнасио Гарсиа-Валиньо - Милый Каин

• Название: Милый Каин
• Автор: Игнасио Гарсиа-Валиньо
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Триллер
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-48249-8

Заурядный конфликт за шахматной доской, переросший в смертельную схватку. Поединок между Николасом Альбертом, мальчиком, проводящим почти все свободное время, играя в шахматы с компьютером, и Хулио Омедасом, шахматистом международного класса и психологом. Схватка в бесконечных логических лабиринтах великой игры. Состязание, в котором Николас Альберт пытается навязать свои правила игры. Ему с малых лет приятно видеть, когда другие страдают, а еще приятнее самому заставлять других страдать. Ведь он истинный потомок Каина.

Международный бестселлер от Игнасио Гарсиа-Валиньо.

---

Некоторое время они сидели молча, явно не зная, что сказать друг другу.

— Удивил ты меня сегодня, — наконец сказала она с явными нотками упрека. — Я имею в виду эсэмэску.

Омедас вытащил из кармана свой телефон, такой древний и потертый, что Инес не могла сдержать улыбку, когда посмотрела на это чудо антикварной техники, и открыл меню входящих эсэмэсок, где обнаружилось, наверное, с полтора десятка сообщений от Инес, ни на одно из которых, за исключением последнего, он не ответил. Впрочем, большая часть ее сообщений была прислана ему давно, в тот период, когда они только-только познакомились, то есть почти два года назад.

— Смотри, я не стираю только те, что от тебя, — сказал психолог и продемонстрировал собеседнице столбик сообщений, помеченных ее именем. — Они мне нравятся, и я их сохраняю.

— Он, видите ли, держит их в телефоне, а ответить ему, понимаете ли, лень. Должна заметить, странная у тебя привычка.

Хулио только развел руками и виновато, почти по-детски улыбнулся. При этом он успел много о чем подумать, но решил не излагать свои мысли вслух. Вместо этого Омедас просто зачитал Инес одно из первых ее сообщений: «Сегодня вспоминала о тебе. Сама не знаю почему. Скучаю. Мне тебя не хватает». Она выхватила телефон у него из рук и с ужасом убедилась в том, что Хулио не шутил. Эти слова действительно были написаны ею почти год назад.

Она попыталась было стереть все эти тексты, но Хулио тотчас же вырвал телефон из ее рук и убрал в карман.

— Это мои сообщения.

— А вот и нет. Они мои, — запротестовала Инес. — Мне не нравится, когда ты используешь их, чтобы прикалываться надо мной. По-моему, это нечестно.

Хулио еще больше погрустнел. Он понимал, что сейчас ему вряд ли удастся убедить Инес в том, что он вовсе не хотел смеяться над ней и уж тем более каким-то недостойным образом использовать скупые строки ее сообщений, оставленные в памяти телефона. Инес смотрела куда-то в сторону. Хулио подумал, что она высматривала своих знакомых, ту самую компанию, не то свихнувшуюся на джазе и потому зачастившую в этот клуб, не то сначала зачастившую сюда, а уж потом свихнувшуюся на этой странной музыке.

— Почему ты меня вспоминала? — спросил Хулио. — Что именно приходило тебе в голову, когда ты думала обо мне?

Инес не ответила, только пожала плечами.

— Не можешь припомнить?

— Хулио, с тех пор прошло уже много времени. Всего не упомнишь.

— Вот видишь. Это мне как раз и не нравится в телефонных сообщениях. Они не вносят ясности в отношения между людьми, а, наоборот, еще больше их запутывают. Почему ты просто не позвонила мне тогда, не сказала те же самые слова? Я ответил бы тебе, и мы лучше поняли бы друг друга. Может быть, я в тот момент тоже скучал по тебе, но выражать свои чувства в письменном виде мне почему-то не хотелось.

Инес была явно поражена услышанным и, несмотря на обиду на Хулио, не могла мысленно не признаться себе в том, что его слова ее тронули.

— Все, хватит, не приставай ко мне с этим сейчас и вообще не прикидывайся идиотом. Ты прекрасно понял, о чем было это сообщение, а я — что означает твое молчание.

— Ну и что же?

Инес было определенно не по себе.

Она не хотела отвечать на этот вопрос, но не смогла сдержаться и через секунду решила высказать Хулио все, что у нее наболело:

— Тебе наплевать, думаю я о тебе или нет. Наплевать — и точка! Кроме того, теперь я еще больше уверена в том, что поступила правильно, когда отправила тебе эсэмэску, а не позвонила лично. Эксперимент получился стерильно чистым. Мне даже не пришлось встречаться с тобой и портить вечер себе, да и тебе тоже. Я сделала подачу, ты отбил мяч. Все, разговор окончен. В этом-то и заключается неоспоримое преимущество таких вот сообщений. В некотором роде ты мне все-таки ответил. Твое молчание было весьма красноречивым.

— Все не так, и никаких преимуществ у твоих дурацких эсэмэсок нет. Ты сама вырвала ситуацию из контекста и поэтому неправильно интерпретируешь ее. Я тебе не ответил, чтобы не показаться смешным. Твои слова меня очень тронули, и я даже что-то написал в ответ. По-моему, «спасибо». Но отправить это сообщение я так и не решился. Оно никак не соответствовало тому доверию, которое ты мне оказала. Я боялся показаться претенциозным, набросал еще несколько более личных, искренних сообщений, но понял, что не буду отправлять их, потому что просто не понимаю, нужны они в такой ситуации или нет. Вот так, в общем-то, все и получилось.

— Можешь не трудиться и не пересказывать мне все это. Что было, то прошло. Больше оно меня не интересует.

С этими словами Инес, явно готовая расплакаться, встала и вышла в туалет. Омедас допил коктейль, заказал другой и посмотрел на свое отражение в зеркальной стене за стойкой бара. Собственное лицо показалось ему изрядно потертым и постаревшим.

Зазвучала новая мелодия. Эту композицию Хулио узнал. Неизвестная ему джазовая группа занятно обработала мелодию из фильма «Розовая пантера», ставшую уже классической. Хулио повертел мобильник, лежавший на полированной алюминиевой стойке, сделал еще пару глотков и поймал себя на том, что прикидывает, понравится ли ему когда-нибудь джаз или нет.

Он словно очнулся, взял телефон и стал энергично нажимать на клавиши, набирая текст. Его послание Инес гласило: «Я тоже соскучился. Наверное, не вовремя?»

Через несколько минут она словно вынырнула из темноты, появилась рядом с ним у стойки. Судя по выражению лица Инес, сообщение Хулио ее ничуть не обрадовало. Он был готов к упрекам и обвинениям, но вдруг почувствовал, что у нее и в мыслях нет ругаться с ним.

— Ты очень даже не вовремя.

Не дожидаясь, что она еще скажет, Хулио обнял ее за талию и прижал к себе. Они секунду смотрели друг другу в глаза, потом зажмурились. Еще через секунду их губы слились в долгом поцелуе.

«Ну почему нужно обязательно так срочно раздевать меня?» — думала она, пока он срывал с нее одежду.

«Почему обязательно надо так срочно раздеть ее?» — думал он, пока она, в свою очередь, расстегивала пуговицы на его рубашке.

Их руки сталкивались, мешали друг другу, но каждый стремился не раздеться сам, а раздеть другого. Он — ее, она — его, снова он ее и снова она его.

«К чему вся эта спешка?» — думал Хулио, мысленно возвращаясь к тому мгновению, когда за их спинами хлопнула дверь и с комода в прихожей что-то упало, не то вешалка, не то зонтик или то и другое разом. Они босиком, без тапочек, не включая свет, прошли куда-то в глубь квартиры, в которой жила Инес. Оба сгорали от стыда и желания раздеть друг друга, остаться полностью обнаженными, смотреть, смущаться от этих взглядов и быть все ближе и ближе.

Он расстегивал негнущимися потными пальцами пуговицы на блузке, открывал для себя все эти бесконечные крючки, петли, застежки-молнии. Эта одежда еще хранила в себе тепло улицы, жаркой мадридской ночи. В ней по-прежнему оставались ночные звуки, грязный асфальт и жар, исходящий от земли и домов. Они продолжали раздевать друг друга, не помня ни о чем, не замечая ничего вокруг. Более важного дела в их жизни уже не было. Только этот магический ритуал мог освободить их от какого-то груза, снять напряжение, распутать тот сухой жгучий узел, который завязался то ли в горле, то ли в животе у каждого из них, и второй, самый опасный, что застыл болезненной раной где-то там, между животом и горлом.

Нагота Инес была живой и теплой. Она трепетала как птица, потерявшая гнездо. Он был счастлив подарить ей мгновения покоя, заключив в свои объятия и прижав к себе. Ему было хорошо здесь, с ней, в этом доме, в который его привели и даже не дали осмотреться. Он шел сюда, к этому ложу, оставляя по пути одежду, как ненужный мусор, который отслужил свой срок и теперь лишь мешал познать настоящее счастье. Хулио ловил дыхание Инес, чувствовал тепло, исходящее от ее тела.

Ему было хорошо с ней. Он ни капельки не стыдился того, что добиваться, завоевывать эту женщину не пришлось. Она оказалась с ним без малейших усилий с его стороны.

«Наверное, это должно было случиться именно так», — думал он.

Ее открытость и искренность не требовали от него каких-то игр и ухаживаний. Нужно было просто ответить на ее порыв, взять телефон и отправить короткое сообщение. В ответ на ее «приходи» написать: «Хорошо, приду».

В тот момент, когда она спала, прижавшись к нему, он был почти счастлив. За долгие годы Хулио ни разу не был так близок к этому состоянию, но в глубине души прекрасно понимал, что и такого вот «почти счастья» ему очень скоро станет мало. Он слышал, как сонные мысли Инес под покровом ночной темноты метались по закоулкам лабиринтов ее подсознания. В этом эксперименте Омедас был ученым, а она — подопытной мышью. Именно ему, но не ей были заранее известны все схемы и планы лабиринтов, ведущих к ее сердцу.