Владимир Торчилин - Институт

• Название: Институт
• Автор: Владимир Торчилин
• Жанр: Боевая фантастика

---

Игорь знал, что сосед его недавно опубликовал научно-популярную брошюрку как раз на тему возникновения и развития научных теорий, и даже успел эту книжку полистать, так что горячности приятеля не удивился, да и сам текст реплики смутно напомнил ему какое-то место из прочитанного.

- Ну, в особую философию мы вдаваться не будем, - улыбнулся ведущий – Нам бы с наличными фактами разобраться. Вопрос навскидку – скажите, кому-нибудь из вас приходилось слышать о лучах смерти?

Аудитория, по возрасту уже вышедшая из круга читателей про гиперболоид инженера Гарина, ошарашенно молчала.

- Вот видите, - удовлетворенно прокомментировал всеобщее молчание Нивинский – и вам не все известно из происходящего!

- А что, собственно, и где происходит? Чушь какая-то! – достаточно громко прокомментировал один из присутствующих вопрос гебешного завлаба.

Тот, естественно, услышал и вскинулся:

- А какие у вас основания считать то, что я собираюсь рассказать, чушью? Вы же сами только что ясно дали мне понять, что ничего об этом не слыхали...

- А может хватит словами играть, - неожиданно для самого себя перебил Нивинского Игорь – давайте ка к сути, а?

- Давайте, - легко согласился тот – А суть в том, что некоторое время назад к нам обратился некий Геннадий Николаевич Горшков, по образованию биолог и даже выпускник МГУ, который сообщил, что открыл, как он сам их называет, лучи смерти, но запатентовать свое открытие не может из-за консерватизма сотрудников патентной экспертизы, вот и обращается к нам за помощью и содействием, поскольку предполагает, что его открытие может иметь большое оборонное значение.

- А откуда лучи эти берутся? – поинтересовался кто-то сзади – Сам-то он это знает?

- Говорит, что знает. Более того, демонстрирует это в эксперименте.

Экспериментальная наука была кровным делом большинства присутствующих, поэтому при таком заявлении народ оживился.

- Что за эксперимент? Его кто видел? Как регистрировали? Что эти лучи делают?

- Рассказываю по порядку. По утверждениям Горшкова, головной мозг живого существа – естественно, в первую очередь, млекопитающих, о других биологических объектах у него данных нет – в момент гибели испускает некое излучение, обладающее биологической активностью. При этом не весь мозг, а только какая-то его часть, поскольку активность этого излучения регистрируется только в определенном секторе вокруг головы умирающего животного. Назначение этих лучей и самому автору открытия не слишком ясно, но вот то, что они обладают какой-то активностью, он доказывает фактом ускорения некоторых биохимических реакций в том самом специфическом секторе. А уж как лучи эти можно использовать практически, если они действительно существуют, он предлагает подумать нам. Человек он исключительно напористый, так что добрался до достаточно высокого начальства и сумел его заинтересовать. Предварительная демонстрация его экспериментов произвела сильное впечатление, вот нас и попросили привлечь экспертов и разобраться.

- Да как он эти лучи добывает-то?

- Вот тут вопрос несколько щекотливый, - слегка поморщился Нивинский – Эксперименты у него довольно жестокие и в этику обращения с подопытными животными не укладываются. То есть он попросту берет кошку, привязывает ее к операционному станку и довольно жутким способом перерезает ей горло. Утверждает, что именно в таких условиях интенсивность излучения максимальна.

- Звучит просто бредом каким-то! – возмутился очередной из участников – Что за реакции-то этот живодер ускоряет?

- Ну, живодер – не живодер, это будущее покажет, - заступился за неизвестного публике Горшкова Нивинский – а что касается реакций, то вам в этом и разбираться, поскольку сам я микробиолог и в биохимических реакциях понимаю только постольку поскольку. Какие-то ферменты у него в этом секторе сильнее работают. А видно это по тому, что окраска, которую вызывают продукты этого процесса, быстрее развивается именно в том секторе вокруг отрезаемой, извините, головы, где Горшков наличие этих лучей и предполагает. Так что с начальством и с ним мы договорились и хотим, чтобы вы все на следующем эксперименте присутствовали, толком разобрались, что за реакцию он в своих пробирках проводит, и может ли эта реакция под действием умирающей кошки ускориться. Вот такое именно дело. И ничего больше я к этому добавить не могу, поскольку ничего больше и сам не знаю, а указание имею вполне определенное. В дополнение разве что вот эти фотографии могу показать.

И он пустил по рукам экспертов несколько цветных фотографий, на которых, когда очередь дошла до него, Игорь увидел нечеткую кошачью голову и окружавшие ее наподобие нимба в количестве штук двадцати пробирки, цвет жидкости в пяти из которых, расположенных одна за другой, был несомненно более зеленым, чем в остальных. Такие вот зеленые лучи смерти...

В общем, все согласились на этого неведомого открывателя-головореза и его кошек посмотреть. Интересно, все-таки, на что гебешное начальство можно подбить, если оборонным значением прикрываться. Да и вообще...

О точном сроке эксперимента с экспертизой Нивинский обещал сообщить в самое ближайшее время.

III

И, надо сказать, не обманул. Так что не прошло и двух недель, как все та же компания – за исключением кого-то одного, у которого, как сообщил Нивинский, прорезалась внезапная и неотложная командировка, толпилась в небольшой лаборатории все на том же полуподвальном этаже Медицинского. Центром, вокруг которого расположилась удостоенная кагебешного доверия профессура был очищенный от всяких мелких приборов и лабораторной стеклотары стол. На столе томилась и дико мяукала распятая в каком-то станке с помощью хирургических бинтов кошка. Вокруг ее головы здоровенный мрачный тип со спутанными сальными волосами и в сильно потертом пиджаке – как оказалось, именно тот самый открывший лучи смерти гражданин Горшков, который на присутствующих не обращал ровно никакого внимания – неторопливо расставлял дюжину небольших стеклянных стаканчиков, располагая их аккуратным полукругом. Кошка вопила, не переставая.

- Скажите, - не выдержал кто-то явно из физиологов – а что, животному наркоз нельзя дать, чтобы ее не травмировать?

- Растолкуй, - приказал Нивинскому мрачный Горшков и мрачно добавил в никуда – ишь, кошку им жалко! А когда американцы полстраны выбомбят им, небось, жалко не будет...

Явно чувствовавший себя не слишком уютно от такого бесцеремонного обращения с начальником и подполковником – но деваться было все равно некуда – Нивинский разъяснил стороннику умерщвления животных без лишних мучений ситуацию:

- Дело в том, что, по словам Геннадия Николаевича, наркоз сильно сказывается на деятельности центральной нервной системы, и желаемый результат или вообще не получается или плохо воспроизводится. Вот, к сожалению, и приходится, так сказать, резать по живому.

- К сожалению, не к сожалению! - неожиданно вмешался сам экспериментатор и открыватель – При чем тут вообще какие-то сожаления? Мы устанавливаем научный факт в условиях, наиболее соответствующих его реализации, а вам непременно надо какие-то моральные категории приплетать! А еще ученые! Я бы дитя родное ради истины не пожалел, а вы к кошкиному визгу цепляетесь. Глаза у вас застланы, вот мимо настоящих открытий и проходите...

- Тоже мне, Авраам сраный! – негромко прокомментировал Игорю на ухо химифизический дружок – У такого мудака и детей-то, небось, нет, вот он и выкаблучивается. Садист какой-нибудь подавленный. За собственную глупость на кошках отыгрывается.

Тем временем Горшков извлек из стоявшего под столом пыльного рюкзака штатив с пустыми пробирками и начал расставлять эти пробирки, которые он одну за одной по порядку извлекал из штатива, в уже стоявшие на столе стаканчики. На этой стадии формирования странного стеклянного нимба вокруг кошачьей головы, он побаловал присутствующих монотонно произнесенным разъяснением.

- Значит, так. Сейчас я ставлю вокруг головы экспериментального животного пустые пробирки. Стаканчики нужны только для того, чтобы пробирки не падали. Можно реакцию и прямо в стаканчиках, но тогда слишком большой расход реактива получается. Нам ни к чему. Теперь...

По ходу объяснения он методично делал то, о чем говорил, извлекая потребные колбы и пипетки все из того же рюкзака и освобождая их от разных тряпок и мятых газет, в которые они были укутаны, вероятно, чтобы не побились.

-...в каждую пробирку я добавляю по два миллилитра стандартного раствора субстрата, а затем – по пол миллилитра сильно разбавленного раствора фермента, который этот субстрат превращает в окрашенный продукт. Поскольку добавление во все пробирки происходит всего за несколько секунд, то есть практически одновременно...

Надо отдать Горшкову должное – все прикапывания он действительно производил вполне профессионально и с невероятной скоростью.