Владимир Торчилин - Институт

• Название: Институт
• Автор: Владимир Торчилин
• Жанр: Боевая фантастика

---

Непредвиденные осложнения оказались связанными с тем, что человеком Коля был наблюдательным, общительным и откровенным. И, в придачу, несколько наивным. А потому сугубо научные рассказы о своей поездке обильно уснащал описанием увиденных в Америке разнообразных положительных и неожиданных для прополосканных советских мозгов сторон чуждого американского бытия – от невероятных продуктовых супермаркетов до вполне официально разрешенных в цитадели капитализма и даже империализма университетских семинаров по марксизму под портретом Ленина на стене. И непрерывно рассказывая про все это многочисленным институтским слушателям, он не переставал удивляться, как все это проходит мимо глаз работающих в Америке советских журналистов, в результате чего они представляют публике совершенно несбалансированную картину американской жизни и не позволяют нам перенять многое из того хорошего, чему там можно поучиться. И хотя несколько человек осторожно предположили, что эти самые журналисты потому и сидят бессменно по всяким америкам, что точно знают, о чем можно, а о чем нельзя рассказывать неиспорченному советскому человеку, и даже порекомендовали ему свои американские восторги несколько уменьшить или, во всяком случае, ограничить их излияние узким кругом самых надежных друзей, Коля удивленно ответствовал, что рассказывает он чистую правду, а хорошему надо учиться везде и всегда, включая и территорию потенциального стратегического противника, тем более, что никаких уж таких ярко выраженных антисоветских чувств он у своих американских коллег тоже не наблюдал.

Понемногу советчики заткнулись и отвалили, и кое-кто из них совсем не удивился, когда через какое время бумаги Николая, готовившегося к своей второй поездке в Штаты были из министерства в Институт возвращены с извещением о том, что его командирование представляется тем, кто эти самые командирования утверждал, нецелесообразным. Так и не поехал. Такой вот гром среди ясного неба. Поначалу институтское руководство решило, что бюрократия дала обычный сбой и не взволновалось, объяснив Коле, что всякое бывает. Но когда та же мрачная резолюция появилась и на двух следующих прошениях о колином командировании на большие конференции по его теме во Франции и Индии, а потом и на третьей бумаге для совершенно братской Болгарии, стало ясно, что где-то на Колю нарисован большой зуб. Директор устроил не менее его самого удивленному Коле допрос с пристрастием, но установил только то, что и так все знали – в милицию или в вытрезвитель не попадал, родственников или знакомых за границей не имеет, ни сам, ни родители на оккупированных территориях в годы Великой Отечественной Войны не проживали, жена тоже русская и все такое прочее. Когда кое-кто намекнул на то, что новый колин статус невыездного может быть следствием его чрезмерно восторженного описания американской действительности, то не только сам Коля, но даже и многоопытный Директор от такого предположения отмахнулись. Правда, справедливости ради, надо сказать, что Директор лично колиных рассказов об американском житье-бытье не слыхал, а потому и степень восторженности оценить не мог. Как бы то ни было, Колю для выезда больше даже и не предлагали, и он тихо страдал от какой-то неведомой ему самому своей неполноценности.

Директор, впрочем, с такой ситуацией не примирился, поскольку он и к Коле относился неплохо и, что еще существеннее, активно соавторствовал в его работах, разумно ощущая в них серьезное научное будущее, и хотел, чтобы эти работы международной научной общественности регулярно предъявлялись. Так что он нажал на все возможные пружины и даже подключил к этому делу Босса. Даже при такой поддержке понадобилось еще ой-ёй-ёй сколько времени, пока кто-то из прикормленных комитетчиков ни сообщил Директору, что всему виной подшитая в колино досье анонимка по поводу его слепого преклонения перед Западом и неадекватного превознесения отдельных сторон жизни нашего главного противника. Вот так-то! От Коли потребовали написанного в никуда покаянного письма с объяснениями, а от Директора еще и официальную бумагу за подписями всего институтского треугольника, чтобы эту анонимку уравновесить. Письма были написаны и тоже, по-видимому, подшиты все в тоже самое досье, а Коля после почти четырехлетнего перерыва съездил сначала в Польшу, а потом и снова к капиталистам. Неприятности, вроде бы, закончились, но сама история, естественно, не забылась и сильно уменьшила тягу выезжавших к откровениям с сослуживцами и уж, тем более, с официальными лицами.

IV

В общем, причин понервничать хватало... Но, как ни странно, на этот раз никакой запятой с Игорем не приключилось. То ли действительно Директор от него никаких экстраординарных выходок не ожидал, то ли просто запамятовал о нем в горячке разборок по поводу институтских беглецов, то ли просто так фишка легла, но где-то в первых числах марта вызвали Игоря все к тому же Сергею Филипповичу, и тот, как и не было никаких прошлых трений, любезно сообщил, что игорева кандидатура все положенные инстанции прошла, для поездки все готово, американская сторона ожидает в оговоренные сроки, билет и паспорт заказаны, так что надо заполнить обычные бумаги, составить техническое задание и начинать собираться. Живи да радуйся... Игорь, конечно, радовался, но висела у него тучкой на горизонте одна проблема, о которой он Сергею Филипповичу говорить не стал, а вот с Директором на этот предмет решил пообщаться, разумно полагая, что дело Сергея Филипповича – документы готовить, так что, что ему скажут, то он и сделает, а вот что именно ему скажут, как раз от Директора и зависит. С него и начинать.

А дело заключалось в том, что в игоревой лаборатории у двоих ребят заканчивались аспирантские сроки и где-то не позже середины осени им предстояло свои кандидатские защищать. Задержек не предполагалось, поскольку и работы у них практически были закончены, да и министерство, платившее аспирантские стипендии, к любым превышениям календарных лимитов относилось резко отрицательно и, если такое вдруг происходило, могло понаделать кучу мелких неприятностей или даже срезать количество аспирантских мест в его лаборатории. Но в данном случае, вроде бы, все было в порядке. Все осложнялось инструкцией, которая требовала, чтобы перед началом написания работы в ее окончательном защитном варианте непременно состоялась процедура так называемой предзащиты. То есть пробного выступления на Ученом Совете, чтобы все члены, включая и специально приглашаемых коллег из родственных заведений, могли будущих диссертантов послушать, поспрашивать, отрецензировать, обсудить, дать какие-то рекомендации и, в итоге, официально включить защиту в план работы Совета. Соответствующая бумага, свидетельствующая, что предзащита состоялась и прошла успешно, должна была обязательно присутствовать в каждом защитном деле. Ситуация совершенно рядовая, но предстоящая игорева командировка создавала проблемы.

Арифметика простая – приличия требовали, чтобы между предзащитой и защитой прошло хотя бы месяца два-три: каждый должен был видеть, что над рекомендациями, полученными в процессе предзащиты, будущий диссертант работал и на окончательный суд выносит труд в полностью отшлифованном виде (впрочем, справедливости ради, порой замечания действительно бывали достаточно серьезные, и на то, чтобы с ними разобраться, какое-то время и впрямь требовалось). Тогда считаем назад – чтобы защититься где-то в октябре, надо, чтобы предзащита состоялась в июле, но с конца мая и до середины сентября Ученый Совет находится на каникулах, то есть заслушать ребят надо где-то в апреле-раннем мае. Вот Игорь в хорошем заблаговремении, когда еще не то что окончательных сроков его командировки никто не знал, но и сама возможность поездки была еще вовсе не очевидна, и протолкнул все предзащитные дела на Совет, предполагавшийся где-то в середине апреля. И даже не просто организовал, а пригласил нескольких полезных для дела коллег из других мест, твердо договорившись с ними о времени. Теперь всё переигрывать – во-первых, хлопот не оберешься, а во-вторых, перед людьми неудобно. Да и на когда? Сдвинуть на раннюю осень – тогда защиты к Новому Году отползают, а то и на следующий год отложатся. И аспиранты расстроятся, и министерство задолбает за превышение сроков. Без руководителя, то есть без него, Игоря, предзащиты проводить – дело неслыханное и может быть воспринято как демонстративное пренебрежение Советом, да и ребятам повредить. Так что, как ни крути, а простейший выход – это проводить совет, как запланировано, а вот отъезд в командировку отложить на после предзащитного совета. Хоть на следующий день можно выехать. Ну, сдвинется все недели на три – делов-то! Поработает не до середины мая, а до конца июня. Все равно в Штатах никто в отпуска раньше июля не уходит. Да и отпуска у них – неделю погуляли и обратно, так что без напарников не останется.