Фюстель Куланж - Древний город. Религия, законы, институты Греции и Рима

• Название: Древний город. Религия, законы, институты Греции и Рима
• Автор: Фюстель Куланж
• Издательство: Литагент «Центрполиграф»a8b439f2-3900-11e0-8c7e-ec5afce481d9
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-227-01968-4

Книга известного французского историка Фюстеля де Куланжа посвящена истории древних цивилизаций. Свое исследование автор начинает с изучения религии древних. По его мнению, «верования о душе и смерти» лежат в основе всех обычаев, обрядов, самого образа жизни древнего человека. Анализируя взаимоотношения между религией, законами и общественными институтами, Куланж пришел к выводу, что все более или менее значительные изменения в общественной жизни Греции и Рима были обусловлены изменениями, происходящими в сфере религиозных верований.

---

Теперь, зная ритуал, можно было приступать к основанию города. Прежде всего жрецы принесли жертву, обращаясь к древним богам Мессении, Диоскурам, Юпитеру Итомскому, древним героям, известным и уважаемым предкам. Все эти покровители страны, очевидно, оставили их, согласно верованиям древних, в тот день, когда враг захватил их страну. Теперь мессеняне умоляли их вернуться. Они произносили священные молитвы, искренне веря, что убедят богов поселиться в городе вместе с гражданами. Этим людям было очень важно поселить богов в своем городе, и можно сказать с уверенностью, что именно это было единственной целью религиозной церемонии. Точно так же, как товарищи Ромула выкопали яму, считая, что там будут покоиться маны их предков, современники Эпаминонда призывали своих героев, божественных предков и богов страны. Они верили, что молитвами и обрядами смогут привязать этих божественных существ к земле, на которой собирались поселиться, и заключить их внутри огороженной территории. Они сказали им: «Пойдемте с нами, о божественные повелители, и живите с нами в этом городе». Первый день посвятили жертвоприношениям и молитвам. На следующий день наметили границы города под пение религиозных гимнов.

В первый момент вызывает удивление, когда узнаешь из сочинений древних авторов, что не было города, даже самого древнего, который бы не претендовал на то, что знает имя основателя и дату основания. Однако в этом нет ничего странного, поскольку из людской памяти не могли исчезнуть воспоминания о священной церемонии по случаю основания города. В городе ежегодно отмечалась годовщина основания с совершением жертвоприношений. Афины, как и Рим, праздновали день своего рождения.

Часто случалось, что в уже построенном городе селились колонисты или завоеватели. Им незачем было строить новые дома, потому что им никто не мог помешать занимать дома побежденных, но они должны были выполнить священный обряд основания, то есть установить свой очаг, зажечь священный огонь и разместить своих богов в новом жилище. Это объясняет утверждения Фукидида и Геродота, что дорийцы основали Лакедемон, а ионийцы Милет, хотя и те и другие обнаружили эти города не только построенными, но и очень древними.

Эти обычаи ясно показывают, чем был, по мнению древних людей, город. Окруженный священной оградой, раскинувшийся вокруг алтаря, он был священным жилищем богов и людей. Вот что Тит Ливий говорит о Риме: «В этом городе нет места, которое не было пропитано религией и не занято каким-нибудь божеством. Его населяют боги». То, что Тит Ливий сказал о Риме, мог бы сказать любой человек о своем городе, поскольку если город был основан в соответствии с религиозным обрядом, то поселял на огороженной священными стенами территории богов-покровителей, которые, можно сказать, врастали в землю, чтобы никогда ее уже не покидать. Каждый город был святилищем; каждый город можно было бы назвать святым.

Поскольку боги были навечно связаны с городом, люди тоже не должны были покидать место, где обосновались их боги. Существовало взаимное обязательство, своего рода договор между богами и людьми. Как-то народные трибуны высказались в том смысле, что Рим, опустошенный галлами, не более как груда развалин, тогда как в пяти милях от Рима в прекрасной местности расположен полностью отстроенный, большой, красивый город, покинутый жителями после завоевания римлян, а потому следует переселиться из разрушенного Рима в этот город под названием Вейи. Но благочестивый Камилл возразил: «Наш город основан в соответствии с религиозными обрядами; сами боги выбрали это место и поселились здесь вместе с нашими отцами. Как бы ни был он разрушен, но он остается обителью наших богов». И римляне остались в Риме.

Глава 5 КУЛЬТ ОСНОВАТЕЛЯ. ЛЕГЕНДА ОБ ЭНЕЕ

Основателем города являлся человек, совершивший религиозный обряд, без которого не могло быть города. Он устанавливал очаг, на котором должен был вечно гореть священный огонь. Молитвами и обрядами он призвал богов и навечно поселил их в новом городе.

Так что понятно, каким уважением пользовался этот святой человек. При его жизни люди видели в нем создателя культа и отца города; после смерти он становился общим предком для всех последующих поколений. Для города он был тем же, чем первый предок для семьи, – Lar familiaris – семейным ларом. Память о нем сохранялась навсегда, как огонь, который он зажег. Существовал культ основателя города, он считался богом, и город поклонялся ему как своему богу. Ежегодно на его могиле совершались жертвоприношения.

Известно, что Ромулу поклонялись, установили его культ, у него был свой храм и свои жрецы. Сенаторы могли отнять у него жизнь, но не могли лишить культа, на который он имел право как основатель города. В каждом городе точно так же поклонялись тем, кто основал город. Кекропс и Тесей, которых считали основателями Афин, имели в Афинах свои храмы. Абдеры приносили жертвы своему основателю Тимесию, Фера поклонялась Ферасу, Тенедос – Тену, Делос – Анию, Кирена – Батту, Милет – Нелею, Амфиполис – Агнону. Во времена Писистрата Мильтиад (принадлежал к роду Филаидов – одному из самых влиятельных в Афинах) основал колонию на Херсонесе Фракийском; после смерти ему установили культ «согласно принятому обычаю». Гиерону Сиракузскому, основателю города Этна, со временем был установлен «культ как основателю города».

Для города не было ничего дороже, чем воспоминание о своем основателе. Когда во II веке до н. э. Павсаний посетил Грецию, то каждый город смог сообщить ему имя своего основателя, его родословную и основные события его жизни. Имя основателя и эти события не могли изгладиться из памяти народа, поскольку они являлись частью религии, и их вспоминали каждый год во время совершения священных церемоний.

Сохранилось много греческих поэм, сюжет которых был связан с основанием города. Филохор воспел основание Саламиса, Ион – основание Хиоса, Критон – основание Сиракуз, Зопир – основание Милета. Аполлоний, Гермоген, Гелланик и Диокл писали поэмы и рассказы об основании городов. Возможно, не было ни одного города, о котором бы не была написана поэма или не имевшего, по крайней мере, гимна, воспевавшего священный акт его рождения.

Среди этих древних поэм, посвященных священному основанию города, есть одна, сюжет которой дорог одному городу, но изящное изложение которой сделал ее необычайно ценной для всех народов всех эпох. Известно, что Эней основал Лавиний, откуда вышли альбанцы и римляне, а потому он считался первым основателем Рима[99].

Об Энее сложено много легенд и преданий, которые мы находим уже в стихах Гнея Невия и рассказах Катона Старшего. Вергилий ухватился за этот сюжет и создал национальную поэму римского города.

Прибытие Энея или, скорее, переселение богов в Италию составляет сюжет «Энеиды». Поэт воспевает человека, который пересек море, чтобы основать город и переселить своих богов в Лациум:

Битвы и мужа пою, кто в Италию первым из Трои
Роком ведомый беглец – к берегам приплыл Лавинийским[100].

Не следует судить об «Энеиде» с современной точки зрения. Люди часто выражают недовольство, не находя в Энее таких качеств, как храбрость, отвага, страсть. Их утомляет постоянно повторяемый по отношению к герою эпитет «благочестивый». Они удивляются, видя, как этот воин советуется с пенатами, призывает по всякому случаю какое-нибудь божество, воздевает к нему руки, когда должен сражаться, бороздит моря, ведомый оракулами, и проливает слезы при виде опасности. Его упрекают в холодности по отношению к Дидоне.

Заклинаю слезами моими,
Правой рукою твоей, – что еще мне осталось, несчастной? —
Ложем нашей любви, недопетой брачною песней:
Если чем-нибудь я заслужила твою благодарность,
Если тебе я была хоть немного мила, – то опомнись,
Я умоляю тебя, и над домом гибнущим сжалься.
Из-за тебя номадов царям, ливийским народам,
Даже тирийцам моим ненавистна стала я; ты же
Стыд во мне угасил и мою, что до звезд возносилась,
Славу сгубил. На кого обреченную смерти покинешь…
…Так умоляла она, и мольбы ее слезные Анна
Вновь и вновь к Энею несла – но не тронули речи
Скорбное сердце его, и просьбам слезным не внял он…[101]

Но речь в поэме идет не о воине или о романтическом герое. Поэт хочет представить нам жреца. Эней – глава культа, святой человек, божественный основатель, чья миссия заключается в спасении пенатов родного города.

Благочестивым зовусь я Энеем; спасенных пенатов
Я от врага увожу, до небес прославлен молвою[102].

Его главным качеством должно быть благочестие, и эпитет «благочестивый», наиболее часто используемый поэтом, является наиболее подходящим. Его достоинством должна быть холодная и возвышенная бесстрастность, делающая из него не человека, а орудие богов. К чему искать в нем страстность? Он не имеет права на страсти или, по крайней мере, должен скрывать их в самой глубине души.