Мария Снегирева - Спрячь страх под маской

• Название: Спрячь страх под маской
• Автор: Мария Снегирева
• Жанр: Современные любовные романы

На что готова женщина, чтобы освободиться от жестокого, циничного мужа - «нового русского»?

На все.

Пытаясь сбежать от него, Арина буквально бросается под колеса проезжающей мимо машины

По счастливому стечению обстоятельств сидящий за рулем автомобиля пластический хирург Александр, выслушав историю спасенной красавицы, соглашается ей помочь.

Неужели Арина наконец встретила мужчину, способного подарить ей счастье?

Но муж решил во что бы но ни стало вернуть и наказать беглянку

---

– Ну это, босс, вы сами разберетесь, но она кусалась, честное слово, вон меня укусила. – И Вадим в подтверждение своих слов завернул рукав пиджака и рубашки, оголив красный след от зубов. – Вы бы ее того... ну... врачу показали.

– Ладно, умник, сам разберусь, а шкура у тебя как у буйвола, не прокусишь. Все, катись, спасибо.

– Рады, что помогли, не из легких задачка была. Уж и беспокоиться стали. Думали, случилось чего с ней.

– Да я и сам думал, уж хотел в милицию заявлять.

Вадим выпил еще стакан воды и вышел из кабинета.

Замечательно. Жена дома, кажется, жизнь возвращается в нужное русло. В кабинет просунулась голова Веры. Она игриво улыбнулась и вошла.

– Ну к тебе прям не пройти, Кремль, да и только.

– Зашла – закрой дверь!

– Закрыла. – Девушка подняла соблазнительно ножку и толкнула ею дверь.

– Арина нашлась. Теперь веди себя более разумно, красавица! – Эдуард подошел к Вере и провел нежно по плечу, потом больно надавил и посадил в кресло, сам обошел стол и сел напротив.

– Ну что ж, я рада! – Молодая женщина занервничала. Она никак не ожидала, что ее соперница найдется так быстро.

– Я очень рад, что настрой, дорогая, у тебя именно такой. Никаких глупостей и пакостей. Теперь я сам разберусь с ней.

– Ты разберешься... – Девушка обиженно надула губки.

– Ты что-то сказала? – Мужчина пододвинул к Вере пепельницу.

– Я сказала, встречаться-то мы будем?

– Будем, но где-нибудь через недельку. Пока я должен доказать совету директоров, что моя жена не способна вести дела, не готова самостоятельно мыслить и действовать, а способна лишь быть моей женой, и все. Думаю, что наконец-то ты сообразишь не быть безмозг–лой курицей?

– Соображу. – Девушка недовольно повела плечиками, послала Эдуарду воздушный поцелуй. Опять она его провоцирует. Женские ужимки эти... Мужчина встал, подошел к ней, наклонился и поцеловал в уголок рта.

– Теперь испарись, мне надо приготовиться к встрече с женой, все-таки любовь моя горит безумно. – Эдуард подошел к зеркалу, которое висело на стене рядом с дверью, и поправил галстук, провел рукой по волосам и улыбнулся своему отражению. – Да не смотри ты на меня так, как удав на кролика. Не боюсь, солнце мое. Либо ты принимаешь мои условия игры, либо нет!

Вере оставалось лишь улыбнуться, правда, получилась натянутая улыбка, граничащая с оскалом. Ей была невыносима сама мысль, что ее мужчина будет сегодня в объятиях этой истерички. Надо смириться, затоптать свои чувства, для того чтобы стать счастливой чуть позже. Вопрос: когда это позже наступит? Внутренний голос подсказывал, что она будет всегда на вторых ролях. И даже на третьих, потому что на первом месте у него работа, потом жена, а потом, если себе не льстит, она – Вера, собственной персоной. Значит, надо бороться, сражаться и отстаивать свое место под солнцем. А уж как это сделать, она еще обязательно придумает.

– Ну все, красавчик. Я пошла, желаю приятно обольстить свою женушку.

– Давай, не забудь о документах на завтра, чтобы в восемь утра они были у меня на столе.

Девушка еще раз послала Эдуарду воздушный поцелуй и скрылась за дверью. Мужчина прошел до окна и обратно. Его немного колотило, видимо, бессонные ночи давали о себе знать. Наконец-то он научит свою жену понимать его желания. И где только она так долго скрывалась? Что она себе позволяет? Уйти, грозить разводом через какой-то клочок бумаги. Он даже и не знал, что у нее есть подруги в районе Старого Арбата. Кстати, это надо еще выяснить. Что это за женщина, которая даже не удосужилась наставить на путь истинный свою замужнюю подружку?! Эдуард накинул пальто, взял кейс и вышел из офиса. На улице его ждала машина.

– Давай к дому, Толик, рули.

– Эдуард Алексеевич, вы сегодня поедете в спортивный центр?

– Нет, сегодня домой, и все.

Подъехали к дому через двадцать минут. Эдуард вышел из машины и перевел дух. Все-таки надо на тренинг ходить или йогу, что ли, – нервы расшатались. Вошел в квартиру, где услышал голоса своих ребят. Те о чем-то тихо перешептывались.

– Так. Ну и что здесь за заседание?

– Шеф, ну мы не могли уйти, она же ехать не хотела с нами, силком пришлось, вы уж извините. Сейчас успокоилась, может, спит, может, еще чего, не знаем, но там колющих и режущих предметов нет, все убрали, не должна себя покалечить, но на безумную она похожа.

– Понятно. Спасибо. Идите, вы мне сегодня, наверное, больше не понадобитесь.

– Если чего, звоните.

– Все, все, давайте, мне надо с женой поговорить.

Мужчины ушли. Эдуард прошел через холл и открыл белые изящные двери, вошел в прохладу комнаты. Перевернутые вещи, обрывки бумаги, разбитый столик, зеркала. Казалось, что здесь прошло сражение. Посредине комнаты, на полу, в куче постельного белья, которое было сорвано с кровати, лежала его жена. Маленькая, хрупкая, беззащитная, с серым лицом. Руки неловко раскинуты в стороны, глаза закрыты. Он подошел к ней и нащупал пульс, нитевидный. Жива. Мужчина наклонился над ней, провел ладонью по лбу. Она издала хриплый стон. Открыла глаза. Янтарные брызги ударили в стальную стену жестокости. Арина отползла от своего мужа и выставила руку вперед:

– Не трогай меня! Ты изверг!

– Как ты можешь такое говорить?! Если сама ушла от меня, сама неизвестно где была! – Эдуард приближался.

– Ты убийца! – Глаза девушки полыхали огнем.

Эдуард напрягся, запульсировала вена на виске. Откуда ей известно о деталях смерти отца? Нет, этого не может быть!

– Ты что такое говоришь, Арина? Ты в своем уме?

– Ты убил нашего ребенка!

Эдуард вздохнул: убил ребенка... какого ребенка? О чем она говорит?

– Милая, я ничего не понимаю! Какого ребенка?

– Нашего ребенка, который четыре месяца был у меня в утробе. Ты изверг, падший человек! Я хочу развода!

– По-моему, у тебя белая горячка. Ты напилась?

Арина истерически рассмеялась:

– Да твои скоты даже все бутылки отсюда вынесли, чтобы, не дай Бог, я их не порезала. Схватили меня, как какую-то пленницу, привезли насильно. Что ты себе позволяешь, я подам на тебя в суд!

– Они так сделали, потому что иначе ты покалечила бы себя. Посмотри: зеркало треснуто, все сломано, на что похож твой любимый стол! Хорошо хоть все осколки от тебя унесли.

– К черту любимый стол! Я хочу развода!

Эдуард от таких слов напрягся, как от удара. Медленно, словно тигр перед прыжком, стал подходить к жене и, остановившись в нескольких шагах от нее, опустился на пол.

– Перестань, любимая. Я хотел, чтобы ты родила ребенка, и переживал, когда мы его потеряли.

– Ложь!

– Нет, это правда, Арина, разве ты забыла, как мы сидели вот на этой самой кровати и плакали?

– Я больше не буду дурочкой, ты понял меня? Я все знаю, слышала разговор твоей любовницы с ее по–другой в тот вечер, когда убежала от тебя.

– Где? Какой разговор? – Эдуарда начало тошнить.

– В туалете, когда я вышла из ресторана, а то, что эта дрянь – твоя любовница, мне известно давно!

– Ты так и не сказала, что за разговор.

– А ты хочешь, чтобы я произнесла то, что ты сам прекрасно знаешь? – Арина легла на спину и закрыла глаза, у нее не было сил шевелиться.

– Ну уж будь любезна, повтори. – Эдуард растянулся рядом с ней на пушистом белом ковре, ощущая знакомый запах сирени.

– Эта твоя крашеная выдра сообщала своей подруге, какой у нее классный и изобретательный любовник. Как он ловко лишил свою женушку наследничка, подливая в ее зеленый чай настой, чтобы произошел выкидыш. Я была в кабинке и все слышала.

– С чего ты взяла, что это обо мне?

– С того, Эдуард, что назвали твое имя и твою красотку любовницу я видела несколько раз на фирме.

– А теперь послушай меня, – мужчина положил свою руку на ледяную маленькую руку жены, она тут же ее отдернула, словно обожглась, – много завистников вокруг нас, это просто сотрудница, она все придумала, чтобы хвастать перед подругой. Не хочешь – не верь, у меня нет доказательств, но я думал, что ты видишь, как я тебя люблю.

Арина перевернулась на живот и зарыдала. Ее терзали сомнения, но она была убеждена: он врет. Ее супруг врет! Она сотрясалась всем телом от озноба и навалившейся истерики. Как она была столько времени слепа? Уже то, что ее приволокли домой насильно, закрыли, словно птицу в клетку, да еще накачали какой-то гадостью, говорило о том, что ее муж способен на многое. Она вся поджалась, перед глазами поплыли обрывки жизни, вспомнился Александр, как она пила на его кухне чай с жасмином, вела разговор о том, что она будет делать дальше. И вдруг это нападение. Ее опять запихнули в ее жизнь, в ее шкуру. Но она не хотела там находиться, хотелось бежать без оглядки из этой роскошной квартиры, от этого красивого мужчины – это была ее и не ее жизнь одновременно.

Эдуард встал: надо действовать, вот тот случай, который сам свалился ему в руки, даже делать ничего не надо. Он набрал 03. Через десять минут Арину грузили в машину «неотложки» два огромных санитара, она была без сознания, но ее судьба предопределена. Машина неслась в сторону изолированной больницы. Пациентку врач признал невменяемой. Среди разбросанных вещей, в скрюченном состоянии, никто и никогда им бы не объяснил, что произошло до этого. Все свидетельствовало о том, что у молодой женщины покачнулась психика. В больнице Арину накачали транквилизаторами и по настоянию мужа перевели в платную частную клинику для душевнобольных людей, или, говоря новомодным языком, для реабилитации. Бежевые стены, удобная кровать, цветы вокруг, лишь решетки на окнах говорили о том, что это за заведение. Бледная, худенькая, с черными синяками под глазами, Арина смотрела в одну точку. Она понимала, что это конец и выхода нет. Мозг отчаянно хватался за остатки самообладания, взывая к здравому смыслу. Бесполезно. Утром уколы, днем уколы, вечером уколы. Голоса слышны словно сквозь вату. Хотелось постоянно спать. Не хотелось разговаривать. Каждый день в палату приходила миловидная женщина средних лет. Она была психологом. Что-то спрашивала, тянулась бесконечная череда вопросов, в ответ на них получала лишь ледяное молчание. Мозг окончательно одурманен лекарствами. Женщина писала в блокноте, улыбалась и уходила, чтобы на следующий день прийти вновь. В палате больше никого не было. Изоляция от людей, от мира. Встать и пройти в коридор за двери не было сил. Словно робот, Арина передвигалась до туалета и обратно, нечесаные волосы, мятый шелковый халат. В окно пробивались первые солнечные лучи весны, таял снег, начали чирикать птицы. Сколько времени она здесь?.. Сон забирал в свое царство, оставив немой во–прос без ответа.