Федор Волков - Тайное становится явным

• Название: Тайное становится явным
• Автор: Федор Волков
• Издательство: Политиздат
• Жанр: Публицистика
• Год: 1989
• ISBN: 5-250-00481-4

На основании советских и зарубежных архивных материалов, документов и мемуаров видный советский историк профессор Ф. Д. Волков рассказывает о малоизвестных страницах Второй мировой войны. Речь идет о дипломатической деятельности и политике как СССР и его союзников по антифашистской коалиции, так и стран фашистского блока. Читатель узнает о том, что скрывается за обозначениями: операция «Гиммлер», план «Болеро», «Каир-III», операция «Цицерон», операции «Айхе», «Крикет», «Аргонавт», «Терминал» и др.

Несмотря на нарушения Англией и США своих союзнических обязательств, попытки сепаратных переговоров с гитлеровской верхушкой, антифашистская коалиция выдержала все испытания, проложила путь к Победе, стала имеющим огромное значение и в наши дни примером сотрудничества государств с различным общественным строем.

Книга рассчитана на массового читателя.

---

20 мая 1942 г. по приглашению американского и английского правительств в Лондон и Вашингтон направилась советская делегация в составе наркома иностранных дел В. М. Молотова и военного представителя генерал-майора Ф. М. Исаева. Самолет, летевший из Москвы в Лондон, пересек линию фронта, Данию и благополучно приземлился на одном из английских аэродромов. Делегация была торжественно встречена в Лондоне — Черчилль предоставил ее главе свою резиденцию Чекерс, на время переселившись в Стори-Гейт-Аннекс.

Главными задачами советской делегации было согласование единой коалиционной стратегии — обсуждение жизненно важной проблемы открытия второго фронта в 1942 г., укрепление антифашистской коалиции.

Во время переговоров в Чекерсе, начавшихся 21 мая, советская делегация охарактеризовала положение на советско-германском фронте и сообщила об ожидающихся летом крупных сражениях. Немцы, сосредоточившие основные силы и ресурсы на советско-германском фронте, могли добиться перевеса. Поэтому, говорил Молотов, Советское правительство интересовало: «Могут ли союзники СССР, и в первую очередь Великобритания, оттянуть с нашего фронта летом и осенью 1942 года хотя бы 40 германских дивизий и связать их боями в Западной Европе. Если это будет сделано, тогда вопрос разгрома Гитлера был бы решен в 1942 году… Могут ли это сделать союзники?»[620]

У. Черчилль усиленно доказывал невозможность открыть второй фронт в 1942 г., аргументируя это то недостатком десантных судов, то силой фашистской авиации. Он ограничился общими фразами о том, что будет сделано все возможное, чтобы «оказать необходимую помощь доблестным русским войскам».

Во время пребывания в Лондоне советская делегация вела также переговоры о заключении англо-советского союзного договора. 26 мая 1942 г. в здании министерства иностранных дел Англии был подписан Договор между Советским Союзом и Великобританией о союзе в войне против гитлеровской Германии и ее сообщников в Европе и о сотрудничестве и взаимной помощи после войны.

Приветствуя договор в парламенте, лидер либералов Ллойд Джордж заявил: «Если бы этот договор был подписан несколько лет тому назад, война не могла бы вспыхнуть!»

— Договор, — восклицал Черчилль, — порука разгрома наших врагов!

После заключения договора советская делегация вылетела в Вашингтон. 29–30 мая во время переговоров в Белом доме с Рузвельтом и его советниками глава советской делегации поставил прямой вопрос об открытии второго фронта.

В ответ президентом было заявлено: «Мы хотим открыть второй фронт в 1942 году. Это наша надежда. Это наше желание». Но дальше шли оговорки о трудностях с транспортировкой войск и т. д. В том же духе высказался и генерал Маршалл. Сообщая в Москву о результатах переговоров с американцами, Молотов писал: «Рузвельт и Маршалл заявили, что они всячески хотят создать второй фронт, но пока дело упирается в недостаток судов для переброски войск во Францию. Ничего конкретного они мне не заявили»[621].

Переговоры продолжались. 3 июня удалось согласовать предложенный советской стороной проект советско-американского коммюнике, и он был одобрен президентом Рузвельтом. Коммюнике было опубликовано 11 июня 1942 г. в Вашингтоне и 12 июня 1942 г. в Москве. В нем указывалось, что «при переговорах была достигнута полная договоренность в отношении неотложных задач создания второго фронта в Европе в 1942 году»[622].

11 июня 1942 г. госсекретарь США и посол СССР в США подписали соглашение между Советским Союзом и США «О принципах, применимых к взаимной помощи в ведении войны против агрессии»[623].

При вторичном посещении советской делегации Лондона Черчилль вручил ее главе памятную записку. Пункт 5 ее гласил: «Мы готовимся к десанту на континенте в августе или сентябре 1942 года». Но далее Черчилль оговаривался: многое будет зависеть от обстановки и «мы не можем дать никакого обещания» (о сроках вторжения)[624]. Английские власти — в отличие от американских — открыто уклонялись от каких-либо определенных обязательств.

Выступая в конце июля 1942 г. в английском парламенте, Черчилль заявил: «Было бы безумием предполагать, что Россия или США собираются выиграть войну за нас. Наступает сезон вторжения. Все вооруженные силы предупреждены о том, чтобы быть наготове к 1 сентября и сохранять впредь величайшую бдительность»[625]. Это было довольно внушительное заявление. Но и оно не было подкреплено практическими действиями.

Подписание англо-советского союзного договора от 26 мая 1942 г. и соглашения с США от 11 июня 1942 г. было крупным успехом советской внешней политики. Договор сыграл важную роль не только в истории советско-английских отношений, но и в становлении всей антифашистской коалиции. Этим договором, а также соглашением была оформлена правовая основа антифашистской коалиции народов СССР, Англии и США. Соглашения были также ударом по тем силам на Западе, которые надеялись внести раскол в антифашистскую коалицию.

Новые заботы Черчилля

Однако не успели просохнуть чернила подписей политических руководителей Англии и США под соглашением об открытии второго фронта в Европе в 1942 г., как Черчилль начинает усиленно трудиться над срывом этой межсоюзнической клятвы.

Военная обстановка на советско-германском фронте создавала союзникам реальные возможности для открытия второго фронта. Советский Союз по-прежнему оттягивал на себя основные военные силы фашистской Германии. Гигантские битвы на юге СССР сковали фашистские армии. Англия располагала в то время 99 дивизиями, из них 45 дислоцировались в метрополии. США имели 73 дивизии. Эти огромные силы практически бездействовали — военными операциями были заняты только 23 американские и английские дивизии.

Отсутствие второго фронта давало возможность фашистскому командованию безбоязненно перебрасывать свои войска с Запада на Восточный фронт: генералы были уверены, что в ближайшее время Англия и США не нанесут Германии удар с тыла. Более того, немцам через различные каналы прямо давалось это понять. «Члены военного кабинета, — заявил в парламенте лейбористский депутат Эньюрин Бивен, — без всяких причин периодически заверяют противника, что он ни на одном участке атакован не будет»[626].

Что касается Черчилля, то он, упорно проводя свою стратегическую линию, считал открытие второго фронта в Европе преждевременным. Удары по врагу планировались на других участках.

Английская разведка 9 июня 1942 г. доносила Черчиллю: «Положение на Восточном фронте таково, что можно ожидать любого исхода, и поэтому трудно сказать, какой из противников потерпит поражение. Если немцы поймут, что, с одной стороны, им угрожает новая зимняя кампания в России, с другой — англо-американское вторжение на западе, то катастрофа может, как и в 1918 г., разразиться с потрясающей быстротой»[627]. Этот прогноз был полностью проигнорирован.

В июне 1942 г., едва успела вылететь из Лондона советская делегация, Черчилль выдвигает один за другим свои проекты борьбы с фашистской Германией. Здесь была — для отвода глаз — и операция «Юпитер» — план вторжения в Северную Норвегию — как альтернатива плану «Слэджхэммер» («Кузнечный молот»)[628], и его излюбленный план «Джимнаст», предусматривающий операции во французской Северной Африке.

Для осуществления этих замыслов в ход были пущены и дипломатическое искусство Черчилля, и усилия имперского генерального штаба.

«Факел» запылает в Африке

17 июня 1942 г. летающая лодка «Боинг» — на ее борту находились британский премьер Уинстон Черчилль и начальник имперского генерального штаба Алан Брук — вылетела в Вашингтон. 19 июня начались секретные переговоры английского и американского руководителей. На следующий день Черчилль передал Рузвельту меморандум. Лейтмотивом его были доводы о том, что второй фронт во Франции не может быть открыт в 1942 г. Правда, Черчилль писал о необходимости подготовки плана «Болеро»[629]. Но в заключение он вновь подчеркнул: «Английское правительство не одобряет операцию, которая наверняка приведет к катастрофе, ибо это не поможет России… Мы твердо придерживаемся точки зрения, что в этом году не должна быть осуществлена высадка во Франции»[630].

В меморандуме Рузвельту довольно цинично признавалось: английские штабы не смогли составить план вторжения в Европу в 1942 г. Черчилль осведомился, есть ли такой план у американцев (зная, что дальше общих наметок дело не пошло), и если нет, то какие операции следует провести в 1942 г.? Он предложил вернуться к плану высадки войск в Северной Африке («Джимнаст»)[631]. Черчиллю было совершенно ясно: план высадки англо-американских войск в Северной Африке сорвет операцию по открытию второго фронта во Франции. Но этого-то и добивались Черчилль и его военные советники.

«Я уверен, — считал Черчилль, — что французская Северная Африка („Джимнаст“) является гораздо лучшей возможностью оказать помощь русскому фронту в 1942 году»[632].