Федор Волков - Тайное становится явным

• Название: Тайное становится явным
• Автор: Федор Волков
• Издательство: Политиздат
• Жанр: Публицистика
• Год: 1989
• ISBN: 5-250-00481-4

На основании советских и зарубежных архивных материалов, документов и мемуаров видный советский историк профессор Ф. Д. Волков рассказывает о малоизвестных страницах Второй мировой войны. Речь идет о дипломатической деятельности и политике как СССР и его союзников по антифашистской коалиции, так и стран фашистского блока. Читатель узнает о том, что скрывается за обозначениями: операция «Гиммлер», план «Болеро», «Каир-III», операция «Цицерон», операции «Айхе», «Крикет», «Аргонавт», «Терминал» и др.

Несмотря на нарушения Англией и США своих союзнических обязательств, попытки сепаратных переговоров с гитлеровской верхушкой, антифашистская коалиция выдержала все испытания, проложила путь к Победе, стала имеющим огромное значение и в наши дни примером сотрудничества государств с различным общественным строем.

Книга рассчитана на массового читателя.

---

К концу июля 1941 г. в Москву был направлен ближайший советник президента Рузвельта, его доверенное лицо Гарри Гопкинс. Помимо других задач он должен был доложить Рузвельту и Черчиллю точные данные о силе сопротивления Советского Союза. Гопкинс хотел знать, действительно ли положение СССР столь катастрофично, как об этом сообщал военный атташе США в Москве майор Итон. Гопкинс встречался с руководителями Советского правительства, из разных источников, и в частности от американского полковника Феймонвилла, он получил подробные данные о военном потенциале СССР. Еще из Москвы Гопкинс сообщал Рузвельту: «Здесь существует безграничная решимость победить»[433].

По возвращении в Америку, а это совпало со встречей Рузвельта и Черчилля в бухте Арджентия, закончившейся принятием «Атлантической хартии», Гопкинс сделал объективное сообщение и рассеял иллюзии многих политиков и военных США и Англии, надеявшихся на скорый крах СССР.

Вслед за наиболее дальновидными политиками и военными, верившими в силу СССР, англо-американским стратегам пришлось «увеличить» возможные сроки сопротивления Красной Армии фашистским армиям с трех-четырех до восьми-десяти месяцев, потом перейти на годичное исчисление и, наконец, обеспокоиться о том, что Англия и США могут вообще опоздать на локомотив Победы.

Но в первые дни и месяцы войны Черчилль, английские генералы и многие военные руководители США, противореча собственным заявлениям, считали: вооружение, посланное Англией и США в СССР, попадет в руки фашистов, что «помощь Советам приведет лишь к затяжке войны», но не предотвратит их поражение.

Когда Красная Армия, советский народ своим героическим сопротивлением опрокинули не только планы «блицкрига», но и прогнозы политиков и военных Лондона и Вашингтона, военная помощь Англии и США усиливается. Появляются новые установки в их военной стратегии. В том числе стратегическая концепция «двухфазной войны». «Первую фазу» войны в Европе политики и стратеги Лондона и Вашингтона рассматривали как истребительную борьбу между СССР и фашистской Германией. Сын президента Рузвельта Эллиот признавал: Британская империя стремится к тому, «чтобы нацисты и русские уничтожали друг друга, пока Англия будет накапливать силы»[434]. К этому же стремились и влиятельные круги США.

В период наиболее тяжелой для СССР «первой фазы» войны стратеги Лондона и Вашингтона твердо намеревались отсиживаться за Ла-Маншем, за Атлантикой и наблюдать, как СССР и Германия взаимно ослабляют друг друга. Черчилль, следуя своей концепции, придерживался мнения: «Чем большие потери нанесут немцы красным, тем лучше будет для Англии»[435].

Союзники СССР намечали решительные действия на «второй фазе» войны — в период максимального ослабления Советской страны и фашистской Германии, чтобы продиктовать в момент победы свои условия мира. А пока военная стратегия, разработанная и применявшаяся на практике, отражавшая политический курс Англии и США, была стратегией «малых дел» и «не прямых действий» против фашистской Германии.

Во внешней политике Черчилля, особенно в первый период Отечественной войны, были четко намечены два курса: один — официальный, с открытыми декларациями, заявлениями о необходимости «сокрушительного разгрома фашистов», выражением восхищения «доблестными русскими армиями»; другой курс тайный: руками фашистской Германии ослабить СССР, а затем нанести Германии решающий удар, устранить ее как конкурента Англии и США.

Такая тактика западных держав создавала серьезные трудности в межсоюзнических отношениях, мешала укреплению антифашистской коалиции. Именно она породила саботаж открытия второго фронта в Европе, попытки сепаратного сговора Англии и США с фашистской Германией, другие акции, совершавшиеся за спиной союзника.

Лиссабонские переговоры Эйткена — Кевера

В самый разгар ожесточенных сражений на советско-германском фронте, когда гитлеровские полчища рвались к Москве, на другом конце Европы, в Португалии, Лиссабоне, начались секретные переговоры между гитлеровским агентом Г. К. и м-ром Э. Таинственным Г. К. был венгерский «дипломат», депутат Государственного собрания Густав фон Кевер, занимавший в Женеве скромный пост главы «Центрального бюро меньшинств». Это был человек, способный устанавливать связи, авантюрист и интриган.

Таинственным м-ром Э. оказался офицер английской армии, позднее ставший членом парламента Эйткен. Незадолго до переговоров с Кевером он сопровождал лорда Бивербрука в Америку и посетил Канаду.

В донесении посланника Венгрии в Берне Яноша Веттштейна премьер-министру Венгрии Ласло Бардоши 10 ноября 1941 г. указывалось: попытка переговоров, по-видимому, санкционирована Черчиллем. О встрече был поставлен в известность Гитлер через советника германского посольства в Берне Кордта и генерального консула в Женеве Крауля, сообщивших о переговорах статс-секретарю Вейцзекеру.

Первая встреча, происходившая 13 сентября 1941 г. в машине, принадлежавшей Эйткену, состоялась близ Лиссабона по инициативе англичанина. Во время переговоров Эйткен откровенно спросил Кевера: «Он и его друзья были бы рады узнать, не является ли настроение в Европе благоприятным для компромиссного мира». Эйткен предлагал «использовать наступающую зиму и весну для закулисного обсуждения возможностей мира»[436].

Переговоры не носили частного характера. Об этом свидетельствует тот факт, что Эйткен пригласил Кевера прибыть для переговоров в Англию. Эйткен указывал: «Известная часть английских кругов с беспокойством наблюдает за развитием дружбы с Россией»[437]. Пригласить Кевера без санкции ответственных политиков Англии Эйткен безусловно бы не осмелился.

Кевер не принял предложения Эйткена о поездке в Лондон, не получив санкции своих хозяев. Советник германского посольства Кордт выехал в Берлин и запросил санкции Вильгельмштрассе на продолжение Кевером переговоров в Лондоне. На Вильгельмштрассе запросили личного разрешения Гитлера, заинтересовавшегося английской инициативой. Однако фюрер дал указание «не реагировать на нее до наступления решительного поворота на русском фронте»[438]. Было решено пока не посылать Кевера в Лондон. Гитлер надеялся на успех нового наступления под Москвой и намеревался разговаривать с англичанами с позиций победителя. В свою очередь венгерский премьер Ласло Бардоши советовал своему посланнику в Берне всячески помогать немцам использовать установленные Кевером связи с англичанами[439].

Англичане на этом не успокоились. В январе 1942 г. Эйткен написал Кеверу через женевскую почту о своем желании снова встретиться с ним в Лиссабоне. Немногие немецкие политики, посвященные в секретные переговоры после неудач на советско-германском фронте, а также выхода лорда Бивербрука из правительства, проявили гораздо большую заинтересованность в том, чтобы Кевер откликнулся и на это английское приглашение.

Чтобы Кеверу было удобнее ехать в Лиссабон, было решено назвать его другим именем: из главы «Центрального бюро меньшинств» сделать его «представителем венгерского Красного Креста в Женеве». Для разведчика Кевера подобное прикрытие было более подходящим, поскольку требовалось получить французскую, испанскую и португальскую визы.

В свою очередь Крауль, Кордт, Кевер ждали новых инструкций с Вильгельмштрассе. Инструкции из Берлина пришли в августе 1942 г. и были переданы Кеверу одним немецким дипломатом.

«Господин рейхсминистр иностранных дел, — сообщил устно немецкий дипломат, — проявляет большой интерес к встрече господина Кевера с м-ром Э.»[440]. Риббентроп полностью полагался на «лояльность и дипломатическую ловкость» Кевера. Получив новое благословение Берлина, разведчик Кевер направился в Португалию. По прибытии в Лиссабон 30 января 1943 г. Кевер отправил телеграмму Эйткену: он сообщал о своем приезде и предложил встретиться. Ответа на телеграмму не было получено. Тем не менее 3 февраля Кеверу позвонили по телефону и спросили, смог ли бы он у себя в гостинице принять друга м-ра Э. Согласие было дано. В тот же день появился таинственный м-р С., представившийся другом м-ра Э. Состоялась дружественная беседа, в ходе которой первый сообщил Кеверу: Эйткен не смог прибыть в Лиссабон, но спустя некоторое время он сообщит, когда смогут состояться переговоры.

В ходе беседы было установлено: «Принимая во внимание решения, принятые в Касабланке, момент для переговоров выбран неудачно»[441].

По-видимому, на этом безрезультатно закончились переговоры между эмиссаром Лондона Эйткеном и гитлеровским агентом Кевером.

Однако имеющиеся документы неоспоримо доказывают, что реакционные круги Англии почти с первых же дней нападения гитлеровской Германии на СССР вели переговоры за спиной своего союзника по антифашистской коалиции с представителями гитлеровской дипломатии и разведки о заключении сепаратного мира.