Федор Волков - Тайное становится явным

• Название: Тайное становится явным
• Автор: Федор Волков
• Издательство: Политиздат
• Жанр: Публицистика
• Год: 1989
• ISBN: 5-250-00481-4

На основании советских и зарубежных архивных материалов, документов и мемуаров видный советский историк профессор Ф. Д. Волков рассказывает о малоизвестных страницах Второй мировой войны. Речь идет о дипломатической деятельности и политике как СССР и его союзников по антифашистской коалиции, так и стран фашистского блока. Читатель узнает о том, что скрывается за обозначениями: операция «Гиммлер», план «Болеро», «Каир-III», операция «Цицерон», операции «Айхе», «Крикет», «Аргонавт», «Терминал» и др.

Несмотря на нарушения Англией и США своих союзнических обязательств, попытки сепаратных переговоров с гитлеровской верхушкой, антифашистская коалиция выдержала все испытания, проложила путь к Победе, стала имеющим огромное значение и в наши дни примером сотрудничества государств с различным общественным строем.

Книга рассчитана на массового читателя.

---

Гесса приговорили к пожизненному тюремному заключению[197].

«Приговор Международного трибунала в Нюрнберге, — писал советский юрист А. Полторак, — покончил не только с наиболее тяжкими военными преступниками, но что гораздо важнее — с вековой безнаказанностью агрессии и агрессоров»[198].

Гесс был заключен в западноберлинскую тюрьму Шпандау, стал «заключенным № 7» в компании с другими фашистскими преступниками — бывшим президентом Рейхсбанка Функом, б. гросс-адмиралом Редером, б. министром вооружений А. Шпеером, б. шефом гитлерюгенд Б. Ширахом, б. главнокомандующим ВМС Германии Деницем и б. гауляйтером Богемии и Моравии К. Нейратом.

…Через 27 лет после неудавшегося «прыжка» Гесса, 12 мая 1968 г., близ селения Иглшем у фермы Летхам, в 1000 метрах от того места, где в свое время обнаружили Гесса, приземлился с парашютом некий западногерманский «профессор» Бертольд Рубин. Он прилетел сюда с аэродрома Глазго на самолете, пилотируемом летчиком из ФРГ Вилли Шубертом (английские газеты умолчали о том, как оказался в Глазго западногерманский самолет). Окружившим его журналистам и местным полицейским Рубин сообщил: целью его «прыжка» является гуманная миссия — усилить кампанию за освобождение Гесса из тюрьмы Шпандау, поскольку, мол, он «достаточно пострадал» и пора его выпустить на свободу.

Подобного рода «гуманные» требования в отношении фашистского палача раздавались на Западе и раньше и позже. Находились «радетели» за Гесса и в ФРГ, и в Англии, и в других странах.

Впрочем, последнюю точку в своей биографии поставил сам Гесс. В августе 1987 г. он покончил жизнь самоубийством.

Глава IV Кровавый контур плана «Барбаросса»

«Дранг нах Остен»

Днем 29 июля 1940 г. к перрону небольшой немецкой станции Рейхенгалле подошел специальный поезд. Из вагона в сопровождении адъютантов вышел высокий худощавый человек в форме генерал-полковника артиллерии. Это был генерал Йодль — один из ближайших подручных Гитлера по агрессии.

Близ станции Рейхенгалле в просторных удобных помещениях разместился штаб оперативного руководства вермахта, в глубокой тайне разрабатывавший планы военных походов фашистской Германии.

Едва Йодль успел выйти из вагона, раздалось краткое приказание генералу Варлимонту — заместителю начальника оперативного отдела «Л» верховного командования:

— Немедленно созвать узкое совещание старших офицеров отдела «Л».

Помимо Йодля и Варлимонта в совещании приняли участие три старших офицера.

На состоявшемся совещании Йодль сообщил: Гитлер решил форсировать подготовку войны против России.

Именно с этого момента, едва был завершен разгром Франции, генеральный штаб вермахта начал разрабатывать конкретный план нападения на Советский Союз, модернизировать стародавнюю идею немецких милитаристов о «походе на Восток». Фашистский вариант «Дранг нах Остен» должен был обеспечить немцам «жизненное пространство» и увековеченное господство «арийской расы» в Европе, а затем и во всем мире.

Человеконенавистнические теории и планы захвата Западной Европы и «похода на Восток» были сформулированы Гитлером в «Майн кампф», написанной еще в австрийской ландсбергской тюрьме. Ставилось задачей:

— захват Австрии, Чехословакии, Польши, Дании, Норвегии, Голландии, Бельгии, Люксембурга, разгром Франции;

— захват европейской части России вплоть до Урала;

— физическое истребление целых народов, и в первую очередь славян.

Подписывая в августе 1939 г. договор о ненападении с Советским Союзом, руководители третьего рейха ни на минуту не забывали о своих агрессивных планах. Через три месяца после подписания договора Гитлер цинично заявил: «…у нас есть договор с Россией. Однако договоры соблюдаются лишь до тех пор, пока они целесообразны»[199]. При первом удобном случае фюрер готов был превратить советско-германский договор в клочок бумаги.

Военные кампании вермахта в Польше, во Франции, под Дюнкерком вскружили головы гитлеровским генералам. Теперь они мечтали о молниеносных победах на Востоке.

В начале июня 1940 г., когда немецко-фашистские войска, разрезав фронт союзников, вышли на побережье Ла-Манша, Гитлер, беседуя с Рундштедтом, сформулировал «основную задачу своей жизни» — «рассчитаться с большевизмом»[200].

Сокрушение первого в мире социалистического государства, порабощение советского народа, захват его богатств были в центре политики германского фашизма. Гитлеровская верхушка опиралась на реальную силу — концерны Круппа и Тиссена, Стиннеса и Маннесмана, реакционный генералитет в лице Браухича, Гальдера, Рундштедта, Кейтеля. Йодля и других, многомиллионную мелкобуржуазную массу, одурманенную нацистской пропагандой.

Уже 25 июня 1940 г., на третий день после подписания Компьенского перемирия, верховное командование вооруженных сил Германии (ОКВ) высказалось за план сосредоточения на Востоке, у границ СССР, 24 немецких дивизий; 28 июня рассматривались «новые задачи»[201].

В конце июня состоялась беседа начальника генерального штаба сухопутных сил Гальдера с государственным секретарем министерства иностранных дел Вейцзекером, после которой первый записал в своем дневнике: «Основное внимание — на Восток»[202].

2 июля ОКВ отдало приказ штабам сухопутных и морских сил конкретизировать планирование нападения на СССР. На следующий день генерал Гальдер записал в своем дневнике: «Нанести решительный удар по России, чтобы принудить ее принять господствующую роль Германии в Европе»[203].

«Русская проблема будет решена наступлением»

На секретном совещании, состоявшемся 22 июля в Бергхофе, Гитлер заявил: «Русская проблема будет решена наступлением. Следует продумать план предстоящей операции»[204]. Именно на этом совещании фашистская верхушка утвердила свое решение о нападении на Советскую страну. Вопрос о войне с СССР был теперь поставлен на почву оперативных расчетов. Нападение будет предпринято через четыре — шесть недель после окончания сосредоточения войск. Для разгрома 50–70 русских дивизий, являющихся боеспособными, по мнению главнокомандующего сухопутными силами Браухича, требовалось не более 100 дивизий.

Разработка конкретного оперативного плана нападения на Советский Союз была поручена Браухичем начальнику генерального штаба сухопутных сил Гальдеру, а тот поручил ее начальнику штаба 18-й армии генерал-майору Марксу. Армия располагалась вблизи советских границ.

Отдел «Л» ОКВ, получив в Рейхенгалле приказ Йодля, энергично взялся за детализацию оперативного плана войны против СССР, по которому главный удар наносился на Москву[205]. По свидетельству Йодля Гитлер полагал первоначально, что войну против СССР можно начать уже осенью 1940 года[206]. Это мнение разделяли многие генералы. Однако позднее Гитлер отказался от этого плана. И не потому, что он имел «миролюбивые» замыслы или «не хотел нарушать» советско-германский договор о ненападении, просто он посчитал: Германия еще не была готова к войне с СССР. К этому времени, по свидетельству генерала Варлимонта, не могло быть завершено развертывание фашистских армий у границ СССР; в Польше железные дороги, другие коммуникации, мосты не были подготовлены для продвижения тяжелых танков, не была налажена связь, не было нужного количества аэродромов. Кроме того, приближалась осень и зима. А Гитлер не хотел повторения ошибок Наполеона, по его мнению проигравшего русский поход из-за сильных морозов[207].

Правда, Гитлер старался не вспоминать пророческое предсказание видного германского политика генерала Гренара, писавшего в книге «Завещание Шлиффена»:

«Кто хочет познать стратегический характер восточного театра действий, тот не должен пройти мимо исторических воспоминаний. У врат огромной равнины между Вислой и Уралом, вмещающей одно государство и один народ, стоит предостерегающая фигура Наполеона I, чья судьба должна внушить всякому нападающему на Россию жуткое чувство перед наступлением в эту страну».

Немецкие генералы вместе с их руководителем надеялись «молниеносным ударом» сокрушить СССР. Но хотя генералы рвались в бой, все же по предложению фельдмаршала Кейтеля, говорившего о трудностях осенне-зимней кампании в СССР, было решено осуществить нападение на Советскую страну в мае 1941 г.

Загадочные марши

Летом и осенью 1940 г. верховное командование вермахта начало усиленную переброску в Польшу, поближе к советским границам, войск, предназначенных для удара по СССР. Гитлер планировал тогда бросить против СССР 120 дивизий, оставив на Западе — во Франции, Бельгии, Норвегии — около 60 дивизий.

Для переброски такого количества дивизий к границам СССР улучшалась железнодорожная сеть, ремонтировались старые и прокладывались новые коммуникации, устанавливались линии связи.