Федор Волков - Тайное становится явным

• Название: Тайное становится явным
• Автор: Федор Волков
• Издательство: Политиздат
• Жанр: Публицистика
• Год: 1989
• ISBN: 5-250-00481-4

На основании советских и зарубежных архивных материалов, документов и мемуаров видный советский историк профессор Ф. Д. Волков рассказывает о малоизвестных страницах Второй мировой войны. Речь идет о дипломатической деятельности и политике как СССР и его союзников по антифашистской коалиции, так и стран фашистского блока. Читатель узнает о том, что скрывается за обозначениями: операция «Гиммлер», план «Болеро», «Каир-III», операция «Цицерон», операции «Айхе», «Крикет», «Аргонавт», «Терминал» и др.

Несмотря на нарушения Англией и США своих союзнических обязательств, попытки сепаратных переговоров с гитлеровской верхушкой, антифашистская коалиция выдержала все испытания, проложила путь к Победе, стала имеющим огромное значение и в наши дни примером сотрудничества государств с различным общественным строем.

Книга рассчитана на массового читателя.

---

Во французских правительственных кругах началась паника. Рано утром 15 мая телефонный звонок потревожил английского премьера Черчилля. Звонил французский премьер Рейно. Торопливо он говорил Черчиллю:

«Мы разбиты, мы потерпели поражение. Дорога на Париж открыта»[92]. Для подобного панического вывода не было еще оснований, тем не менее положение становилось исключительно серьезным. Отход англо-французских войск из Бельгии принял беспорядочный характер. Танковые колонны Клейста продолжали отрезать тылы основной группировки союзных сил в Бельгии, продолжая движение к Ла-Маншу.

16 мая Черчилль, сопровождаемый генералами Диллом и Исмэем, срочно вылетел в Париж. Его самолет «фламинго», один из трех правительственных самолетов, приземлился на аэродроме Ле Бурже. В 5 часов 30 минут состоялось совещание. Во время совещания, проходившего на Кэ д'Орсэ, с премьер-министром Рейно, министром национальной обороны и военным министром Даладье и главнокомандующим генералом Гамеленом выяснилось, что французское правительство, по существу, считает войну проигранной.

На вопрос Черчилля: «Где стратегический резерв?» — Гамелен, покачав головой и пожав плечами, ответил: «Его нет»[93].

Во время заседания французских и английских политических и военных руководителей в саду министерства иностранных дел на Кэ д'Орсэ, где обычно проходили летние приемы, горел гигантский костер. Черные клубы дыма поднимались в летнее небо. Пепел и обрывки бумаг летели на набережную д'Орсэ и улицы. Черчилль мрачно наблюдал из окна посольства, как чиновники подвозили на тачках к костру или выбрасывали из окон документы секретных архивов и бросали их в огонь. Служащие министерства под руководством генерального секретаря Леже выполняли чей-то таинственный приказ. Ни в тот момент, ни впоследствии не удалось установить, кто отдал этот приказ.

В Париже распространился панический слух, что Кэ д'Орсэ горит, а здание уже занято немецкими парашютистами. В самом министерстве, озаряемом отблеском костров, покрытом дымом и копотью, служащим спешно раздавали револьверы для борьбы с агентами гитлеровской «пятой колонны».

Да, представители «пятой колонны» активно действовали во Франции, подготовляя ее поражение. Но к ним вполне можно было причислить и таких деятелей, как Пьер Лаваль, Жорж Боннэ, сенатор Тьерри-Муланье, ратовавший за победу Гитлера, и многих других фашистских агентов, проникших во французские министерства, армию, прессу.

Рейно фактически подчинился сторонникам капитуляции Франции. На пост вице-председателя Совета министров Франции был назначен восьмидесятипятилетний маршал Петэн — человек с шаркающей старческой походкой и слезящимися глазами — одна из наиболее зловещих фигур Франции, единомышленник Лаваля, тесно связанного с нацистской Германией. Престарелый маршал еще до немецкого наступления на Францию, о котором он, по-видимому, знал от немецкой разведки, признавался министру де Монзи: «Я им понадоблюсь во второй половине мая»[94]. Петэн был духовным отцом французских капитулянтов, стремившимся любой ценой к достижению мира с фашистской Германией.

Из штаба по планированию нападения на СССР, обосновавшегося в Сирии, был срочно вызван и назначен вместо Гамелена на пост верховного главнокомандующего семидесятитрехлетний генерал Вейган, в свое время помогавший панской Польше воевать с молодой Советской республикой, а позже ставший кагуляром[95]. Вылетая из Бейрута в Париж, он заявил своим приближенным, что война проиграна и поэтому необходимо «согласиться на разумные условия перемирия»[96].

Пока происходили эти перемещения, гитлеровские войска, не встречая серьезного сопротивления, в ночь на 20 мая прорвались к устью Соммы, заняли Амьен и Абвиль и вышли к побережью Ла-Манша. За пять дней после прорыва под Седаном немецкие танки прошли всю Францию с востока на запад. Армии союзников были расколоты. Во Фландрии и Артуа оказались отрезанными от главных сил, находившихся южнее реки Соммы, значительные группировки войск — части 1, 7 и 9-й французских армий, английской экспедиционной армии под командованием генерала Горта и бельгийской армии — всего до 40 понесших тяжелые потери дивизий.

К 21 мая разрыв между первой и второй группами союзных армий увеличился с 50 до 90 километров. 22 мая танковая дивизия немцев прорвалась к Булони и окраинам Кале. На следующий день немцы заняли Кале, захватив в плен до 4 тыс. англичан.

В день занятия Кале немецкие танки оказались на расстоянии 16 километров от Дюнкерка, единственного крупного порта на побережье Ла-Манша, остававшегося еще в руках англо-французских войск. Танки Клейста были значительно ближе от Дюнкерка, чем основные силы британской экспедиционной армии, дислоцированные от него в 60 километрах (около Лилля).

«Дюнкеркское чудо»?

Здесь-то в конце мая — начале июня произошли «таинственные» события, вошедшие в историю под названием «Дюнкеркского чуда». Этим «чудом» явилась приостановка гитлеровского наступления на Дюнкерк. Этим «чудом» была и проведенная при трагических обстоятельствах эвакуация английской экспедиционной армии на Британские острова.

Эвакуация армии генерала Горта с континента, когда союзник Англии был оставлен один на один перед лицом немецкой армии, в значительной степени предопределила разгром и капитуляцию Франции. Тем не менее английские военные изображают Дюнкерк и прелюдию к нему как важный эпизод в военной стратегии английской армии[97].

Слов нет, в эвакуации под Дюнкерком английские солдаты, офицеры, летчики и танкисты, пехотинцы и артиллеристы проявили образцы стойкости и выдержки, храбрости и мужества. Эвакуация морским путем такой массы войск под ударами вражеской авиации, артиллерии и танков, значительно превосходивших объединенные англо-французские силы, действительно не имела прецедента во всей истории военного искусства.

Но уже во время Второй мировой войны, по горячим следам событий, и особенно после войны разгорелись горячие споры: произошло ли под Дюнкерком «чудо», или в действительности здесь не было ничего «таинственного» и «чудесного», а был лишь политический и военно-стратегический просчет командования союзных англо-французских армий и просчет верховного командования вермахта. На наш взгляд, произошло именно второе. «Дюнкеркское чудо», по-видимому, необходимо объяснять своеобразным сочетанием ряда политических и других факторов, сложившихся в момент ожесточенной схватки англо-французских и немецкой армий в условиях весьма сложной международной обстановки.

Что же это за факторы, повлиявшие на драматические события, разыгравшиеся на песчаных дюнах Дюнкерка? Возможно ли было для Англии и Франции предотвратить Дюнкерк? Кто виновен в сокрушительном поражении англо-французских войск, ибо, как бы ни старались охарактеризовать эти события западные военные, политики, историки и журналисты, Дюнкерк все-таки был поражением.

Дюнкерк, как и последовавшая капитуляция Франции, был подготовлен могильщиками Англии и Франции — теми политическими и военными деятелями, что проводили политику Мюнхена, политику сотрудничества с гитлеровским агрессором, стремились направить германскую агрессию на Восток, против СССР. Именно они предпочитали капитуляцию перед немецкими фашистами сопротивлению им. Они больше опасались политической активности народных масс своих стран, нежели победы немецких фашистов. Но кто были непосредственными виновниками Дюнкерка? Попробуем разобраться в этом вопросе.

Даже после того, как части вермахта прорвались к побережью Ла-Манша, положение англо-французских армий было тяжелым, но не катастрофическим.

Английский экспедиционный корпус во Франции насчитывал 400 тыс. человек. Непосредственно в районе Дюнкерка армия Горта имела 10 дивизий. На вооружении англичан было свыше 700 танков, 2400 полевых, зенитных и противотанковых орудий, тысячи противотанковых ружей, пулеметов, автоматов[98].

Бельгийская армия, действовавшая против вклинения немцев, насчитывала около полумиллиона. Примерно столько же французских сил действовало севернее и южнее узкой полосы территории, захваченной немцами.

Союзники также имели возможность перебрасывать войска из центральных районов Франции, прикрытых линией Мажино, подвозить войска морем, где господствовал англо-французский флот. Несомненно, эти силы хорошо вооруженных английских, французских и бельгийских войск при четкой координации ударов с южной группой англо-французских армий могли успешно противостоять прорыву немцев.

Генерал Вейган, вступивший на пост главнокомандующего, скрывая свое мнение о необходимости капитуляции и учитывая позицию широкой общественности, предпринял определенные шаги по спасению северной группировки войск, отрезанной немцами.