Александр Кондратов - Была земля Арктида

• Название: Была земля Арктида
• Автор: Александр Кондратов
• Издательство: Магаданское книжное издательство
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 1983

Книга представляет собой вторую часть трилогии об исчезнувших землях — «магаданских Атлантидах». Известный популяризатор науки, автор более тридцати книг, рассказывает об арктическом, мосте суши, некогда соединявшем берега Евразии и Северной Америки.

---

В XX веке были сделаны не только открытия, но и «закрытия» земель, нанесенных на карты исследователями минувших веков. «Земля Джиллиса» — так назывался «большой остров к северу от Шпицбергена, белеющий вдали как волшебные замки северной саги».

Ни мощные ледоколы, ни полярные летчики не нашли этой земли к северу от Шпицбергена, и она исчезла с географических карт.

С высокого мыса Флигели, самой северной точки Земли Франца-Иосифа, Пайер увидел 11 апреля 1875 года голубые горы острова, который он назвал «Землей Петермана, в честь великого географа, моего друга и учителя». На северо-запад от острова Рудольфа Пайер нанес на карту контуры еще одного острова — Земли Короля Оскара. Однако никому из исследователей, после Пайера, не удалось обнаружить ни Земли Петермана, ни Земли Короля Оскара. Такая же участь постигла и Землю эскимоса Такупука, которую он видел к северо-востоку от побережья Аляски, остров Крестьянка в районе острова Врангеля, Землю Бредли и Землю Крокера, обозначавшихся на картах к северу от островов Канадского Арктического архипелага.

Особенно же интересны поиски двух земель, в существование которых твердо верили многие исследователи вплоть до нашего века и которые все-таки, несмотря на все усилия, найти не удалось. Это Земля Андреева и Земля Санникова.

Земля Андреева

В 1747–1752 годах губернатором Сибири был Федор Иванович Соймонов — один из первых исследователей Каспия, бывщий моряк, ученый-гидрограф, навигатор и картограф и… каторжанин (за участие в заговоре против всесильного временщика Бирона Соймонов был сослан в Сибирь на вечную каторгу, через два года освобожден Елизаветой Петровной, восстановлен в правах, но добровольно остался в Сибири, месте своего бывшего заключения; о жизни и трудах Соймонова рассказывает книга Л. А. Гольдепберга «Каторжанин — сибирский губернатор», выпущенная Магаданским книжным издательством в 1979 году). Соймонов наметил ряд морских и сухопутных экспедиций для исследования просторов вверенного ему необъятного Сибирского края. Подполковнику Федору Христиановичу Пленисниру было поручено выяснить вопрос о большом острове, который, по словам Стадухина, тянется от устья Енисея до устья Колымы в Студеном море.

Плениснир в 1761 году прибывает в Анадырский острог, где разбивает бурную деятельность. Он направляет чукчу Николая Дауркина для «проведывания неизвестных островов около Чукотского носу лежащих, и о положении Америки». Сам же подполковник с небольшим отрядом прибывает в Нижнеколымский острог, где начинает сбор сведений об островах в океане. Казак Ф. Татаринов и юкагир Е. Коновалов показывают «по самой справедливости и присяжной должности», что в 1756 году охотились на островах «супротив устья Ковымы-реки». На островах этих они видели множество медвежьих следов и крепость, «заведенную незнаемыми людьми». К северу от этих островов есть «большая земля, на которой и стоячего всякого лесу весьма довольно».

Для проверки этих сведений о землях к северу от устья Колымы в 1763 году был направлен сержант Степан Андреев. Он достиг островов, позднее названных Медвежьими. Острова были необитаемы, но повсюду Андреев встречал следы, оставленные людьми: развалившиеся землянки, вкопанные в землю юрты. У третьего острова, по словам Андреева, «с северной стороны имеется у берега отпрядыш, расстоянием от берега 11 сажен печатных… а оный камень отпрядыш весьма мягок, дресвян, вышиною до земли в 5 сажен печатных. На нем же имеется самый тесный залавок (уступ. — А. К.), вышины от земли три сажени печатных, на котором сделана крепость, на подставных десяти лесинах матерых, лиственничных. А становлены лесины вверх кореньями, к земле же вершинами. Так прилеплено, как птица на дереве гнездо вьет, а сделано подобно, как надобно быть лабазу. Первый пол настлан из наносного лиственничного матерого же лесу. Поверх пола настлан песок с мелкою дресвою, толщиною на четверть, а по тому полу обставлено вокруг, наподобие юрты, дощечками и пластинами шестичетвертными, столь высоко, человеку в пояс… Для связей рублены прорухи и связаны уши ремнями. Оные прорухи рублены и доски тесаны топором, не железным, а каменным или каким костяным, подобно как зубами грызено. Поперек ея (юрты. — А. К.) четыре сажени, в длину 4 с половиной, сажени, а когда она цела была, вдоль и поперек 6 сажен. Вниз к берегу из юрты спуск на землю. Другой спуск в камень на северную сторону, токмо много ж развалилось. А признавается делана оная крепость превеликим трудом, по высоте и тесноте того залавка, токмо строена не русскими людьми, а другими, но какими, о том знать не можно».

На последнем, самом восточном из Медвежьих островов, Андреев и его спутники «всходили и на верх горы и смотрели во все стороны. В полуденную сторону виден голоменит камень, который по рассуждению нашему тот Колымский камень, а влево, в восточной стороне, едва чуть видеть, синь синеет, или назвать какая чернь: что такое, земля или море, о том в подлиннике обстоятельно донести не умею».

До этой далекой земли сержант Андреев не добрался, ибо «за долговременным осмотром островов и за одержимыми в море пургами весьма сделалось собачьими кормами скудность». И хотя сержант «усердно и ревностно желал и понуждал команду ехать далее в море, токмо команда единогласно стали говорить, что далее следовать в море оставить».

По приказу Плениснира Андреев с пятью казаками направился на следующий, 1764 год вновь на Медвежьи острова. Взойдя на вершину горы Четырехстолбового острова, Андреев увидел в ясный солнечный день ту же «синь», или «чернь», и он и его люди «дались на усмотренное место».

Пять суток длился пробег на санях по замерзшему Студеному морю. А на шестые сутки пути, ранним утром, путники увидели «остров весьма немал. Гор и стоячего лесу на нем не видно, низменной, одним концом на восток, а другим — на запад, а в длину так, например, быть имеет верст семьдесят». Андреев и его люди направились к «западной изголовье» острова, однако, «не доезжая того верст за 20, наехали на свежие следы превосходного числа на оленях и на санях неизвестных народов, и, будучи малолюдны, возвратились в Колыму».

Плениснир, получив отчет Андреева, сообщил о его открытии губернатору Сибири, в Академию наук и в личный кабинет императрицы Екатерины II. Кроме того, он составил, по рассказам чукчей, «скасок» промышленников и рапортов сержанта Андреева и чукчи Дауркина чертежи Чукотской вемли. Там показаны Медвежьи острова, Земля Андреева на восток от них, фантастические очертания «Американской матёрой со стоячим лесом земли» и земли Китиген (или Тикиген), на которой живут «оленные люди хрохай».

Плениснир за свои открытия получил чин полковника, а сержант Андреев «за понесенные двухгодичные труды» был произведен в подпоручики. Спустя пять лет для наведения контактов с «оленными людьми» и описания Земли Андреева отправились три прапорщика-геодезиста Иван Леонтьев, Иван Лысов и А. Пушкарев. В марте — апреле 1769 года они на собаках перебрались из Нижнеколымска на Медвежьи острова и сделали их съемку (ибо сержант Андреев «по незнанию наук какое положение они имеют на карте изъяснить не мог»), В феврале 1770 года геодезисты из Нижнеколымска добрались до самого восточного из Медвежьих островов и двинулись на поиски Земли Андреева. Около трехсот километров проделали они по льду, но никакой суши обнаружить не смогли.

Три центральных острова, расположенных меридионально, тщательно изученные и заснятые молодыми прапорщиками-геодезистами, справедливо получили наименования Пушкарева, Леонтьева, Лысова в группе Медвежьих островов. Но Земля Андреева, которую они не смогли обнаружить, оставалась загадкою: выяснилось, что при ее поиске геодезисты, руководствуясь неточной картой, составленной Пленисниром, искали Землю Андреева в северо-восточном направлении, в то время как искать ее следовало на северо-западе.

В 1785 году северо-восточные берега Сибири исследовала экспедиция под началом Биллингса и Сарычева. Сарычев записал В судовом журнале, что, когда корабль под его началом стоял у Баранова Камня, готовясь пробиться сквозь льды, ледовая обстановка говорила о том, что неподалеку должна быть какая-то суша: «Мнение о существовании матерой земли на севере подтверждает бывший 22 июня юго-западный ветер, который дул с жестокостью двои сутки. Силою его, конечно бы, должно унести лед далеко к северу, если б что тому не препятствовало. Вместо того на другой же день увидели мы все море, покрытое льдом. Капитан Шмелев сказал мне, что он слышал от чукоч о матерой земле, лежащей к северу, не в дальнем расстоянии от Шелагского Носа, что она обитаема и что шелагские чукчи зимнею порою в одни сутки переезжают туда по льду на оленях». Однако достичь этой обитаемой и «матерой», то есть не сложенной льдами, земли ни Сарычев, ни Биллингс не смогли.