Елена Перминова - Бестолковый роман: Мужчины не моей мечты

• Название: Бестолковый роман: Мужчины не моей мечты
• Автор: Елена Перминова
• Жанр: Современная проза

Они очень разные - эти женщины. Но роднит их одно - все они в поиске Единственного и Неповторимого. И как назло мужчины, которые встречаются им, всегда имеют изъян, который так мешает долгожданному счастью. Один - неисправимый лгун, другой - жмот, третий - хронический бездельник. И впереди всегда разочарование и одиночество.

Но женское сердце всегда надеется на чудо. Может быть, завтра все изменится. И судьба подарит настоящую Любовь.

---

На следующий день все получали зарплату. Ждала до победного. Надеялась, что дадут и мне. Не дождалась. Сказали, что получим на следующей неделе. Успокоилась. Написала еще две статьи. Принесла готовые и с улыбкой вручила редактору. Он даже не посмотрел:

– Вы знаете, я вчера вас искал, но вы ушли раньше времени. Я хотел сказать, что нам придется расстаться. У меня финансовые трудности.

– А как же ваше «работайте».

– Ситуация изменилась.

– Что, я настолько плоха?

– Дело не в том, что нравится – не нравится. Есть еще много факторов, от нас не зависящих.

Какие именно, не сказал. Но расставанию обрадовалась. Не надо будет насиловать себя каждое утро. Писать о промышленности и делать обзоры рынков. Оставила свой телефон и вприпрыжку удалилась. Что буду делать, не знала. Знала, что не буду делать. Больше никогда не пойду в федеральную газету. Сначала надо подтянуть чувство уверенности. И избавиться от ощущения зависимости.

Вечером позвонила Андрею:

– Здравствуйте, а я опять безработная.

– У вас такой радостный голос, что хочется сказать, рад за вас.

– А вы скажите, не ошибетесь. Единственное, что мне жаль терять, это возможность попить с вами кофе.

– Но это не проблема. В Москве много мест, где можно попить кофе.

– Тогда договоримся так. Если у вас сформируется желание меня увидеть, то пригласите меня на чашку кофе.

– Хорошо. Но если я замотаюсь и забуду, то пригласите меня вы.

– Куда?

– Хороший вопрос.

– То есть всю ответственность вы перекладываете на меня?

– Нет, просто я действительно могу забыть.

– Вообще-то я не отношусь к незначительным событиям, про которые так легко забыть. Тем не менее, будем считать, что я выполняю вашу просьбу. Позвоню через неделю. А пока займусь своим трудоустройством.

Нашла в записной книжке одного потенциального работодателя и сходу приступила к делу:

– У вас нет вакансий для хороших журналистов?

– Для хороших журналистов вакансии есть всегда. Приходите.

Звали его Павел Анатольевич. С первого слова поняла – эмоциональная волна моя. Приветлив, весел, остроумен. Ничего от снобизма и высокомерия. Сразу же расположил к себе. Говорила искренне, горячо и убедительно. Даже не попросил показать публикации. Только прокомментировал:

– Я дяденька взрослый. Мне достаточно услышать, как вы говорите. Сразу видно, наш человек.

Можно считать, что меня уже приняли в штат. В городскую газету коммунального хозяйства. Осталось подсчитать, как я буду жить на мизерную зарплату. Считать не стала. Нашла утешение в свободном графике и мелкотемье. И еще в возможности писать рассказы. Сомнения появились, когда поручили написать очерк про сантехника. Потом про клумбы в московских дворах. Потом репортаж из подвала. Сантехник меня вдохновил на одну страницу текста. Человек, который лучше других устанавливает в Москве унитазы, на большее не вдохновляет. Клумбы потянули на хилую зарисовку. Зато подробно расписала про московские подвалы. Про те, где тепло и сухо. Много свободного времени и мало денег. Вернулась к тому, от чего бежала. К одиночеству.

Попробовала разбавить его с Андреем. Начала с оправдания:

– Я обещала позвонить, вот поэтому...

– Умничка, что позвонила. Только я сегодня не могу.

– А я не про сегодня. Я вообще.

– Ну вообще, это понятно. У нас нет другого выбора.

– Выбор есть всегда.

– Тогда наша задача сделать так, чтобы его не было. Я позвоню сегодня вечером.

Не позвонил. Опять меня кинули. Выглянула в окно. Небо такого же цвета, как асфальт. По календарю – весна, по ощущениям – осень. Забыла, как выглядит солнце. Очень мерзнут ноги. Надеваю по две пары шерстяных носков. Не помогает. Холод идет изнутри. Дрожь мешает заснуть. Утром встаю разбитая. Вспоминаю обрывки сна. На кровати лежит шелковое, в мелкий цветочек стеганое одеяло. И такого же цвета – простыня. Какой-то мужчина предлагает мне отдохнуть. Отказываюсь. Говорю, для меня это убранство слишком богатое. Мне бы что-нибудь попроще. В жизни, как во сне – мне бы что-нибудь попроще.

Получила от матери письмо. Свод нарушенных мною законов и перечень диагнозов. Я – плохая. Не умею ладить с людьми, потому что хвастаюсь перед ними своими заслугами. Я никому не нужна. От меня все избавляются. Другой участи я не стою. Она меня старше и ей лучше знать, как надо жить. Порвала в мелкие кусочки. Подожгла. Письмо сгорело быстро. Пепел лег в форме круга.

Началась диванная болезнь. Утром – слезы, таблетки, мысли, бессонница, таблетки. Одиночество. Вечером – тоже самое. Плюс злость и раздражение. Мать была права: я никому не нужна. Неожиданный звонок. Андрей. Чуть не выронила трубку. Пригласил поужинать вместе. Вручил цветы, осторожно обнял, взял за руку и сказал:

– У меня к тебе два предложения. Первое – у тебя есть возможность работать в журнале. Я договорился. Согласна?

– Это зависит от второго предложения.

– Второе – я предлагаю тебе быть моей женой.

Я поперхнулась:

– Но вы же меня не знаете!

– То, что я знаю, мне уже нравится. Все остальное – не важно.

– А что важно?

– Важно, что ты – мой человек. С тобой комфортно, с тобой хочется жить и думать о будущем.

– А как же ваша жена?

– У меня нет никакой жены. Это была проверка на прочность наших будущих семейных отношений. Ты же сразу исчезла, когда я тебе сказал, что женат. Значит, не будешь приставать к женатым мужчинам.

– А к тебе можно?

– Нужно.

– А можно я не буду работать.

– Нужно.

Я была счастлива. Спасибо Ирине Степановой, экономическому еженедельнику и коммунальной газете. Все вместе они подвели меня к Андрею. Единственное, что мне не нравится в моем муже, так это страсть к зеленому цвету. Он умудрился раздобыть даже зеленый холодильник. Потому что считает, что мои глаза надо оттенять. Ну и пусть. Не такой уж это и большой недостаток – всегда смотреть в мои глаза.

Мужчины не моей мечты

Жмот

Борис Иванович Добзарь слыл отличным семьянином. Он тащил в дом все, что попадалось под руки. А попадалось туда многое. Мыльница из общественного умывальника. Пачка чистых листов бумаги со стола коллеги. Горшок с геранью с чужого подоконника. Сломанный стул из будки вахтера. Пара стоптанных галош из бытовки уборщицы. И прочая мелочь. Авторучки, чайные чашки, старые газеты, полупустые коробки с канцелярскими кнопками, порванные папки для документов, наполовину исписанные тетради, линейки с отломанными краями, погнутые гвозди, запылившиеся картины. Он превращал все это общественное добро в личное с ловкостью фокусника.

Сначала внимательно рассматривал предмет своего вожделения. Поправлял галстук, вскидывал голову, закладывал руки за спину и с видом человека, не разменивающегося на мелочи, проходил мимо. Потом резко разворачивался, наполовину сгибался, и устремлялся в сторону своей добычи. В это время Борис Иванович походил на амурского тигра. Когда прятал трофеи – на воина-победителя.

Думал о том, что сломанный стул сгодится для дачи. На тот случай, если придут незваные гости. Их Борис Иванович очень не любил. С ними одна морока, а навара ни на грош. Горшок с геранью можно подарить кому-нибудь на день рождения. Старые газеты пойдут на растопку. А в исписанных тетрадях есть чистые листы, на которых можно писать письма. От этих дум у Бориса Ивановича поднималось настроение. И он запевал песню: «А Мурка не играет в жмурки, а Мура – не такая дура, как кажется на вид».

Вид у Бориса Ивановича был презентабельный. С заметным брюшком и двойным подбородком. Работал он заместителем генерального директора типографии. И поэтому часто организовывал банкеты на общественные деньги, закупал продукты. Но их большая половина до коллектива не доходила. Потому что Борис Иванович был рачительный хозяин. Предпочитал хранить общественное добро в своем холодильнике.

На праздниках он пил мало. Все больше следил за тем, когда все разойдутся. Иногда нервы не выдерживали, и он украдкой сваливал остатки пиршества в свои пакеты: бутерброды, нарезанную колбасу, куски рыбы, фрукты и конфеты. Для початых бутылок с коньяком у него была специальная сумка с твердым дном. Чтобы ничего не пролилось. Бывало, в общей куче оказывались ножи, вилки и тарелки. Но Борис Иванович не расстраивался. Знал, что сможет отделить зерна от плевел. Дома. Под строгим взглядом своей жены, Тамары Константиновны.

Она ценила в своем муже хозяйскую жилку и не спрашивала, откуда продукты. Но иногда ворчала. Например, за то, что колбаса было в хлебных крошках, а селедка – с обрывками салфеток. Борис Иванович быстро исправлялся. Очищал продукты от мусора, раскладывал по тарелкам и прятал в холодильник.

Со своей Тамарой он никогда не спорил. Потому что она работала учительницей, и была строгой и требовательной. Борис Иванович на все просил у нее разрешение. Даже на секс. Но Тамара Константиновна разрешение на секс давала очень редко. Только раз в месяц. Борис Иванович думал, что так и надо, а если появлялось желание чаще, то он чувствовал себя двоечником. Поэтому отворачивался к стенке и смотрел эротические сны. Там он занимался любовью со всеми женщинами типографии. Утром Борису Ивановичу было стыдно. Но любовь к женщинам из снов не проходила.