Жюль Верн - В Магеллании

• Название: В Магеллании
• Автор: Жюль Верн
• Издательство: Ладомир
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2003
• ISBN: 5-86218-425-2,5-86218-022-2

Роман «В Магеллании» известен у нас в переложении М. Верна, сына писателя, под названием «Кораблекрушение „Джонатана“». В оригинальном тексте большее место уделено географическим описаниям района Магелланова пролива, картинам быта индейцев, более резко осуждаются экстремистские общественные движения; автор активнее выступает за рациональное использование природных богатств и показывает пагубность неуемной страсти к наживе. Стремление к благу ближних способствует духовному перерождению героя романа, анархиста по убеждениям. Он превращается в политического деятеля, примирившегося с необходимостью поддержания общественного порядка…

---

— А ты не ошибаешься? — спросил Кау-джер.

— Нет, об этом нам рассказал отец Атанас, — ответил индеец.

— Когда?

— Третьего дня.

— А от кого узнал он?

— От аргентинских чиновников, посетивших миссию.

Индеец отвечал так убедительно, что сомневаться в достоверности его рассказа не приходилось.

Эти слова прозвучали для Кау-джера как призыв к жизни. Ему показалось, что его легкие наполняются свежим воздухом, а спина распрямляется.

Он тут же предложил Карроли покинуть жилище на Исла-Нуэве, захватив все имущество, и перебраться на остров Осте, где он может стать лоцманом новой колонии, в великолепном будущем которой Кау-джер не сомневался; его предложение было немедленно принято. К этому времени шкуры диких животных были уже проданы, и шаланда вполне могла вместить весь их скарб. На сборы ушло три дня. Попрощавшись с валла, они направили «Вель-Кьеж» в пролив Бигл, миновали остров Наварино и 13 декабря бросили якорь у острова Осте.

Колонисты, собравшиеся на песчаном берегу, приветствовали Кау-джера громким «ура». Он, конечно, догадывался, что к нему здесь относятся хорошо, но к столь бурному проявлению радости не был готов.

Сойдя на берег, он оказался в объятиях мистера Родса и его семьи.

— Осте независим? — тут же спросил он.

В ответ на его слова раздались радостные крики и возгласы.

Он крепко обнял мистера Родса, расцеловал его детей и через несколько минут уже был в доме друзей.

Ни от кого не ускользнуло, что эта встреча приятна ему — с его лица, обычно печального, не сходила улыбка.

— Наконец-то я могу быть с вами, — сказал он. — Моя жизнь теперь принадлежит вам.

И в его голосе, казалось, звучало удовлетворение уставшего от долгой и мучительной дороги человека, который наконец-то добрался до цели и теперь может отдохнуть…

— Мы очень рады видеть вас, друг мой, — ответил ему мистер Родс. — Мы уж не надеялись на ваше возвращение. Боюсь только, что вы слишком поздно прибыли сюда!

В его словах звучало столько горечи и отчаяния, что Кау-джер услышал в них душевное волнение и почувствовал близость реальной опасности.

В этот момент в доме появились два члена комитета остельской колонии — мистер О’Нарк и мистер Брокс.

— Мой друг, — с дрожью в голосе заговорил мистер Родс, — Бог, в которого вы не верите, послал вас сюда ради нашего спасения! В колонии назревает бунт. Возможно, нам придется обратиться к чилийскому правительству с предложением забрать остров назад…

— Забрать остров! — ужаснулся Кау-джер.

Он гордо выпрямился, в глазах его сверкали молнии, а ноги с такой силой топтали почву, словно Кау-джер пытался укорениться в этой земле.

— Друг мой, после вашего отплытия произошли важные события, — продолжал мистер Родс. — Правительство Чили предложило нам стать собственниками острова при условии, что мы станем колонистами. Почти единодушно мы приняли это предложение и отказались от концессии в Африке…

— Превосходно! — прервал Родса Кау-джер, не в состоянии сдержать кипевших в нем чувств. — В заливе Лагоа вы находились бы в подчинении у португальских властей. Здесь же, на независимой территории, каждый из вас сам себе хозяин…

— Послушайте, Кау-джер, — заговорил один из членов комитета. — Острову как раз нужен хозяин… Человек, который имел бы право, мандат, чтобы заставить других повиноваться…

— Властелин! — повторил Кау-джер слово, которое возмущало все его существо.

— Если хотите — глава острова, — вмешался мистер Родс. — Человек, облеченный достаточной властью, чтобы управлять нашей колонией, чтобы на законном основании воздавать каждому по делам его, чтобы заставить признавать закон тех, кто не хочет этого делать добровольно, иными словами, управлять от имени всех на благо всех.

Кау-джер молча слушал, опустив голову.

— Сейчас же, — продолжал мистер Родс, — на острове царят смятение, волнение, беспорядок. Того и гляди, продовольственные запасы будут разграблены, а анархисты придут к власти. Все это ведет к катастрофе.

— Вы слышите шум? — обратилась к Кау-джеру миссис Родс.

Снаружи раздавались возгласы, отнюдь не напоминавшие те, которые звучали по прибытии «Вель-Кьежа».

Похоже, Кау-джер ничего не слышал. Он был погружен в свои мысли. Рушились его надежды. А его мечты об обобществлении производительных сил[167], о совместном пользовании природными богатствами, жизни, посвященной труду, но без пут, без цепей, без вмешательства какой-либо власти, не смогут осуществиться. Неужели он так и не претворит в жизнь дорогие его сердцу идеи и неужели только силой можно исправить сложившееся на острове положение?

А положение было критическим: комитет, призванный организовать жизнь на острове, оказался бессилен перед анархистами, а меньшинство пыталось навязать свою волю большинству. Кау-джер узнал от мистера Родса, что ситуация день ото дня ухудшается, приближаясь к неминуемой катастрофе. Ему рассказали о поведении братьев Меррит, а также тех ирландцев и немцев, кто следовал за ними. Они хотели, подняв знамя солидарности, установить на острове режим самый тиранический изо всех возможных… Они отказывались подчиняться постановлениям комитета, подстрекали своих сторонников к грабежу складов, присвоению материалов, расселению по острову — возможно, для того, чтобы изгнать колонистов, отважившихся не подчиниться их власти, — к захвату складов; грозили лишить земли и даже изгнать с острова тех, кто оказывал им сопротивление. И в устах мистера Родса беспрестанно звучало как проклятие слово «анархия».

Но нашло ли это слово хоть какой-то отклик в душе Кау-джера, после того как ему разъяснили всю опасность создавшегося положения? Поколебались ли его давнишние убеждения? Появилась ли брешь в его воззрениях, столь непримиримых до сих пор, столь не поддающихся лечению в отношении требований социального государства, столь непоколебимых, вопреки очевидности, к сущности явления, появилась ли брешь, через которую проникли бы более практичные, более мудрые идеи?..

Как бы там ни было, — возможно, именно потому, что в нем происходила борьба высших сил, — Кау-джер оставался неподвижным; он отвернулся, чувствуя, что привлекает внимание, и, несмотря на то, что он угрюмо молчал, в его поведении ощущалось что-то бунтарское…

Мистер Родс взял его за руку, миссис Родс и дети придвинулись почти вплотную. За ними подошли господа О’Нарк и Брокс.

— Нет, мой дорогой друг! — заговорил мистер Родс. — Ничего нельзя добиться в обществе, где каждый действует по своему усмотрению, повинуясь своим фантазиям и капризам. Без высшего руководства невозможно создать что-либо прочное, окончательное. Прежде всего нужны мыслящая голова и твердая рука. Без этого — мы погибли. В ином случае нам останется отдать остров в руки разрушителей, которые выгонят нас отсюда, а кончат тем, что перегрызут друг другу глотки, как это бывает при всех революционных потрясениях.

Мистеру Родсу и его сподвижникам было известно, каких политических взглядов придерживался Кау-джер. Они знали его мечты о новом обществе, где люди не подчинены ни Богу, ни человеку. Знали они, несомненно, и то, что он не из тех сектантов, кто готов захватить власть с помощью насилия, утвердить ее огнем и мечом. Но сможет ли он пойти против своих убеждений?

— Когда человек вынужден работать на всех, — продолжал мистер Родс, — работа становится для него невыносимой. Он тут же попадает в зависимость от лодырей и негодяев. Коммунизм был бы возможен только в том случае, если бы все люди исповедовали одни Я те же идеи, имели одинаковые вкусы и желания, не отличались по уму, физической и духовной силе. Но человечество состоит из не похожих друг на друга личностей. Именно поэтому коммунизм неизбежно ведет к анархии.

Кау-джер сидел в углу комнаты, обхватив голову руками, опустив плечи, как будто на него все еще давил непомерный груз. О чем он думал? Собирался ли отвечать мистеру Родсу и что он мог ответить?.. Осознавал ли он, каким потрясениям уже подвергается остров Осте?.. Предвидел ли он недалекую катастрофу, передачу острова в руки Мерритов и их банды, чилийскую интервенцию в целях изгнания этих отверженных, потерю независимости и восстановление чилийского суверенитета?..

И что же тогда станет с Кау-джером, который верил, что нашел надежное убежище на этом, единственном независимом клочке суши на всем Магелланийском архипелаге? Снова почва ускользает из-под ног, и, когда колонисты сбегут в свою концессию в заливе Лагоа, куда отправится Кау-джер?..

Тем временем крики усилились: с одной стороны — крики исступления, с другой — крики ужаса. Мятежники приближались. Над поселком нависла угроза. Долг требовал от мистера Родса и его коллег выйти из дома, который уже окружили перепуганные и зовущие на помощь переселенцы.