Михаил Болтунов - ЗГВ: горькая дорога домой

• Название: ЗГВ: горькая дорога домой
• Автор: Михаил Болтунов
• Издательство: Фирма "Шанс"
• Жанр: Публицистика
• Год: 1995
• ISBN: 5-900740-10-2

Кто первым предложил вывод войск Западной группы? Правда ли, что Коль готов был выложить вдвое больше миллиардов за объединение Германии? Почему в Вооруженных Силах России бывшего шефа МИДа СССР Э. Шеварднадзе считают махровым предателем?

Ответы на многие вопросы читатель найдет в книге М.Болтунова «ЗГВ: долгая дорога домой».

---

Помните его горький путь? После изгнания из своей квартиры чету Хонеккеров приютила церковь. Странные повороты порою делает жизнь. Он, коммунист, атеист, не жаловавший никогда церковь, теперь нашел здесь свое прибежище. Убого было оно. Но иного ему никто не предлагал.

Он жил с супругой у приютившего его пастора на холодной, неотапливаемой веранде. Больного, на грани нервного срыва, Хонеккера в начале апреля 1990 года доставили в советский военный госпиталь.

Потом эвакуация в Советский Союз, огромная радость, ведь «Москва не забыла его». Но слезы радости обернулись слезами обиды и горечи. Новая правопреемница рухнувшего могучего Союза — Россия, никак не желала признать в нем своего «младшего брата».

Пришлось укрыться в Чилийском посольстве в Москве. Однако Германия настаивала на выдаче. И вот снова граница, тюрьма, эммиграция в Чили.

Впрочем, все это не ново и известно миру.

Оставалась одна тайна.

Десятки журналистов желали раскрыть ее. Днями и ночами дежурили у ворот госпиталя, пытаясь проникнуть на территорию, где жил Хонеккер, расспросить о нем врачей и медперсонал, подкупить начальника госпиталя. Щедро предлагали доллары, марки, фунты. Не удалось. Не получилось. Военные медики сохранили тайну необычного пациента.

А стоило ли, не проще ли было сразу выдать его немецким властям? Разве мы не знали, в чем обвиняют бывшего руководителя республики — в отдании приказа об открытии огня по перебежчикам на границе ГДР — ФРГ, в гибели 200 ни в чем не повинных людей, в развале экономики, в насаждении «казарменного социализма». В конце концов, он немецкий гражданин, пусть с ним и разбираются германские власти, юстиция… Виноват — судят, не виноват — милуют.

В конце концов мы так и поступили.

После «сорокапятилетнего советскою патронажа» не узнали нашкодившего «младшего брата», показали-таки всему миру, что мы вовсе не знакомы. Но это было позже.

А в марте 1990 года неизвестно, чем бы кончилось для четы Хонеккеров проживание на холодной, неотапливаемой веранде, если бы М. С. Горбачев не отдал приказ о размещении бывшего руководителя республики и его супруги в одном из советских военных госпиталей.

Так начиналась новая, доселе неизвестная страница жизни некогда человека номер один Германской Демократической Республики.

Телевидение ГДР. 4 апреля 1990 г.

В связи с дальнейшим ухудшением здоровья Эрих Хонеккер с супругой размещены в советском военном госпитале в городе Беелитц, где будут проходить курс лечения.

…Холодным апрельским утром перед шлагбаумом центрального военного госпиталя Группы советских войск в Германии затормозил микроавтобус. Полосатый нос шлагбаума торопливо подпрыгнул вверх, и РАФ вкатился на безлюдную территорию госпиталя.

На подъезде к административному корпусу автобус встречал начальник госпиталя полковник Пичугин.

Первым из распахнутой двери появился генерал Васин, начальник медслужбы Группы, потом… Эрих Хонеккер. Пичугин узнал его сразу. Только вот каким-то похудевшим и осунувшимся показался полковнику бывший руководитель республики.

Васин подал руку женщине постарше, и та шагнула со ступеньки на землю. Это была жена Хонеккера, «фрау Маргот», как потом станут называть ее в госпитале. Вместе с ними приехали младшая дочь Хонеккеров и журналист, который помогал писать ему книгу.

— Ну вот и наши гости, — кивнул Васин, — принимай.

Познакомились. Хонеккер протянул руку. Рука была слаба, а улыбка натянута и тревожна. За стеклами толстых очков Пичугин успел разглядеть красноту век от бессонницы да темные полукружья под глазами.

Пичугин предложил пройти всем в его кабинет.

Фрау Маргот взяла под руку мужа, и они медленно двинулись вперед. Голые ветви деревьев, серая, в снежных наледях дорожка и одинокие фигуры согбенных стариков. Пичугину по-человечески стало жаль их. Что ждет эту несчастную семью? Кто знает? Ясно только одно: путь их будет горек и непрост. Чем он мог помочь им, простой военный врач? Накормить. Обогреть. Подлечить. Но разве это не долг каждого человека? Так почему же не нашлось такого на всей немецкой земле? Кто виноват в этом?

Сам Хонеккер, система, которую он создал, человеческое равнодушие или что-то другое?..

Генерал Васин тронул его за плечо. Пора было идти устраивать и размещать гостей.

Вспоминает полковник В. Пичугин:

— Хонеккербыл истощен, находился в подавленном состоянии. Предстояло разместить его, создать условия для лечения, восстановления сил, а впоследствии и для работы.

По приказу Главнокомандующего группой войск мы зачислили его и супругу на питание по санаторной норме. Это несколько улучшенное питание. На каждого из них выделялось еще 30 марок в день.

Тут же было решено, что жить они будут в одной квартире со мной, в отдельном доме на территории госпиталя. В ту пору там проживало три наших офицерских семьи.

Мы с женой и детьми разместились в двух комнатах, гостям предоставили три. В одной была спальня Хонеккера, в другой находилась фрау Маргот, а третья служила одновременно и столовой, и комнатой для приема гостей, и рабочим кабинетом.

Кормила, поила, накрывала на стол все одиннадцать месяцев одна официантка Наташа, готовил один и тот же повар.

Что они любили? Чаще заказывали пельмени, голубцы, отбивные… Эрих Хонеккер имел пристрастие к пиву. В день выпивал по 3–4 баночки.

Вещей у них практически не было, если не считать маленького чемоданчика, с которым он приехал в первый день. Это уже потом кто-то из гостей привез ему в подарок телевизор с видеомагнитофоном, печатную машинку, на которой фрау Маргот будет стучать с одиннадцати утра до позднего вечера…

…Лечащим врачом назначили начальника кардиологического отделения госпиталя полковника медицинской службы Александра Горанского. Он и произвел первый осмотр больного, сделал первую запись в истории болезни. Да, да, той самой «истории болезни».

…Я держу в руках объемистую папку, набитую результатами анализов, проб, температурных листов, описаний осмотров, назначений. Здесь хранится тайна того, был ли Эрих Хонеккер смертельно болен, могли присутствовать на суде, выдерживать тюремный режим?

Даже не верится, как дорого стоила эта папка. Но папка ли? Скорее жизнь или смерть, заточение или свобода?

Итак, «История болезни № 3569». Лечащий врач — Горанский А. И. Фамилия, имя, отчество больного — Молодчиных Игорь Альбертович.

Но при чем тут какой-то Молодчиных? Именно такая фамилия в целях конспирации была присвоена Эриху Хонеккеру на время пребывания в госпитале. Об этом издан секретный приказ. Жена Хонеккера получила псевдоним Молодчиных Светланы Сергеевны.

Были ли выдуманы эти фамилии? Нет. Существовала в действительности семья Молодчиных. Он старший лейтенант, военный переводчик, один из двух переводчиков, закрепленных за Хонеккерами.

Все, кто общался с Эрихом и Маргот, в основном обходились без переводчиков. Он немного говорил по-русски, а жена изъяснялась довольно прилично. Она-то и была чаще всего в «толмачах».

Те двое офицеров-переводчиков, хоть и дежурили понедельно в госпитальной гостинице, чаще привлекались для каких-либо официальных встреч. Приезда Главкома группы, тогда еще генерала армии Б. Снеткова, на день рождения кХонеккеру, посещений бывшего главы республики генералом Васиным или для переговоров начальника госпиталя с настырными корреспондентами, которые наезжали порой по нескольку раз в день.

Однако вернемся к истории болезни теперь уже Молодчиных Игоря Альбертовича.

Дата поступления, записанная рукой лечащего врача — 4 апреля 1990 года, время поступления 8–30. И далее год рождения — 1912. Потом вклеен лист назначений. Я насчитал 34 наименования лекарств. Наконец, «Записи лечащего врача».

Не стану утомлять читателя медицинскими терминами, приведу лишь описание, или, на языке специалистов, анамнез заболевания. Ибо оно и стало яблоком раздора между советскими и немецкими врачами в определении состояния здоровья Эриха Хонеккера.

«Со слов больного, в августе 1989 года оперирован по поводу желчекаменной болезни.

В послеоперационный период при проведении углубленного обследования выявлены изменения в правой почке, которые в последующем определены как опухолевый процесс. В связи с чем в январе 1990 года произведена операция на правой почке с резицированием области опухолевого процесса.

Послеоперационный период протекал без осложнений, однако стала отмечаться нестабильность артериального давления с тенденцией к повышению показателей…

Назначена и в настоящее время проводится терапия».

…А уже на следующий день госпиталь почувствовал присутствие гостя. Утром с КПП Пичугину позвонил дежурный офицер: