Харик Бу - Армагедец

• Название: Армагедец
• Автор: Харик Бу
• Издательство: Книжный клуб "Клуб семейного досуга"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9910-0288-2, 978-966-343-850-4

Фантастически увлекательно! Возрождение отечественной фантастики в лучших традициях братьев Стругацких, Станислава Лема и Кира Булычева. Суждено ли homo sapiens установить контакт с Высшим разумом? Или мы уже встречались с ним, только… Вы уверены, что ваш коллега не инопланетный гость? Возможно, железяка, валяющаяся у вас на дороге, — часть космического корабля пришельцев, который ваши соседи сдали на металлолом? Где гарантия, что вспышки на Солнце — случайность, а не наказание землянам за плохое поведение? А теперь насладитесь произведением, достойным стать классикой жанра…

---

— Райли, только без дураков, вы ведь знали, чем это закончится? — сказал физик, пользуясь тем, что их никто не слышит. — Откуда у вас этот диск, из-за которого, как я понимаю, и произошло… «пришествие». Что рассказал Кёниг?

— Да, в общем, ничего особенного, — признался пилот-командир, — мы выпили много пива в тот вечер. Он пустился в воспоминания, а я всегда был неплохим слушателем, особенно когда собственный язык едва ворочается. Знаешь, как они заманили этого людля? — задал он вопрос и, не ожидая ответа, продолжил: — Они переделали оборудование так, чтобы закрывать магнитным полем небольшое пространство, но напряженность его довели до каких-то несусветных значений…

— Райли, я все это прекрасно помню, — не выдержал Ангелов, — я знаю их отчет наизусть, он мне в цвете снится.

Физик нетерпеливо теребил свою бородку.

— Они тщательно замаскировали эти самые генераторы, а на видное место положили китайские головоломки, простые, из проволоки, ну, этот самый людль и попался…

— Вы надо мной издеваетесь, — не выдержал Ангелов, — да гори огнем отчет второй экспедиции. Что сказал Кёниг? Он всегда что-то скрывал, правда, ну не скрывал, а не договаривал… — добавил он примирительно.

— Он действительно был ближе всех к генератору, а когда все это произошло, то у него в руках осталась эта штука, подарок, может быть. Кёниг предполагал, что это устройство для связи или маяк. Для активизации достаточно едва сдавить его.

— А вы пробовали это делать на Земле?

— А как же, — живо ответил Райли, не обращая внимания на выражение лица собеседника, — на Земле эта штука не работает.

— Это же какая энергия должна быть… Погодите. Но тогда… Похоже, они и со временем сделали то, что мы только-только научились делать с пространством. Неужели вы ничего не помните из того разговора, ведь было, должно было быть что-то важное, самое главное.

— Да, когда пиво немного выветрилось из моей головы, я напрямик спросил Кёнига, почему он сделал это, зачем отпустил людля…

— Ну, — торопил собеседника Ангелов, понимая, что сейчас прочитает последнюю страничку этой давней истории, — так что же он ответил?

— Я тогда не совсем, не до конца понял. Он сказал, что услышал тихий детский плач…

То, что видишь, напиши в книгу[18]

(Из сборника «Каникулы в Нигде»)

Брюс Раске сидел за столом с мокрым полотенцем на голове и пытался осилить дьявольский математический аппарат статьи, стоически не обращая внимания на совершенно невыносимую жару и так несвоевременно вышедший из строя кондиционер. Тихо чертыхался, в который раз перечитывая страницу, тянул прохладный апельсиновый сок и мучительно тяжело продирался через стройные ряды математических символов. Наконец, не выдержав, он отбросил журнал, в очередной раз сорвал полотенце, глянул в зеркало на светлый ежик над страдальческими голубыми глазами и, криво усмехнувшись, направился в ванную.

«Да, — размышлял он невесело, — жизнь в очередной раз преподнесла сюрприз». Он перебирал в уме возможности, благо это было просто: либо соглашаться на предложение, либо уходить из обсерватории. Шеф, старый дурак, так лебезил перед этим невзрачным типом, что становилось противно. Уже о вечном нужно думать, а он лезет в какую-то грязную политику. Вот свиньи. Интересно, почему они не обратились к Томасу? А потому, что у того деньги под задницей, он их просто пошлет подальше, и ничего с этим не поделаешь. А с ним можно играть в эти мерзкие игры.

Вода была теплая настолько, что даже душ не приносил облегчения. Он не вытерся, а так и вышел из-под теплых струй и, оставляя мокрые следы, отправился в комнату. Раскрыл географический атлас и вновь нашел точку своего назначения — Армению, будто подозревал, что за ночь она могла переместиться хоть чуть-чуть поближе к Америке. «Боже, — думал он, — ну это же надо, лететь в такую чертову даль. На каком языке они там говорят, интересно?»

Он включил компьютер и в электронной энциклопедии быстро нашел ответ. Выходило, что в Армении говорят на армянском языке. Это открытие несколько утешило его, во всяком случае, все логично. Он мельком просмотрел всю статью, и это привнесло в душу неожиданное умиротворение. Памятники архитектуры, древняя культура, известная на весь мир обсерватория… Будь неладна эта астрономия, из-за которой ему приходится лететь в такую даль, чтобы «работать на Правительство», как выразился этот мерзавец. Брюс даже скрипнул зубами от ненависти. Выходило так, что безвестный чиновник, винтик в безликой государственной машине, в любой момент может кардинально изменить твою жизнь. Безразлично, можешь ты выполнить эту работу или нет, хочешь заниматься этим делом или испытываешь к нему стойкое отвращение…

Раске отправился на кухню, вытащил из холодильника пакет с соком, бултыхнул содержимым, проверяя, сколько в запасе, и, запрокинув голову, сделал несколько глотков. В горле запершило, и он несколько раз кашлянул. Не хватало еще простудиться. Они решат, что он это сделал нарочно, чтобы отсрочить отлет.

В то время, когда Брюс, исходя злостью, маялся от жары в пригороде Вашингтона, его злой гений и по совместительству автор злополучной статьи, что-то писал, сидя в полутемном помещении башни, где давным-давно был установлен метровый телескоп Шмидта. Работа спорилась. Долгожданная ночная прохлада располагала к неторопливым размышлениям. Он давно вел этот ненормальный образ жизни, добираясь до дивана только под утро, когда заря исподволь окрашивает горизонт сначала в светло-фиолетовые, а затем в розовые тона и нежно гасит уставшие звезды.

День обещал быть жарким. Даже здесь, в предгорьях Арагаца, на высоте более 1500 метров, летний зной был нестерпим. Август выдался просто дьявольским. Солнце словно решило испепелить эту древнюю долину под сенью вечной горы, и пирамидальные тополя в жарком мареве выглядели как-то особенно безжизненно. Перспектива в такую жару ехать в Звартноц встречать какого-то сытого американца, от которого, быть может, зависит, получит ли обсерватория американский грант на проведение научных исследований, отнюдь не выглядела заманчивой.

Предстоящий разговор с академиком особо не расстраивал. Вопрос был уже решен: он так или иначе поедет встречать американца. Не посылать же эту маленькую пичужку с огромными карими и такими грустными глазами, Диану, не так давно принятую на работу сотрудницу, как поговаривали, внучку одного из местных «динозавров».

Роберт прошел по дорожке к склону, откуда сквозь густую кипу листвы можно было видеть восход Солнца. Он успел как раз вовремя. Уже победно светилась сахарная шапка Масиса[19] и мелкие птицы подняли шумную перебранку в ветвях стоящего рядом дерева. Скоро, совсем скоро! Вот радостно заалело над кромкой горизонта, тонкая нестерпимо красная точка, полоска… Медленно, но неотвратимо выкатился из-за горизонта огромный красный шар, первые же лучи которого были обжигающе горячи. Он прикрыл глаза и, развернувшись на 180 градусов, направился к своему коттеджу.

Цивилизация, что ни говори, штука удивительная. Двое незнакомых молодых ученых, стартовав из почти диаметрально противоположных точек Земли, спустя несколько часов должны встретиться в некогда ультрасовременном здании ереванского аэропорта. Роберт моментально выделил гостя из толпы приезжих. Все туристы крутили, как и положено, головами, большинство из прилетевших встречали родственники, а этот, сухой, высокий, с невыразительным длинным лицом под бесцветным ежиком волос выглядел излишне целеустремленно и потому бросался в глаза.

Они узнали друг друга сразу и одинаково, немного вымученно улыбнулись, встретившись взглядами. Одному пришлось долгие часы делать вид, что он спит в самолете, другому — перековеркать привычный распорядок дня, чтобы встретить свалившегося как снег на голову заокеанского гостя.

Однако при общей похожести была между ними и невидимая разница. Хозяин ничего не знал о приезжем, а Брюс, после того как дал согласие на поездку, получил полное досье на Роберта Элояна. Этот молодой, подающий надежды астрофизик со студенческих лет занимался проблемами нестационарных звезд, традиционной для Бюракана с середины XX века тематикой. Уже его дипломная работа вызвала оживленные споры, и тогда же он получил свой первый грант на продолжение работ. Деньги были европейские, небольшие по американским масштабам, но выпускник был моментально приглашен в Бюраканскую обсерваторию. Вполне возможно, он попал бы туда и без этих денег, но… Из песни, как говорится, слов не выкинешь.

Из имеющихся данных следовало, что отношения на новом месте работы сразу же не сложились. Молодой человек не собирался идти ни у кого на поводу, продолжал работы в интересном ему направлении, которое казалось бесперспективным местной научной элите, вел себя самостоятельно и, что более всего бесило окружающих, на пушечный выстрел не подпускал никого к европейским деньгам.