Стивен Эриксон - Охотники за Костями

• Название: Охотники за Костями
• Автор: Стивен Эриксон
• Жанр: Фэнтези

Шестой роман серии сливает воедино все три линии повествования масштабной эпопеи. Семиградское восстание потерпело поражение, но положение завоевателей лишь ухудшается. Новая армия Малаза под предводительством Таворы Паран упорно преследует остатки мятежных войск, не подозревая, что на нее уже расставлена адская ловушка. Разоренную страну охватывает чума, в объятия которой попадает вернувшееся с Паннионской войны войско Даджека. Флот серокожих наводит ужас на побережье; опустошая целые города, нелюди любезно приглашают оставшихся в живых плыть на их родину, чтобы сразиться в честном бою с тамошним Императором (видите ли, государь любит, когда его убивают…) Выпущенные на свободу древние чудовища бродят по окрестностям Святых Городов. За кем охотятся они? За проклятым воителем Икарием и его верным спутником Маппо? За неудержимым в бою Тоблакаем, который уже почитает себя сильнее Икария? Или за Гебориком, жрецом нового бога Трейка? Вряд ли можно счесть победой ситуацию, в которой потрепанная малазанская армия вынуждена бежать с "отвоеванного" континента. Встречая неожиданных союзников и неведомых врагов, малазане плывут домой. Приготовленный им на родине прием не назовешь радушным. Скрытная Тавора спокойна, ибо только она знает: судьба империи и мира решится на берегах, еще не нанесенных на малазанские карты. Добраться туда непросто, но проводник уже ждет — там, где сотню лет назад началась история империи Келланведа, творится история чего-то нового… Для лучшего понимания подробностей сюжета "Охотников за Костями" советуем прочитать сделанное нами краткое изложение четвертого романа серии, "Дом Цепей", который еще не переведен на русский язык.

---

"Богини? Что ты имел в виду?"

— Похотливый знак достоин поклонения. Ознаменование человеческих самцов, окружающих пруд разума Серожаба. Слишком много ассоциаций. К счастью. Длительное сексуальное желание. Нездорово.

Резак поставил горшок на огонь, бросил в него пригоршню трав. "Что такое ты толкуешь о знаках?"

— Наблюдение, обход пруда разума. Тревожность. Приближение угрозы. Это знаки предостережения.

"Какие же знаки?"

— Очевидные. Беспокойные сны. Говорит само за себя.

"Не всегда, Серожаб. Иногда нас преследует прошлое, вот и все".

— А. Серожаб будет думать над этим. Но сейчас боль. Серожаб голоден.

* * *

Серая дымка жары и пыли сделала городские стены почти невидимыми. Леомен Молотильщик ехал во главе потрепанной колонны, Корабб Бхилан Зену'алас был рядом. Отряд приближался к предместью И'Гатана.

— Там, — сказал Корабб, — всадник справа от знаменосца. Это фалах'д Ведор. Выглядит… несчастным.

— Лучше ему подружиться с этим чувством, — проворчал Леомен. Он воздел окованную стальной перчаткой ладонь, и колонна начала останавливаться.

Они ждали, пока не подъедут встречающие.

— Командир, мы с тобой встретим их на полпути?

— Конечно, нет! — фыркнул Леомен.

Корабб замолчал. У вождя мрачное настроение. Каждый третий его воин едет за спиной товарища. Самая ценная ведьма — знахарка умерла утром, и они придавили ее труп тяжелой придорожной плитой, чтобы не поживились бродячие духи. Леомен самолично плюнул на все восемь сторон света, освящая почву, пролил кровь из разрезанной левой руки на пыльную каменную плиту, возглашая молитву во имя Откровения. И заплакал. Открыто, перед фронтом своих последователей, которые в тот миг замерли, потрясенные проявленной Леоменом силой любви к ним и горя от их утрат.

Фалах'д и солдаты приблизились и встали в пяти шагах от Леомена и Корабба.

Корабб вгляделся в желтоватое, унылое лицо правителя, в тусклые глаза, замечая следы пристрастия к маку д'байанг. Жилистые руки тряслись на передке седла. Когда стало очевидным, что Леомен первым не заговорит, Фалахд скривил губы: — Я, Фалах'д Ведор И'Гатанский, из Первого Святого Города, приветствую здесь тебя, Леомен Молотильщик, беглец из лагеря Ша'ик в Рараку, и твоих побитых сторонников. Мы приготовили для воинов безопасные казармы, столы в них ломятся от снеди и вин. Ты, Леомен, и остаток твоих офицеров станете гостями Дворца до поры, необходимой, чтобы твоя армия пополнила запасы и восстановила силы после бегства. Сообщи нам конечную цель своего похода, и мы пошлем гонцов в каждую деревню и город, чтобы предупредить…

Корабб вдруг обнаружил, что невольно затаил дыхание. Леомен послал коня вперед, чтобы оказаться рядом с Фалах'дом.

— Мы пришли в И'Гатан, — произнес он тихо, — и в И'Гатане мы останемся. Будем ждать прихода малазан.

Ведор какое-то время шлепал прыщавыми губами, не в силах заговорить. Наконец издал каркающий смешок. — Твое чувство юмора остро, как нож! Леомен Молотильщик, ты именно таков, каким описан в легендах!

— Легенды обо мне? Тогда тебя не удивит и вот это! — Молнией блеснул нож кетра, широко вспоровший горло Ведору. Брызнула кровь, голова Фалах'да откинулась и слетела с плеч, глухо ударившись о круп коня, покатилась по пыльной дороге. Леомен протянул руку и удержал тело в седле, вытер нож о шелковую одежду.

Городские солдаты не шевельнулись, не закричали. Знаменосец, парнишка лет пятнадцати, раззявил рот, взирая на обезглавленного правителя.

— Во имя Дриджны Открывающей, — произнес Леомен, — отныне я правлю И'Гатаном, Первым Святым Городом. Кто старший по званию офицер?

Вперед выехала женщина. — Я. Капитан Воробушек.

Корабб прищурился. Загорелое, решительное лицо, светлые глаза. Лет двадцати пяти от роду. Под простой телабой — блеск кольчуги. — Ты малазанка.

Глаза обожгли его холодом. — И что?

— Капитан, — сказал Леомен, — ваш отряд поедет впереди. Расчистите мне и моим солдатам путь во дворец. Описанные Фалах'дом роскошные и безопасные казармы станут домом для тех солдат гарнизона и дворцовой стражи, что откажутся подчиняться моим приказам. Прошу лично убедиться, что казармы действительно обезопасят нас от них. Когда выполните, вернитесь во дворец для получения дальнейших распоряжений.

— Сэр, — возразила женщина, — мой ранг недостаточен…

— Уже нет. Отныне вы моя Третья, после Корабба Бхилана Зену'аласа.

Непроницаемый взор снова скользнул по Кораббу. — Как прикажете, Леомен молотильщик, Фалах'д И'Гатана.

Воробушек повернула голову и закричала своим солдатам: — Кругом! Гляди веселей, треклятые свинопасы! Мы эскорт нового Фалах'да.

Конь Ведора повернул вместе со всеми и пошел рысью. Безголовое тело подскакивало в седле.

Корабб увидел, что через двадцать шагов мертвый фалах'д поравнялся с капитаном. Та заметила его и одним движением руки сбила с коня.

Леомен хмыкнул: — Да уж. Совершенство.

"Малазанка". — У меня дурные предчувствия, командир.

— Конечно. Поэтому я и держу тебя рядом. — Леомен оглянулся. — Ты предчувствуешь, а Госпожа подталкивает. Давай же въедем в наш новый город.

— Наш новый город, — ухмыльнулся Корабб. — Мы отдадим за него свои жизни.

Леомен молча глянул на него.

Корабб поразмыслил. "Командир, предчувствия все дурнее…"

Глава 5

Первые трещины показались вскоре после казни Ша'ик. Никто не мог знать мыслей Адъюнкта Таворы. Ни приближенные офицеры, ни обычные солдаты. Но были же отдаленные содрогания почвы, конечно, лучше заметные постфактум; так что слишком самонадеянно и безответственно заявлять, будто Адъюнкт не обращала внимания на назревающие проблемы — не только во вверенных ей частях, но и в сердце Империи. И'Гатан мог стать фатальной раной, будь у руля кто-то другой, кто-то с сердцем менее холодным, менее твердым.

Это сильнее, чем все предшествовавшие события, придало вид горькой истины убеждению, что Тавора была холодным железом, брошенным в душу раскаленного кузнечного горна…

"Свидетелей не осталось", (Потерянная история Сжигателей Мостов) Дюкер Даруджистанский

— Положи, — устало сказала сидевшая у окна Семар Дев.

— Думал, ты спишь. — Карса Орлонг вернул вещицу на стол. — Что это такое?

— Две функции. Верхняя чаша содержит водяной фильтр, удаляющий всякие нечистоты. Собирающаяся в нижней чаше вода омывает медные волоски и оживляется благодаря сложному и загадочному процессу. Высвобождается особенный эфирный газ, изменяя давление воздуха над водой, что, в свою очередь…

— Но для чего все это?

Глаза Семар сузились. — Ни для чего особенного.

Он отошел от стола и принялся осматривать рабочие верстаки и полки, изучать изобретенные ею механизмы и установки для длительных опытов, многие из которых еще не показывали видимых результатов. Нагнулся. Понюхал и даже попробовал густую жидкость из одного блюда. Семар хотела было остановить его, но решила не беспокоиться. Раны воина заживали с удивительной скоростью и не несли следов заражения. Жидкость, которую он сейчас слизывает с пальца, не особо приятна на вкус, но и не смертельна. Обычно.

Он состроил рожу. — Ужас!

— Не удивлена.

— Для чего ты это используешь?

— А ты как думаешь?

— Втирать в кожу. Седла.

— Седла? Ну, не только для этого. Это притирание для гноящихся язв, что иногда возникают вокруг ануса…

Он громко фыркнул: — Неудивительно, что так мерзко на вкус! — и продолжил исследование содержимого комнаты.

Она задумчиво следила. Потом сказала: — Фалах'д послал солдат в крепость. Они нашли следы резни — как ты и сказал, ни одного живого малазанина. Нашли также демона. Или скорее тело демона, недавно зарезанного. Просили меня осмотреть его — благодаря моим познаниям в анатомии и смежных дисциплинах.

Он не отвечал и пялился в подзорную трубу, держа ее наоборот.

— Если подойти к окну и поглядеть в другой конец, ты увидишь приближенными далекие предметы.

Он скривился и положил трубу. — Если что-то слишком далеко, я просто скачу к нему.

— А если оно на вершине скалы? Или это далекие укрепления врага, а ты желаешь изучить систему охраны?

Он снова взял трубу и двинулся к окну. Семар подвинула кресло, освобождая место. — Н верхушке башни, вон той, с медным покрытием, гнездо сокола.

Он поднес окуляр к глазу. Поискал. — Это не сокол.

— Ты прав. Это бхок'арал, нашедший подходящее покинутое гнездо. Затаскивает туда целые охапки гнилых фруктов и по утрам швыряет ими в прохожих.

— Вижу, он оскалился.

— Наверное, это смех. Они подвержены приступам веселья.