Надежда Попова - По делам их

• Название: По делам их
• Автор: Надежда Попова
• Жанр: Альтернативная история

Кёльн, Германия, 1390 a.D. Благополучный город, редкие правонарушения, в местном отделении Инкцизиции царит скука и праздность. Недавно переведенный в Кёльн следователь, изнывающий от безделья, хватается за первое подвернувшееся дело — необъяснимую смерть студента университета. Дознание, начатое от скуки, выводит его на след масштабного заговора.

---

— Бросьте, — покривился герцог. — Вы ведь не можете не понимать, что будет с Конгрегацией, если на всеобщее обсуждение вынести легальность вашего Императора. Избрание большинством голосов еще не делает его носителем императорской власти. Курфюрсты дали ему трон, но никто не дал короны. И пока Папа не возложит ее на его голову — он никто. Избранный Император; если мне не изменяет память, именно так он значится в официальных документах? Простой смертный, избранный простыми смертными. Земной царь, не помазанный свыше. При малейшем потрясении он скатится со своего трона, как камень с горы.

— То есть, помазание Майнцским архиепископом вами не приемлется как нечто существенное, ваше сиятельство? Я вас верно понял?

— Не давите на меня авторитетами, бессмысленно. Во всю историю избранники короновались Папой, лишь после этого именуясь собственно императорами. Ваш же покровитель, майстер обер-инквизитор, по существу пустое место. Князь от мира сего. И так будет, пока Святейший Престол не осенит его благословением.

— Авиньонский, разумеется?

— А вам не все равно, скажу ли я "да" или "нет"? — усмехнулся фон Аусхазен. — Ведь этого все равно не случится в обозримом будущем. Авиньон, Рим… да хоть Багдад. Нет единого Папы — нет короны, короны нет — нет Императора. У Конгрегации не хватит духу поспособствовать признанию одного из понтификов, а у вашего липового Императора — посадить на папский престол своего ставленника.

— Неужто? — тихо уточнил Керн. — А уверены ли вы сами, что ваша личная неприязнь может и должна стать поводом к международной войне? Переживете ли ее вы сами, ваше сиятельство?

— Однако, — с нехорошей усмешкой возразил герцог, — вы пытаетесь поставить меня в странное положение, майстер обер-инквизитор. Вы что же — предлагаете мне попросту закрыть глаза на то, что мою племянницу ожидает участь еретички? Просто взять — и забыть об этом? Неужели вам не понятно, что это невозможно?

— Это тяжело, — согласно кивнул Керн. — Однако, если вина госпожи фон Шёнборн будет доказана…

— А мне плевать, ясно? — вновь оборвал его фон Аусхазен, сделав еще шаг вперед. — Мне глубоко начхать на ваш суд, на улики, на ее виновность и все прочее.

— Не слишком благочестиво, — невесело усмехнулся Керн, и тот фыркнул:

— Ну, так арестуйте меня за это, майстер обер-инквизитор. Повторяю: мне наплевать на то, что вы ей вменяете. И по уже упомянутым причинам на вашем месте я не возлагал бы столь великие надежды на вашего Императора.

— "Вашего" Императора, — тихо повторил Керн. — Слишком часто за последние минуты вы упомянули сие сочетание слов, ваша светлость.

— И что же мне за это будет, майстер обер-инквизитор? — с умилением уточнил герцог. — Верно; ничего. И, кстати сказать — я голосовал против. Итак, мои требования вы слышали: или завтра же поутру она возвращается домой, живая и невредимая, оправданная и выслушавшая извинения, или — предъявляйте свои обвинения, и пусть будет суд. Тогда — я уже сказал, что тогда будет. Это все.

Фон Аусхазен не стал выслушивать ответа; да Керн, похоже, отвечать и не намеревался. Когда за спиной герцога захлопнулась с грохотом тяжелая дверь, тот медленно прошагал к своему стулу, обессиленно опустившись на потертое сиденье, и подпер голову руками.

— Вот сукин сын, — констатировал Ланц тихо, пройдя к табурету у стены и неловко примостившись на самый краешек; Керн вздохнул.

— Он прав. Он, чтоб ему пусто стало, во всем прав. Такого противостояния Конгрегация сейчас не вынесет. Не время… Вот дерьмо, — выдохнул он зло, взъерошив седые волосы и стиснув голову ладонями. — Все наши улики окажутся детским лепетом, если он и впрямь привлечет тех, кто выше нас.

— Благодарение Богу хоть за то, — тихо заметил Ланц, — что архиепископ тупица и трус и не вмешался лично; как фактический владетель земли Кельна он нас попросту стер бы в порошок. Судя по всему, понадеялся на братца — у герцога и язык лучше подвешен, и наглости больше.

— И неспроста; ему есть чем грозить. А нам — нет. Единственное, что послужило бы четким доказательством в нашем положении — это если б мы взяли фон Шёнборн с гримуаром в руках над котлом с кипящим зельем. А все прочее…

Когда дверь распахнулась снова, вновь без стука и настежь, Курт даже не сразу обернулся — привык; похоже, подобное явление в рабочую комнату майстера обер-инквизитора было свойственно сегодня всем и стало в этот день нормой.

— Что там?

Судя по усталому и почти равнодушному голосу Керна, начальствующий пребывал в похожем расположении духа и взволноваться теперь мог разве что при сообщении об осаде, подготовленной герцогскими людьми.

— Проблемы внизу, — сообщил замерший на пороге Бруно — запыхавшийся и бледный. — Сейчас наткнулся на стражника при камере горничной…

— Что ты делал у камер?

— Это не я был у камер, это он встретил меня на лестнице, — возразил подопечный, и Керн медленно поднялся, тут же обессиленно рухнув обратно.

— О, Господи… — пробормотал он обреченно, прижимая к груди сухую ладонь.

— Мы сами, сиди, — успокоил его Ланц, поднимаясь, и, кивнув Курту на дверь, стремительно вышагал в коридор.

Глава 18

Déja-vu…

Это уже было — и тело на полу, и вытянувшийся бледный, как смерть, страж, и Ланц напротив него…

— Как ты мог это прозевать?

Вот только сегодня Дитрих не повышал голоса; усталость овладела всеми обитателями Друденхауса без исключения, усталый Курт слушал, как усталый следователь второго ранга выговаривает усталому стражу…

— Я даже подумать не мог, — тихо отозвался тот. — Она просто сидела и теребила подол — я думал, нервы, страх, не знает, куда руки девать… Простите.

Курт медленно прошагал к распростертому на каменном полу телу; на миг показалось — это Маргарет фон Шёнборн, недвижимая, бездыханная. Он присел на корточки, осторожно убрав с лица золотистые волосы, посмотрел в потухшие глаза, вновь подумав о том, как они похожи…

— Я даже не знал, что такое можно придумать, — добавил страж потерянно, и Ланц вздохнул, отмахнувшись.

— Да, уж понимаю… Каково, абориген? — приблизясь к покойной, тихо проронил он. — Грамотных развелось — плюнуть некуда. Ты понял, что она сделала?

— Да, — почти шепотом отозвался Курт, все никак не умея прогнать мысль о том, как похожа Рената на свою хозяйку. — Вижу.

Ланц присел рядом, осторожно приподняв тонкое запястье и повернув кисть руки, рассматривая распухший синий мизинец. Рената, лишенная возможности уйти из жизни любым иным способом, на глазах у стража просто выдернула несколько ниток из не подметанной полы своего одеяния, скрутила их в тонкий жгутик и туго перевязала палец. Когда отмер мизинец, она сняла нитку, и трупный яд разошелся по всему телу. Страшно и просто…

— Старика хватит удар, — произнес Ланц, снова поднявшись и отойдя к охраннику, рядом с которым замер молчаливый Бруно, смотрящий на тело на полу непонятно. — Иди отсюда, ладно? — чуть сбавив тон, велел он стражу. — Доложи о произошедшем майстеру Керну и… Не знаю, что дальше, пусть он решает, куда тебя деть. Может, отпустит сегодня.

— Простите, — повторил тот; Ланц вяло улыбнулся.

— Ты не виноват. В самом деле, столь… редкий способ сложно было заподозрить; иди. Мы здесь сами.

— Это какой-то злой рок, — тихо проронил Курт, поднявшись с корточек, но от тела не отошел, продолжая смотреть на застывшее лицо. — Это снова случилось…

— На этот раз никто не виноват, абориген. Когда мы с ней говорили — ты помнишь? — она сидела, зажав между коленями ладони. Прятала распухший палец, уверен. На такое нужен не один час; стало быть, когда ты ее допрашивал, она уже готовилась умереть.

— Это часто происходит, Дитрих? — все так же чуть слышно спросил он, не оборачиваясь. — В академии нам не говорили, как быть с собою, когда случается вот такое… Это бывает часто? Часто мы вынуждаем людей к смертному греху?

— Мы — никого не вынуждаем, — строго оборвал Ланц. — Это ее добрая воля; ясно? Часто ли? Бывает. Это часть работы. Привыкай. Тебе будут попадаться люди, которые…

— Часть работы… звучит удручающе, Дитрих. Не хочу, чтобы это — было частью моей работы.

— И я не хочу. И никто не хочет. Мы стараемся сделать все, чтобы предотвратить подобное, и обыкновенно это получается, если не лажается охрана, как в прошлый раз, или если заключенный не выдумывает чего-то сверхоригинального. Но твоей вины в этом уж точно нет.