Сергей Высоцкий - Не загоняйте в угол прокурора. Сборник

• Название: Не загоняйте в угол прокурора. Сборник
• Автор: Сергей Высоцкий
• Издательство: Голос
• Жанр: Детектив
• Год: 1993
• ISBN: 5-7117-0052-9

В однотомник известного прозаика, мастера детективного жанра Сергея Высоцкого вошли роман «Не загоняйте в угол прокурора», повести «Третий дубль» и «Недоразумение». Произведения отличают острая фабула, крутой, напряженный сюжет.

---

— Как вы познакомились с осветителем Рюминым?

— Меня познакомил с ним мой двоюродный брат, певец Леонид Орешников.

— С какой целью?

— Без всякой цели… Просто познакомил. Приехал однажды вместе с ним ко мне на дачу.

— Вы подружились?

— Нет.

— Вы говорите неправду. Показаниями свидетелей… (идет перечисление фамилий) доказано, что ваша дружба продолжалась более трех лет. Вплоть до смерти Рюмина.

— Да, мы поддерживали знакомство, но дружеских отношений между нами не было.

— Это вы сказали Рюмину о том, что ваш брат купил видеоаппаратуру и подарил своей приятельнице актрисе Данилкиной драгоценный гарнитур?

На этот вопрос следователя гражданин Бабкин отвечать отказался.

— С какой целью вы оформили доверенность на свой автомобиль марки «Жигули», государственный номерной знак С 47-55 ЛЕ, на имя шофера таксомоторного предприятия Яковлева А.В. по кличке Сурик?

— Яковлев помогал мне ремонтировать машину. Кроме того, я часто бываю в гастрольных поездках, машина остается без присмотра.

— Вы знали, что на вашей машине преступная группа, в которую входили Рюмин, Яковлев А.В., нигде не работающий Звонков Р.С. и другие лица ездили на ограбления, возили награбленное имущество?

— Да, знал.

— И знали о том, что они собираются ограбить квартиру вашего брата?

На этот вопрос Бабкин отвечать отказался.

— Вы напрасно молчите. Арестованные Яковлев и Звонков дали следствию показания о том, что вы просили Рюмина похитить из квартиры Орешникова видеотехнику и коллекцию брелоков для того, чтобы, по вашим словам, проучить брата.

— Это ложь!

— Арестованный Яковлев добровольно выдал следствию дубликаты ключей от квартиры Орешникова, которые изготовил с оригинала, переданного вами.

(Подследственному были предъявлены дубликаты ключей от квартиры Орешникова.)

— Вы по-прежнему отрицаете, что знали, кто ограбил квартиру Орешникова?

— Подумаешь, цаца! Никто его не собирался грабить! Решили проучить, чтобы не слишком зарывался. Через неделю собирались все вернуть. Так эти подонки прихватили еще брелоки и тут же продали. Я сам позвонил в милицию, чтобы сообщить, что техника у меня на даче!

— Другие арестованные по делу утверждают, что видеомагнитофон и телевизор решили не продавать потому, что после случайной встречи с Орешниковым на улице Халтурина и его похищения это сделалось опасным. Они также показали, что вы позвонили в милицию потому, что испугались. Очная ставка между вами, Яковлевым и Звонковым будет проведена сегодня.

Заявление следователя Бабкин не прокомментировал.

— Гражданин Бабкин, вы знали, что вашего брата Леонида Орешникова собираются убить?

— Это ложь!

— Нет, это правда. В подвале дома, где его прятали, была вырыта могила. Для Орешникова и Данилкиной.

На этом допрос был прерван из-за плохого самочувствия подследственного.

Продолжение допроса гражданина Бабкина Владимира Алексеевича.

— Гражданин Бабкин, повторяю свой вопрос: вы знали, что вашего брата Леонида Орешникова собираются убить после того, как Данилкина привезет драгоценности?

На вопрос следователя Бабкин отвечать отказался.

— У вас с братом были плохие отношения?

На вопрос следователя Бабкин отвечать отказался.

— Может быть, вы сердитесь на Орешникова за то, что он позволял себе подшучивать над вами?

На вопрос следователя Бабкин отвечать отказался.

28

На Большом проспекте у входа в ресторан «Приморский» толпились несколько молодых подвыпивших парней. Они громко общались между собой преимущественно с помощью междометий и мата. То один, то другой из них подходил к дверям и нетерпеливо стучал, тщетно пытаясь привлечь внимание швейцара. Чуть поодаль, всем своим видом стараясь показать, что они не замечают расхристанных юношей, стояла пожилая пара. Он — загорелый крепыш в темном костюме, на лацкане которого алела красной капелькой орденская лента. Она — тощая, с замкнутым лицом, крашеная брюнетка. Несколько розовых гвоздик она держала небрежно, как веник, и что-то сердито шептала своему спутнику. И поминутно оглядывалась, словно боялась, что кто-то подслушает.

И были еще двое — курсант мореходного училища с девушкой. Оба длинные, красивые. И в дым пьяные. Они все время целовались, не обращая внимания на окружающих, не следя за тем, двигается ли очередь. Капитану в какой-то момент показалось, что и в ресторан-то им не надо, просто остановились где пришлось и занимаются своим приятным делом.

«Похоже, я просто теряю время,— с сожалением подумал Панин,— народ в ресторане сидит плотно, до закрытия». Он уже собрался уходить, как к дверям деловым шагом подошел мужчина, наверное грузин, и вместо того, чтобы стучать в дверь, как юнцы, привычно поднял руку и позвонил. Только тут все, кто так жаждал попасть в ресторан, увидели, что рядом с дверью имеется кнопка звонка.

Через минуту по лестнице спустился швейцар — седой пузан неопределенного возраста, но дверь не открыл, а посмотрел вопросительно на звонившего. Каким-то неуловимым жестом вновь прибывший прижал к стеклу пятерку, и трудно сказать, чем кончился бы этот эпизод, если бы швейцар не посмотрел в сторону Панина. Они сразу узнали друг друга. Капитану уже дважды приходилось беседовать с этим пузаном, известным в мире рэкетиров и спекулянтов под кличкой Глобус. Поводом для бесед было близкое знакомство Глобуса с одним убитым кооператором. У Панина были подозрения, что Глобус — Григорий Павлович Маре-ев — незадолго до убийства кооператора крепко с ним повздорил. Но, как любил говорить полковник Семеновский, подозрения к делу не подошьешь, и Глобус разгуливал на свободе.

— Александр Сергеевич, что же вы не просигналите! — запричитал швейцар, одной рукой открывая дверь, а другой упираясь в грудь устремившегося в ресторан смуглого мужчины.— Ваши уже давно за столом! Юбилей в разгаре!

Один лишь смуглый соискатель места под солнцем решился протестовать, когда Панин вошел в двери ресторана.

— Почему он? У меня тоже юбилей!

Но Глобус даже не затруднился с ответом.

— Один, Александр Сергеевич? — спросил он, поднимаясь по лестнице рядом с Паниным.

— Один, Григорий Павлович.

— Чувствую, что не по службе.

— Правильно чувствуете.

Глобус расплылся в довольной улыбке:

— Дело житейское. Я сейчас шепну мэтру, чтобы уровень был!

— Только…— начал было капитан, но швейцар засмеялся:

— За кого вы меня принимаете? Шепну об одном, чтобы не мытарил.

Он действительно что-то шепнул молодому, довольно потрепанному метрдотелю и, когда тот вальяжным жестом руки пригласил Панина в зал, пожелал капитану приятного аппетита.

Свободные столики в зале были. Не слишком много, но рассадить тех, кто маялся у закрытых дверей, можно было без труда.

— Вы хотите сидеть один? — спросил метрдотель.

— Хорошо бы.

— Подальше от оркестра?

Панин кивнул.

Его усадили за маленький столик для двоих у колонны. Официант тут же положил перед ним карту. Не раскрывая ее, капитан спросил:

— Что порекомендуете?

— А что вы будете пить? Коньяк, водку, сухое?

— Хорошо бы джин с тоником,— сказал Панин.

— Если вы не возражаете, джин я принесу вам в графине.— Официант дал понять, что остальным посетителям этот напиток не полагается.— У нас «Бифитер».

— Прекрасно! — веселея, сказал Панин и подумал: «Ай да Глобус, ай да швейцар!»

— Рекомендую — черную икорку, столичный салат, приготовим свеженький,— счел нужным особо подчеркнуть официант.— Первое не будете?

— Нет.

— Тогда осетринку по-монастырски…— Он что-то еще сказал, но Панин не расслышал: за соседним столиком сидел Данилкин и смотрел на него.

— Принимается? — спросил официант.

— Принимается,— машинально ответил Панин, отводя взгляд от режиссера. Меньше всего ему хотелось сейчас выслушивать упреки Данилкина. А уж в том, что такие упреки могут быть злыми и ядовитыми, у старшего оперуполномоченного сомнений не было.

Он демонстративно развернул стул и с повышенным интересом стал разглядывать сделавших перерыв оркестрантов. Некоторые из них двинулись по коридору, ведущему в кухню. Наверное, у них там была своя комната. Двое остались на сцене — молодой сухощавый скрипач с надменным лицом и ударник. Тоже сухощавый, но улыбчивый и с добрыми глазами. Он с интересом разглядывал посетителей, среди которых у него было немало знакомых. Кому-то подмигивал, кого-то приветствовал взмахом ладони. А скрипач достал книжку с яркой обложкой серии покетбукс и углубился в чтение. Панин разглядел название. Это были «Сатанинские суры» Рушди на английском языке.

— Разрешите? — раздался голос. Александр оглянулся — Данилкин стоял рядом со столиком. В одной руке у него была бутылка коньяка, в другой — боржоми.