Эмилия Руэте - Принцесса Занзибара. Женщины при дворе султана Сеида Саида

• Название: Принцесса Занзибара. Женщины при дворе султана Сеида Саида
• Автор: Эмилия Руэте
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-227-01952-3

Остров Занзибар, захваченный оманским султаном Сеидом Саидом, в XIX веке переживал эпоху подъема. В нескольких дворцах султана в окружении многочисленной челяди росли почти сорок принцев и принцесс. Дочь султана Салама бинт-Саид рассказывает в этой книге о своем радостном детстве и о том, как после смерти отца она, пережив череду дворцовых переворотов, вышла замуж за немецкого коммерсанта и перешла в христианство под именем Эмилии Руэте.

Принцесса удивительно точно воссоздает систему отношений в гареме, излагает свои взгляды на положение восточной женщины, разъясняет все тонкости восточного этикета.

---

Так что совершенно напрасно полагают, что у богатой восточной женщины нет никаких дел. Это правда, что она не рисует, не играет на пианино и не танцует (в немецком понимании этого слова). Но это не единственные способы проводить время, которые существуют на свете. Там мы все довольны своей жизнью; нам совершенно чужда постоянная лихорадочная погоня за новыми удовольствиями и радостями. А поэтому с европейской точки зрения восточный человек, несомненно, может выглядеть мещанином.

Уйдя в свои комнаты на ночь, мы отпускали слуг-мужчин к их семьям, которые жили в отдельных постройках за пределами дома. Обычно гасили только свечи, а масляные лампы оставались гореть на ночь. Обычай посылать детей старше двух лет спать в определенное время вышел из употребления; дети сами выбирали время для сна, а часто и место для него, так что иногда рабам приходилось нежно поднимать их и, производя как можно меньше шума, переносить малышей в их кроватки. Все, кто не выходил из дома и не принимал гостей, обычно уходили спать в десять часов вечера, хотя кое-кто предпочитал дышать свежим воздухом на плоской, хорошо подметенной крыше до полуночи. Примерно в половине седьмого полагалось читать пятую, последнюю молитву. Но именно в это время человек часто находится в обществе других людей или занят чем-нибудь еще, поэтому правила позволяют отложить завершающую молитву до отхода ко сну. Богатым женщинам помогают уснуть рабыни, одна из которых снова растирает тело госпожи, а другая обмахивает ее веером. Чтобы освежиться, очень хорошо вымыть перед этим ступни в одеколоне. Как я уже упоминала, женщины спят полностью одетые, не снимая даже украшений.

Возвращаясь к рассказу о кулинарии, я должна добавить несколько подробностей того, как подавали еду во дворце моего отца на Занзибаре. У нас не было специальной комнаты для приема пищи, мы ели на веранде. Там евнухи ставили на сефру сразу всю приготовленную для употребления на этот раз еду. Сефра по форме немного похожа на бильярдный стол, но ее высота – всего несколько дюймов, вокруг крышки идет широкий выступ вроде карниза. Хотя у нас было много европейской мебели – шезлонги, столы, стулья и даже несколько шкафов для одежды, – мы все же садились есть истинно по-восточному, то есть на коврики или циновки, лежащие на полу. Все располагались строго по старшинству: султан занимал место во главе стола, старшие дети – рядом с ним, а маленькие (те, которые были старше семи лет) – в дальнем конце стола.

У нас было много тарелок, часто их количество доходило до пятнадцати. Основным кушаньем всегда был рис, и существовало много разнообразных способов готовить его. Из мяса предпочтение отдавалось баранине и курятине. Мы также ели рыбу, восточные виды хлеба, различные мучные кушанья и сладости. В противоположность немецкому порядку, всю еду ставили на стол до того, как люди рассаживались. По этой причине не нужно было, чтобы кто-то прислуживал за столом, так что евнухи отступали назад и становились в ряд на небольшом расстоянии от нас, готовые выполнять приказы. Часто султан посылал одного или нескольких из них с особенно лакомыми кусками к ребенку, еще слишком маленькому, чтобы есть за столом, или, иногда, к больному. Я помню тот уголок в Бет-иль-Мтони, где я получала блюда с едой, которую он присылал мне. Мы, малыши, получали ту же еду, что взрослые, но, разумеется, было почетно, что наш отец выбрал ее, и он сам получал от этого большое удовольствие.

Сев за стол, все тихо, но ясно различимым голосом произносили благодарственную молитву: «Во имя Аллаха всемилостивого». После еды молились: «Благодарим Господина Вселенной». Наш отец всегда первым садился на свое место и первым вставал с него. Не было в обычае, чтобы каждый ел со своей отдельной тарелки, а все блюда, кроме риса, подавались в большом числе маленьких тарелок, симметрично расставленных на сефре, и с каждой тарелки ели два человека. Во время еды не пили, но после нее можно было выпить шербета или подслащенной воды. Обычно не было и разговоров, кроме тех случаев, когда султан что-то говорил кому-либо из присутствующих. В остальное время стояла почти полная тишина – это тоже хорошо. Фрукты и цветы на сефре никогда не появлялись. За несколько минут до еды и через несколько минут после нее рабы подавали тазики с водой и полотенца, чтобы мы вымыли руки. Твердую пищу мы обычно ели руками, а на стол она подавалась нарезанной на мелкие кусочки. Ложками мы пользовались, но ножи и вилки нам приносили, только если надо было оказать уважение гостям-европейцам. Те, у кого были утонченные манеры, не только мыли руки, а еще и смачивали ладони духами, чтобы удалить запах еды.

Через полчаса после еды евнухи разносили по кругу кофе – настоящий мокко в крошечных чашечках, которые стояли на золотых или серебряных блюдцах. На Востоке кофе густой, как сироп, его обязательно процеживают. Его всегда пьют без молока и без сахара и ничем не закусывают, разве что иногда вместе с ним подают тонкие ломтики ореха пальмы арека1.

Кофе разливают непосредственно перед употреблением, и эта обязанность требует такого мастерства, что лишь немногие слуги способны ее выполнить. Разливатель кофе несет в одной руке красивый кофейник, а в другой только одну чашечку с блюдцем. Сзади или рядом с ним его помощник несет поднос с пустыми чашками и большой запасной кофейник. Если собравшиеся разошлись по помещению, эти двое должны ходить следом за участниками многолюдного собрания и сделать так, чтобы все попробовали восхитительный напиток. Все знают, как высоко ценят кофе восточные люди. Его готовят с величайшей заботой, кофейные зерна особым образом обжаривают, размалывают и варят в любое время по желанию и поэтому всегда пьют свежайший напиток. Ни жареные кофейные зерна, ни сваренный кофе никогда не оставляют на следующий раз. Если то или другое хотя бы немного потеряло свежесть, его выбрасывают или отдают низшим слугам.

Наша вторая и последняя общая трапеза происходила в четыре часа дня, и, поскольку она была точно такой же, как первая, я не стану описывать ее. Кроме этого, мы позволяли себе иногда легкие закуски и напитки – например, выпечку, фрукты или лимонад.

1 Арека – пальма, дающая плоды-орехи, ломтики которых входят в состав любимой во многих южных и азиатских странах жвачки бетель. См. ранее в этой книге слова принцессы о том, что многие ее родственники жевали бетель. (Примеч. пер.)

Глава 6 Церемонии при рождении ребенка

Рождение. – Тугие пеленки. – Бритье головы. – Защита от сглаза. – Чернокожие кормилицы и кормилицы европейские. – Закаленность восточных детей.

Рождение принца или принцессы, хотя его не отмечали артиллерийским салютом, всегда было радостным событием, несмотря на зависть, которую могло вызвать у кого-то. Сеид Саид и мать ребенка не были одиноки в своей радости: мы, малыши, искренне разделяли ее с ними, потому что существовало много церемоний в честь новорожденного и на всех этих праздниках положено было присутствовать нам, малышам. Обычно у нас происходило пять или шесть прибавлений семейства за год.

У мусульман нет профессиональных акушеров и акушерок; там пользуются только услугами повивальных бабок, хотя бабки эти невероятно невежественны. Как правило, они приезжали на Занзибар из Индии, и у нас этих приезжих повитух предпочитали местным, но почему – я так и не смогла выяснить, поскольку индийские повивальные бабки так же ничего не понимают в своем деле, как арабки или суахилийские женщины. Несомненно, что, если мать и ребенок умудряются выжить, им надо благодарить за это Бога и собственный крепкий организм, а не этих глупых женщин. Когда я стала взрослой, некоторые из моих замужних подруг рассказали мне о тех примитивных методах, которыми пользовались эти невежды и неумехи, но эти признания таковы, что их едва ли можно повторить на публике.

Ребенка старательно обмывают теплой водой, затем посыпают его шею и подмышки ароматным порошком и одевают младенца в маленькую рубашку из набивного ситца или муслина. Затем его кладут на спину, выпрямляют его ручки и ножки и туго обматывают туловище от пяток до плеч бандажом, захватывая не только торс, но и конечности. Младенец сорок дней и ночей лежит в этом плену, откуда его выпускают только два раза в день для купания. Цель этого пеленания в бандаж – создать ребенку хорошую, прямую осанку. Мать младенца любовно и заботливо присматривает за ним, сколько бы слуг и служанок она ни имела в распоряжении. Рабыни по очереди качают просторную, красиво изогнутую деревянную люльку, которая, когда время года этого требует, бывает защищена сеткой от комаров. Но сама мать редко укачивает малыша, а когда она в виде исключения это делает, то смотрит на это как на что-то вроде развлечения. Если новорожденное дитя – девочка, на седьмой день после рождения ей прокалывают иглой уши. Обычно в обоих ушах проделывают шесть отверстий, в которые через несколько недель навсегда вставляют тяжелые серьги-кольца. Я говорю «навсегда», потому что та, которая не носит ни одной серьги, либо находится в трауре, либо не имеет проколов в ушах.