Игорь Маношин - Июль 1942 года. Падение Севастополя

• Название: Июль 1942 года. Падение Севастополя
• Автор: Игорь Маношин
• Жанр: История
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9533-4018-2

Эта книга посвящена одной из самых трагических страниц Великой Отечественной войны — последним дням обороны Севастополя в июле 1942 года. Несмотря на падение города и гибель тысяч наших воинов — свой долг перед Отечеством защитники выполнили до конца, сделав все возможное и невозможное во имя грядущей Победы. Как писал А. Толстой: «За двадцать пять дней июня 1942 года немцы потеряли под Севастополем разгромленными полностью семь немецких и три румынских дивизии, больше половины танкового корпуса, треть самолетов. Всего за восемь месяцев осады Севастополя немцы потеряли около трехсот тысяч солдат и офицеров, из них не менее ста тысяч — убитыми. Это была цена крови за развалины Севастополя…» Благодаря стойкости севастопольцев было сорвано пресловутое «весеннее наступление» немцев.

В книге капитана 2-го ранга в отставке И. С. Маношина (в издании 2001 года — «Героическая трагедия») буквально по часам прослеживается волнующая хроника последних дней обороны Севастополя. В приложении помещены материалы И. Б. Мощанского, посвященные борьбе за Крым в 1942 году.

---

Подводная лодка М-31 после выгрузки в бухте Казачьей приняла на борт имущество госбанка в сумме 2,7 млн рублей, имущество Политуправления (ордена) 300 кг и 7 пассажиров. Всего груза 1,8 тонны, и в 03.30 30 июня снялась на Новороссийск; в 03.20 на Новороссийск снялась и ПЛ Л-4[71].

30 июня из Новороссийска в Севастополь вышли с грузом боеприпасов и продовольствия 8 подводных лодок:

М-111 в 16.30, Щ-215 в 14.45, М-112 в 16.50, Д-4 в 18.15, А-2 в 18.25, Щ-212 в 21.20, Щ-213 в 21.24, Щ-203 в 22.00[72].

К утру 30 июня в районы бухт Стрелецкой, Камышовой и Казачьей была сосредоточена основная масса артиллерии армии из-за отсутствия боезапаса. Часть орудий стояла на позициях в надежде получения снарядов с подводных лодок. В Береговой обороне осталось всего 5 действующих батарей с небольшим запасом снарядов.

В течение ночи противник производил перегруппировку своих войск, подтягивая резервы, сосредотачивая свои силы для удара в основном в районах Золотой балки — Кадыковка, на Сапунгорском плато, в районе хутора Дергачи и Килен-балки[73].

Наутро 30 июня, как писал бывший командующий 11-й немецкой армией Э. Манштейн, 30-й армейский корпус имел задачу:

28-й легкопехотной дивизией наступать в районе прорыва, сделанного накануне 72-й пехотной дивизией в направлении Балаклавско-Севастопольского шоссе, для чего, обойдя Балаклавскую группировку наших войск, захватить хутор Максимовича и Французское кладбище, а далее продвигаться на запад, оставляя город справа с целью не допустить отхода наших войск на Херсонесский полуостров, или, если понадобится, атаковать Севастополь с юго-запада. 170-я пехотная дивизия должна наступать в направлении на Херсонесский маяк и полуостров в район береговой батареи № 35. 72-я пехотная дивизия имела задачу нанести удар вдоль побережья от высот Карагач в южном направлении и овладеть высотой с ветряком ЦАГИ — бывшим местом расположения командного пункта 1-го сектора обороны.

Двигаясь за ней, 1-я румынская горно-стрелковая дивизия должна была захватить Балаклаву и сосредоточиться во втором эшелоне. 18-я румынская пехотная дивизия наступала в направлении Английского кладбища на Зеленую горку. 132 и 50-я пехотные дивизии действовали в районе Лабораторного шоссе — редут Виктория — Малахов курган (искл.), а правее — сильно потрепанные 24-я и 22-я пехотные дивизии, переправившихся через Северную бухту.

В резерве у противника была 4-я горно-стрелковая румынская дивизия и до двух немецких полков. Вражеские дивизии имели небольшие полосы наступления и сильную артиллерийскую и авиационную поддержку и танки[74].

Части СОРа переходили на указанный новый рубеж обороны, приводили себя в порядок, устанавливали связь с командованием. От дивизий и полков, как пишет Моргунов, оставались одни названия. В действительности из-за больших и невосполняемых потерь это были разрозненные группы и подразделения, а некоторые соединения и части вообще перестали существовать, как, например, 172-я стрелковая дивизия. Их остатки присоединялись к другим частям. Из артиллерии кое-где были пушки с небольшим запасом снарядов. Остальная артиллерия отошла в глубину обороны и по мере поступления снарядов поддерживала свои части.

Надо сказать, что пехота противника, понеся в первые дни третьего штурма Севастополя особенно большие потери, во все последующие дни проявляла трусость и продвигалась только тогда, когда в результате массированного артогня и бомбежки авиацией не оказывалось никакого сопротивления, отмечается в отчете командования Приморской армии от 6.12.42 г. В то же время, несмотря на большие потери, наша пехота проявляла необычайное упорство и доблесть. Были неоднократные случаи, когда в ротах оставалось по 2–3 человека и тем не менее они отражали атаки противника. Неоднократно были контратаки по почину самих бойцов. Рукопашные доходили до штыка, приклада, камня и т. д. При прорыве танков пехота оставалась на месте. Бойцы организовывали уничтожение и захват вражеской бронетехники. Наши артиллеристы, как правило, не покидали КП или отходили к матчасти и дрались врукопашную у орудий. Командиры дивизионов, батарей, артполков оставались с пехотой, дрались с пехотой противника. Многократны были вызовы огня на себя[75].

Но теперь, к концу последних дней обороны, когда наши артиллеристы вели редкий огонь последними снарядами и подчас уже не хватало даже стрелкового боезапаса, положение наших войск стало крайне тяжелым, учитывая и то, что на последних рубежах обороны не было подготовленных в инженерном отношении окопов, блиндажей и прочих сооружений.

Ночью в районе Казачьей бухты находившийся на боевых позициях истребительный батальон ВВС ЧФ, сформированный 20-й МАБ ВВС ЧФ, был пополнен и вошел в состав резерва СОРа как батальон морской пехоты под командованием лейтенанта И. П. Михайлика[76].

В Камышовой бухте был сформирован из состава химических и спецчастей флота второй батальон морской пехоты в качестве резерва. В Приморской армии были сформированы три батальона резерва на базе курсов младших лейтенантов, 191-го запасного полка и из зенитных частей на базе зенитно-пулеметного батальона. Это был последний резерв командующего Приморской армией, который занял оборону в районе Турецкого вала и на подходе к Камышовой бухте.

Утром 30 июня около 5 часов утра противник после сильной артиллерийской и авиационной подготовки продолжил наступление по всему фронту нашей обороны, кроме Балаклавы, нанося удары по трем главным направлениям:

— вдоль Балаклавского шоссе в направлении левее Куликова поля к верховьям Стрелецкой балки;

— по Лабораторному шоссе и Хомутовой балке к железнодорожной станции;

— на Корабельную сторону через Английский редут Виктория;

— Малахов курган и Камчатку[77].

Разгорелись ожесточенные бои. Согласно журналу боевых действий оперативного отдела Приморской армии[78], отчету начальника штаба СОРа и итоговой разведсводке № 46 штаба Северо-Кавказского фронта, между 08.00 и 12.00 противник силами до пехотной дивизии и при поддержке 48 танков прорвал оборону 9-й бригады морской пехоты в районе высоты 101,6 у Балаклавского шоссе и начал продвижение в направлении Юхариной балки, одновременно продвигаясь вдоль Балаклавского шоссе, к 14.30 вышел на рубеж хутора Максимовича — Николаевка и на юго-западные скаты Хомутовой балки, овладев хутором Максимовича. Во второй половине дня противник захватил хутор Николаевка — совхоз 1 км южнее высоты 73,0, к 16.00 вышел на рубеж Юхарина балка — хутор Отрадный — Камчатка, распространяясь также в направлении хут. Коммуна, а отдельные группы танков к этому времени достигли хутора Бермана, западнее хут. Кальфа, 1 км восточнее хутора Делагарда, 600 м юго-западнее Камчатки.

На Сапун-горском направлении противник из района Сапун-горы и хутора Дергачи — Лабораторное шоссе и Хомутовой балки силами до пехотной дивизии с 30 танками наступал в направлении к железнодорожному вокзалу станции Севастополь. Полученные в течение ночи артснаряды к 12.00 были израсходованы. Было подбито и уничтожено до 30 танков противника. В дальнейшем движение танков огнем нашей артиллерии не преграждалось из-за отсутствия снарядов. Артиллерия армии полностью прекратила огонь и начала отводить уцелевшие орудия к бухтам. К ночи противник вышел к железнодорожной станции и Панораме.

Ожесточенные бои в течение 30 июня шли от южного берега Северной бухты до Малахового кургана, района хутора Дергачи, пишет полковник Д. Пискунов.

«Оборону здесь держали часть сил 138-й стрелковой бригады, 514-го стрелкового полка, в который были влиты остатки подразделений 386-й стрелковой дивизии, 8-й бригады морской пехоты и других частей. Там же сражались бойцы и командиры 1/90 стрелкового полка и 57-го артполка 95-й стрелковой дивизии. Слева от Малахова кургана упорно сражались остатки (до роты) 79-й бригады, 2 и 3-го полков морской пехоты, справа остатки 25-й Чапаевской стрелковой дивизии, их поддерживала огнем 553-я батарея 55-го артдивизиона ПО зенитного артполка ПВО ЧФ старшего лейтенанта Г. А. Воловика. В районе Камчатки геройски дрался батальон Черноморского флотского экипажа. Но лишившись артиллерийской поддержки, наши части не выдержали натиска превосходящих сил противника. На Малаховом кургане стояли насмерть артиллеристы 701-й батареи 177-го Отдельного артдивизиона ЧФ под руководством майора В. М. Моздалевского и капитан-лейтенанта А. П. Матюхина. Они задержали противника на сутки и когда они отходили, то наши части, а также отходившие справа и слева от кургана вели бой уже в районе станции. Противник в этот день занял всю Сапун-гору и весь район севернее Воронцовских высот. К Корабельной слободе противник подошел со стороны Малахова кургана. 1/90 полк, 57-й артполк оказались сдвинутыми в район Зеленой горки. Бойцы и командиры, защищавшие Корабельную сторону, к исходу дня отошли в город. Многие из них в течение ночи на 1 июля вышли из окружения, переправившись через Южную бухту[79].