Герман Корнаков - Капли корсара

• Название: Капли корсара
• Автор: Герман Корнаков
• Жанр: Фэнтези

---

— Птолемей, — обращение капитана к дежурному офицеру вывело всех присутствующих из состояния напряженного ожидания, — подготовьте срочную сводку и расчет параметров, — затем капитан приблизился к дежурному офицеру так, что окончание начатой фразы было слышно только Птолемею, от чего его глаза расширились от удивления. — И немедленно. Рубку ни кому не покидать. Коммуникаторы отключить. Всю связь перевести на меня. Исполняйте.

Птолемей на мгновение задумался, но так как привык безропотно выполнять все приказы командира, какими бы они не казались ему абсурдными на первый взгляд, он всегда знал, что решение Озириса единственно правильное, в чем не раз убеждался во время полета. Вот и сейчас раздавая указания вахтенным, он не размышлял над смыслом, а просто исполнял приказ и через несколько минут цифры сводки замелькали на командирском экране. Расчеты орбит, гравитационных полей, карта спутника Земли все подтверждало правильность мысли Озириса….

……- Итак, коллега еще раз уточним, что переселенцы не приземлились на Землю. Их огромный ковчег, как сейчас бы сказали, прилунился и в этом надо заметить был огромный смысл. С одной стороны Амонра добился своего, и колонизация стала осуществляться совместными силами трех рас, а с другой стороны оставалась надежда, что когда-то ковчег можно будет отремонтировать и соответственно продолжить начатые поиски в космосе. Да, да вот эта самая надежда и сыграла с человечеством ужасную шутку.

— Но, Ян Генрихович, надежда это нечто позитивное, а вы говорите о ней как о вселенском вреде. Конечно, я понимаю, что и у крокодила тоже может быть мечта, если вы, конечно, именно это имеете в виду, — Григорий, уже привык к манере разговора доктора и ему даже нравилось такого рода общение, тем более, что в прошлой жизни "наверху" он мало был избалован этим.

— Надежда, как вселенское зло — однако. Я не перестаю удивляться, как это у вас получается при наличии минимума информации каким-то не постижимым для меня образом выдергивать именно тот факт, который в данном случае является главным. Иногда вы мне напоминаете карточного шулера, прошу простить меня за это сравнение, — доктор всегда говорил увлеченно. — Вы правы, Григорий Алексеевич, в том, что надежду обозначили, как вселенское зло и вот почему, — Ян Генрихович начал говорить так, словно пытался доказывать у классной доски теорему. — Вы прекрасно представляете масштабы работ необходимых в новой колонии и тут вдруг мечта о том, что скоро все изменится, следует только подождать или проще говоря пересидеть немного на Земле пока колонистов не найдут люди с других ковчегов. Соответственно можно будет отремонтировать свой ковчег, благо он прилунен, и двинуться дальше на поиски и завоевание других цивилизаций, а если это так, то зачем что-то создавать на Земле? Нужно просто верить и ждать, ждать и верить.

— Ну, а следуя вашей логике тогда, человеческую лень следует записать не иначе, как в движитель прогресса. Я прав?

— В нашем варианте, пожалуй, только отчасти….

Они возвращались к жилой зоне в искусственных сумерках. Гравий слегка похрустывал под ногами. Странное ощущение в очередной раз испытал Григорий, все четче и четче ощущая, что окружающий мир ему до боли знаком, но как такое могло быть, он не знал……

Глава 7

Теперь дни Григория были расписаны по минутам, как у хорошего школяра. Утро он просиживал у экрана, изучая все новые и новые подробности создания колонии, а вечером гулял с доктором в парке, обсуждая информацию, полученную за день. Шли дни, и Григорий уже неплохо ориентировался в древнейшей истории Земли, картины которой мелькали передним, словно пейзажи за окном курьерского поезда.

"Чашка ароматного кофе, телевизионные новости с "поверхности" — так теперь Григорий называл то, что происходило во внешнем мире и приятная беседа, — "чем не удовольствие?" — думал он, потягиваясь после сна. Надо заметить, что его теперь мало интересовали события на "поверхности", скорее эта была дань его многолетней привычке и не более. На запястье пискнул коммуникатор и тут же на экране отразился Ян Генрихович. Доктор, как всегда был опрятен. Сидя в большом кресле, он изящным движением подносил к губам маленькую фарфоровую чашечку и, сделав небольшой глоток, таким же изящным движением ставил ее на прелестное блюдце, при этом чувствовалось, что от этого ритуала он получает огромное удовольствие.

— Доброе утро Григорий Алексеевич. Как спалось? Если не очень заняты предлагаю сегодня осуществить вылазку за город.

— Я как всегда в вашем распоряжении.

— Прекрасно. Тогда допивайте кофе и в путь.

…..Прозрачная колба лифта издала чуть слышное гудение и резко пошла вверх, от неожиданности Григорий чуть удержал равновесие. Было ощущение, что как в детстве он высоко взлетел на качелях, от чего комок подступил ему к горлу.

— Лифт скоростной, — пояснил доктор, — сейчас все пройдет.

Действительно через несколько секунд неприятные ощущения отступили. Лифт слегка содрогнулся и распахнул двери. Почему-то собираясь за город, Григорий предположил, что они поднимутся на поверхность, покинув "город-шахту". Так вначале и показалось, когда распахнулись двери лифта, и перед ними открылась огромная равнина, поделенная на квадраты полей на которых не спеша работали люди и какая-то техника. Григорий перевел взгляд к небу, ожидая увидеть на синем фоне белые облака, но вместо них он увидел каменный потолок с огромным количеством разных светильников. В его душе словно что-то оборвалось, и он ощутил себя обманутым ребенком, которому обещали, но не купили игрушку.

— Неужели для вас это так важно? — вмешался в его размышления доктор.

— Опять ваши шутки профессор? — Григорий обернулся, но как не странно было это осознавать, доктор не открывал рот и не произносил слов и в тоже время Григорий явственно слышал его голос.

— Я же рассказывал вам, что для общения не обязательно что-то говорить вслух, можно общаться и мысленно — это иногда удобнее и намного интереснее, чем вам сейчас кажется. Давайте попробуем, думаю, что вам это понравиться, — последнюю часть фразы доктор произнес мысленно, но, однако, Григорий ее отчетливо слышал точно так, если бы доктор произнес ее вслух. — Вот видите, вы все прекрасно понимаете, так что предлагаю сегодня потренироваться.

Они шли по пыльной дороге разделявшей поля, а по бокам колосилась не то рожь, а может пшеница, Григорий мало в этом разбирался, но вот понять, что здесь нет ни единого сорняка было не трудно.

— Все у вас здесь не натуральное, ни василька, ни ромашки в поле не встретишь, одна рожь или как ее — ровными рядами стоит.

— Подметили, как всегда правильно, стоит ровными рядами, и заметьте все стоит на своих местах: колосья на поле, васильки на лугу и коровы, представьте, дают молоко, а не бензин, — профессор явно нервничал.

— Вы знаете, Ян Генрихович, я что-то не очень понимаю, — Григорию действительно понравилось общаться с профессором без слов, чувствуя при этом каждое шевеление мысли собеседника. — Простите, но я предполагаю, что теперь вы будите меня водить по всем этажам, рассказывая о диковинках вашей подземной науки, а мне, видите ли, хочется знать, для какой такой высшей цели вы меня затащили в свою берлогу? Что собственно вам от меня нужно? Мне кажется, что я вправе задать вам этот вопрос.

— Торопитесь. Ну, что ж давайте на чистоту. Вы нам нужны как специалист. Это объяснение вас устроит?

— Высокотехнологичной цивилизации нужна помощь примата? Не смешите меня. Я не знаю и тысячной доли того, что давно известно вам.

— Нам известно, что известно, простите за тавтологию, однако, я хотел бы вначале завершить наш разговор о людях. Кстати, вы не заметили какой-либо разницы между людьми, живущими здесь и на "верху"?

— Как лихо, Ян Генрихович, вы умеете уходить от интересующих меня вопросов, но все же я готов вас слушать…..

….. С момента, как ковчег был посажен на спутник Земли, жизнь среди переселенцев резко изменилась. Положение Амонра и его непререкаемый авторитет пошатнулись. Кто-то считал его спасителем и человеком, принявшим единственно правильное решение, но большая часть переселенцев думало иначе. Глава верховного совета стал для них тем, кто лишил их возможности найти населенную планету сразу же готовую для жизни колонистов. Разногласия поставили под угрозу создание поселений на голубой планете. И неизвестно, чем бы это все закончилось если бы….

Амонра выглядел крайне уставшим. На его мраморном лице появились первые морщины, а тело, словно сжалось в пружину, готовое каждую секунду к прыжку. Теперь его окружала только небольшая горстка сторонников, склонных подчиниться его воле. Вся великая идея рассыпалась на глазах. Люди не хотели утруждать себя созиданием и были готовы только брать, брать и брать…. Почему-то Амонра был уверен, что поставленное на край пропасти человечество осознает свои ошибки и сможет измениться, но это оказалось лишь мечтой, иллюзией. За время, проведенное в космосе, люди забыли страх, в памяти истерлась боль утрат, а размеренная жизнь на ковчеге породила лень. Великая мечта осталась, но теперь она была у них разной.