Анджей Ваевский - Отныне я - твой меч

• Название: Отныне я - твой меч
• Автор: Анджей Ваевский
• Жанр: Фэнтези

Летописец на миг прикрыл глаза, словно представляя то, что пишет, перо вновь прошлось по бумаге: "Волшебные сказки о прекрасных принцах и принцессах, спасённых этими самыми принцами. Ведь как оно всегда выходит? Жила однажды принцесса, и было у неё четыре брата. Но напал враг лютый, всех поубивал и взял прекрасную принцессу в плен. Но явился спаситель, о да, обязательно прекрасный принц, врагов всех уничтожил, пленницу освободил, влюбился-женился, и жили они долго и счастливо. Увы, но так бывает только в сказках…"

Старик перечитал написанное, еще раз улыбнулся, скомкал пергамент и проворчал:

— Только совсем не сказка получилась. И точно не про "долго и счастливо". Наш сказ о настоящем, наш сказ о короле.

На новый лист легли новые строки.

---

— Со всем уважением к императору Мадерека. Отец Кирит, вы не должны передавать вашему правителю как трофей символ власти Сидерима. Пока я жив — королевство существует, — голос Садара сталью разрезал воздух тронной залы. Генерал Кассим, также присутствующий на приеме, недоверчиво покосился на принца. За пару недель, проведенную в пути, он и не заметил, что сидеримский наследник обладает таким голосом и… таким характером, что сможет настолько дерзко противостоять решению жреца.

— Принц Садар, вы считаете, что вправе… — попытался осадить сидеримца Кирит, но Садар прервал его, не дав договорить:

— Считаю, что вправе. Вам ведь необходим Разящий? — он поднял на императора глаза, в которых сверкнула такая же сталь, как и в голосе. Взгляды скрестились. Правитель Мадерека позволил себе натянуто улыбнуться.

— Отец Кирит, верните венец и скипетр законному владельцу, — произнес он, понимая, что битву проиграл. Однако впереди еще достаточно подобных сражений, и уступать император не собирался. Не уступил бы и сейчас, если бы не был предупрежден о том, что Садар стал владельцем Разящего, а с таким аргументом спорить сложно. Придется выискивать варианты того, как склонить к сотрудничеству сидеримского наследника, который оказался совсем непрост, несмотря на мнение, что составили генерал и жрец. Ошиблись оба: вовсе не сломанная игрушка стояла перед троном. Лишенный всего, но непобежденный. Настоящий государь пусть и несуществующей страны. И считаться с собой заставит, даже не имея армии за плечами. Хотя как раз армия у него есть. И возвышается за спиной рослым альбиносом, более похожим на демона из легенд, нежели на человека. Неприкасаемый прикрыл глаза, словно отстранившись от происходящего. Заметил ли кто-нибудь слабую улыбку на его губах? Скорее всего — нет. Внимание всех было приковано к двум правителям, сошедшимся в безмолвной схватке.

Две алые розы скрестили стебли на лезвии меча, пронзающего дважды обрамление: кольцо изумрудной змеи, свившейся вокруг цветов. Вышитый шелком герб Сидерима красовался на белоснежном плаще, наброшенном на плечи Садара, одетого в ослепительно-белые одежды. Священный цвет, который позволителен лишь правителям, жрецам и девушкам при вступлении в брак. Любого другого человека ждала жестокая кара, если бы на его одеянии нашлась белая вставка. Наказывали во всех странах в зависимости от законов, однако везде "закон белого цвета" был настолько строг, что желающих нарушить не находилось. По сути, принц обязан разбавить цветом флага свое облачение, ведь он — не король, и об этом свидетельствовал тонкий золотой обруч, украшающий чело. Венец наследника, так он назывался. Вот только наказывать этого самого наследника некому, не осталось никого из Сидерима, кто выше принца по статусу, чтобы покарать за дерзость.

— Что ж не примерите корону? — отпустил шпильку Кирит, увидев Садара.

— Короновать меня может лишь Верховный жрец Сидерима, а у меня такового пока нет в наличии, — спокойно ответил принц, сделав ударение на "пока". Кириту оставалось лишь проглотить новую дерзость и удалиться, поскольку за спиной Садара уже привычно замаячил альбинос.

Глава четвертая

— Как считаешь, много пользы будет от Разящего?

— Мне кажется, хлопот будет больше.

— Тогда зачем ты вообще решил его вернуть?

— Кассим, вот ты предполагал, что появится этот принц? Нет? Вот и я не предполагал. Знаешь, я жрец, а не провидец.

* * *

Узкие лоскуты кожи падали к ногам Садара. Разящий с каменным бесстрастным лицом проводил ритуал. Вторично проходя через пытку, принц не боялся так, как в первый раз: да, будет больно, но терпимо. Совсем не страшно. Он точно знал, что произойдет, а значит — достаточно собрать все свое мужество, стиснуть зубы и выдержать. Это всего лишь тело.

— Закричишь — убью. Либо научишься сражаться с болью, либо умрешь, — сказал Разящий перед первым ритуалом.

И сейчас так же, как тогда, с пальцев неприкасаемого в раны втиралась отрава, жгучей болью растекаясь по всему телу Садара. Если бы Разящий только кромсал кожу, если бы только насиловал — принц стерпел бы, не поморщившись. Не та боль, которую не в силах выдержать воин. Как самый младший наследник, которому вряд ли достанется трон, он с малых лет готовился стать полководцем. Да, наук, политики и уроков управления страной не чурался, не позволяя себе закостенеть в военщине, жадно впитывая любые знания, которые необходимы тому, кто рядом с троном. Король был строг и непреклонен в вопросах образования всех своих детей.

И все же это было невыносимо, то, как выжигало изнутри ядовитым огнем зелье, которое Разящий щедро втирал в порезы. Садар сжал кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Закрыл глаза и видел слезы тех, кто выжил в бойне с Гидером, кто рыдал, кричал, срывая голос над мертвыми телами отцов и сыновей, над растерзанными девушками, лишившими себя жизни, не снеся позора. И не мог позволить себе вскрикнуть, не мог предать тех немногих, кто еще звались сидерианами. Понимал, что должен выжить, вынести все, что уготовано судьбой и проклятым безумцем, и… сделать его своим оружием, первой ступенькой к трону.

Тонкие руны замысловатой вязью вырисовывались на предплечьях. Когда прекратят кровоточить и зарубцуются, то останется витиеватое заклинание, которое не уничтожишь, даже содрав кожу — альбинос взрезал мышцы, делая свой след на теле принца вечным.

— Сколько еще? — устало спросил Садар, когда Разящий, завершив ритуал полностью, разлегся на постели, уложив голову на груди принца, словно слушая сердцебиение.

— Еще три, — сухо ответил он. Сердце билось ровно.

— Почему ты выбрал именно меня?

— Потому что твоя отвага звенела в воздухе.

Светлая комната завалена книгами поверх бесчисленных пуфиков и подушек, разбросанных по полу. Кирит скрипнул зубами, но не посмел отказать Садару, за что был вознагражден победной ехидной ухмылкой. И теперь принц кропотливо выписывал в толстый том необходимые сведения, составляя политическую и торговую карты. Ранее он не настолько интересовался большими государствами и общей картиной взаимоотношений: для крохотного королевства это не имело ровным счетом никакого значения, ведь если одна из империй положит глаз на такую страну как Сидерим, то той останется лишь сдаться. Но наследник Сидерима поставил себе целью построить сильное могущественное государство, и поэтому штудировал трактаты, глотая жадно строку за строкой, выписывая результаты размышлений, перечитывая, комкая страницы и вновь склоняясь над столом.

— Чем занят мой господин? — Разящий уселся на пол, обняв колени Садара. Проявившиеся щенячьи повадки альбиноса раздражали принца, особенно учитывая их отношения. В такие моменты он закрывал глаза, считал мысленно до десяти и заставлял себя вспомнить, что перед ним искалеченный ребенок, пострадало не столько тело которого, сколько разум.

— Твой господин учится быть королем, — ответил наследник Сидерима, не отрываясь от чтения очередного фолианта.

— Зачем это моему господину? — в такие моменты Разящий был больше похож на ребенка, чем на грозного воина и мучителя, сдиравшего кожу и насиловавшего "своего господина".

— Потому что я не хочу никому подчиняться. Вот скажи, неужели ты стерпишь, если твой господин станет слугой? — в хитром прищуре Садара застыла серая сталь. Она застыла, казалось, еще в момент, когда его взгляд столкнулся со взглядом императора. Именно в тот миг принц принял решение, от которого не отступит. Но, возможно, это произошло гораздо раньше.

— Если это случится, то я убью своего господина. Я — слишком хорошее оружие, чтобы принадлежать рабу, — спокойно ответил неприкасаемый. Иногда принцу хотелось услышать, как этот голос дрогнет. Вот только неизвестно, что должно произойти, чтобы альбиносу изменило самообладание.

— Вот и учусь. Хотя странно слышать подобные речи от того, кто сделал меня своим пленником, пусть и из-за данного мною слова, — не удержался принц.

— Ты ошибаешься. Когда поймешь, то перестанешь считать себя пленником, — равнодушно ответил Разящий, словно его это не касалось.

— Мальчишка, самоуверенный мальчишка. Когда я пойму, для тебя будет поздно понимать, какую совершил ошибку, — неслышно прошептал Садар, возвращаясь к учебе.

Раскаленный плац лоснился вытоптанным током. Утрамбованный сотнями, тысячами солдатских ног, он стал тверже камня и давно уже не смягчал падения воинов на тренировке. Седобородый мечник отвлекся от муштры новобранцев, приставил ладонь козырьком к бровям и нервно сплюнул себе под ноги, рассмотрев приближающуюся парочку. Приказ содействовать неприкасаемому и чужеземному принцу был отдан, едва эти двое появились во дворце. Вот только до этого момента старик полагал, что данный приказ его обойдет стороной — чего им делать на плацу-то? Ошибся.