Дэвид Моррелл - Пятая профессия

• Название: Пятая профессия
• Автор: Дэвид Моррелл
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Триллер
• Год: 1996
• ISBN: 5-218-00017-5

Двое профессиональных телохранителей добровольно соглашаются помочь молодой красавице Рейчел Стоун вырваться из плена ее деспотичного мужа — злобного тирана Пападрополиса, готового отдать чуть ли не все свое громадное состояние ради возвращения беглянки. Вооруженные стычки с личной гвардией греческого магната, смертельные схватки с американской мафией, а затем и с ее японской «сестрой» — якудза — и не менее опасное противоборство проискам политических интриганов ввергают обоих героев в бурлящий водоворот беспрецедентного коварства и подлого предательства, изощренных убийств и хитроумных ловушек, заманчивых соблазнов и страстной любви. Никогда еще главным героям романа «Пятая профессия» не доводилось переживать такого накала борьбы, требующей от них не только мужества, но также взаимного доверия и поддержки.

---

Снова приехал Грэм и расположился в шезлонге рядом с ванной, в которой лежал Савидж. Его костюм-тройка и темные очки «Рэйбан» казались неуместными в царившей здесь сугубо сельской атмосфере.

— Так, значит, твой отец служил в ЦРУ.

Савидж быстро взглянул на своего учителя.

— Этого я тебе никогда не говорил.

— Верно. В первую нашу встречу ты уклонился от разговора об отце. Но надеюсь, ты же не думал, что я на этом успокоюсь? Мне, разумеется, пришлось, прежде чем взять тебя в ученики, провести тщательнейшую проверку.

— Впервые за все время нашего знакомства, Грэм, ты здорово меня рассердил.

— Наверное, мне не следовало бы рассказывать тебе, что я сделал. Я не рискнул бы навлечь на себя твое недовольство, если бы меня не вынуждали к этому обстоятельства.

Савидж поднялся из ванны.

— Погоди-ка… Я сейчас подам тебе костыли.

— К черту их, не волнуйся. — Савидж ухватился за поручни. Его тощие ноги задрожали. Осторожно ступая, мелкими шажками он пересек помост и опустился в шезлонг рядом с Грэмом.

— Впечатляюще. Я и не подозревал, что ты достиг таких грандиозных успехов.

Лицо Савиджа пылало гневом.

— А твоего отца я упомянул в связи с тем, что он имеет прямое отношение к твоему решению уйти в отставку. Тысяча девятьсот шестьдесят первый. Куба.

— Что с того?

— Работая на ЦРУ, твой отец был одним из организаторов высадки американского десанта. Но администрация Кеннеди здорово перетрухнула. И изменила план. Вторжение, увязшее в болоте, обернулось катастрофой. Белый дом не смог признать свои ошибки. Надо было найти виновного. Какого-нибудь чиновника ЦРУ. Козла отпущения, настолько лояльного к властям, что ему и в голову не придет возражать против обвинения в свой адрес и назвать истинных виновников неудачи.

— Моего отца.

— На его голову обрушились все громы и молнии господни. Так все выглядело внешне. Ну а если говорить о закулисной стороне дела, то он получил довольно приличное вознаграждение.

— Мой замечательный отец. — Голос Савиджа сделался совсем глухим. — Он так любил свою страну. Как гордился принесенной на верность ей клятвой. Я-то был тогда еще мальчишкой. И не мог понять, почему он вдруг стал все время находиться дома. Ведь прежде он был ужасно занят. Ни минуты свободной. Все время в каких-то поездках. Можешь себе представить, что когда он прилетал, то старался наверстать упущенное… Устраивал вечеринки. Ходил со мной в кино. Покупал пиццу. В общем, осыпал меня королевскими милостями. «Я люблю твою мать, — говаривал он, бывало. — Но гордость моя — это ты». И вдруг все изменилось. Чем дальше, тем больше. Ему теперь некуда было спешить, нечего делать, и он только и знал, что пить пиво и смотреть телевизор. Затем пиво заменил на бурбон. Потом перестал смотреть и телевизор. И наконец, застрелился.

— Прошу прощения, — сказал Грэм. — Воспоминания, видимо, причиняют тебе боль. Но я обязан был напомнить тебе о твоем прошлом.

— Обязан? Грэм, да Я не просто рассержен. Я начинаю тебя ненавидеть.

— На то есть причина.

— И хорошо бы ей быть, черт побери, поосновательнее!

— Твой отец сдался. Признал свое поражение. Без сомнения, он очень хорошо взвесил все «за» и «против». Но отчаяние взяло верх над здравым смыслом. В Японии суицид является благороднейшим способом разрешения, казалось бы, безысходных проблем. Но в Америке это считается позором. Не хочу показаться некорректным, но много лет назад, узнав о твоем прошлом, я всерьез забеспокоился: а что, если, чувствуя ответственность за смерть отца, ты решил посвятить себя службе в самом крутом военном подразделении Соединенных Штатов. В СИИЛз. И я задался вопросом — почему? И пришел к выводу… пожалуйста, прости… что ты стараешься как-то компенсировать самоубийство своего отца, его неспособность перенести поражение.

— Достаточно!

— Нет, не достаточно. Когда я узнал о твоем прошлом, я спросил себя: «А достоин ли этот кандидат — по всем меркам достойный — стать защитником?» И пришел к выводу, что твое намерение преуспеть там, где потерпел фиаско отец, будет главным побудительным мотивом твоего успеха на этом поприще. Поэтому я принял тебя в ученики. И теперь могу признаться, что после случившегося с тобой я всерьез опасался, что ты покончишь с собой, как твой отец. Заклинаю тебя не впадать в отчаяние. Несколько лет назад ты сказал: «В мире так много боли». И был совершенно прав. Да. Столько людей, попавших в беду. Нуждающихся в твоей помощи.

— А что будет, если помощь понадобится мне самому?

— Разве я не пришел тебе на помощь? В следующую субботу надеюсь увидеть тебя в значительно лучшем настроении.

Глава 23

Савидж начал тренироваться с удвоенной энергией не для того, чтобы умерить отчаяние, а чтобы наказать себя за неспособность защитить Камити. К тому же боль и усталость позволяли подавить воспоминания об отце.

«Но в СИИЛз, а затем и в телохранители я пошел вовсе не затем, чтобы взять как бы реванш за его смерть, — думал он. — Я делал все это, чтобы испытать себя, чтобы мой отец — будь он жив — мог мной гордиться. Хотел показать всей этой сволочи, загнавшей отца в угол, что он научил меня стойкости.

А может, все это действительно оттого, что я хочу вычеркнуть из памяти поражение отца, и Грэм, таким образом, опять прав. Прав он и в том, что я, как и отец, оказался несостоятельным».

Упражнения по накачке пресса. Начнем с пяти. Каждый день прибавляя по одному. Гимнастические кольца над кроватью помогли восстановить в руках силу и позволили Савиджу приступить к отжиманию, опять-таки в определенной прогрессии. На костылях он ухитрился спуститься по поросшему травой склону вниз, к Чесапикскому заливу. Потребность в визитах врача отпала. Равно как и в сиделке. Савидж остался на попечении двух его телохранителей.

Тем временем наступил июнь, и Грэм каждую субботу констатировал достигнутые Савиджем за неделю успехи. Время от времени Грэм возвращался к болезненной для него теме, касающейся самоубийства отца, и он решил скрывать депрессию и демонстрировать учителю бодрость духа.

Четвертого июля Грэм привез фейерверки. С наступлением темноты учитель с учеником принялись за дело. Весело смеясь, они подожгли «бутыльбахи», «дамапальцы» и «мортироядра». У разбросанных ниже по склону коттеджей также гремел салют и виднелись крутящиеся огненные колеса. С оглушительным треском в небе над заливом взорвалась каскадом цветных огней гигантская ракетища.

Грэм наконец угомонился, хлопнул пробкой, открывая очередную бутылку «Дом Периньона», и плюхнулся прямо на газон, пренебрегая опасностью попортить брюки росой.

— Я в полном восторге.

— От чего? — спросил Савидж. — Значит, эти фейерверки были не просто подарком, а проверкой?

Грэм нахмурился.

— Не понимаю, о чем ты.

— Взрывы салюта подобны звукам огнестрельного оружия. Ты хотел проверить, насколько крепки мои нервы.

Грэм громко рассмеялся.

— Я неплохо тебя изучил.

— Ты все-таки здорово умеешь находить нестандартные подходы.

— Ну и какая беда, если так?

— Никакой. До тех пор, пока мы понимаем друг друга.

— Но я просто хотел убедиться.

— Все правильно. Учитель должен постоянно убеждаться в способностях ученика. Но ты здорово проверил прочность нашей дружбы.

— Друзья всегда проверяют друг друга на прочность. Просто никогда в этом не признаются.

— Ты можешь не волноваться. Разве телохранители не сообщили тебе, что я начал упражняться в стрельбе?

— Сообщили. Ты занимаешься этим в близлежащем тире.

— Значит, ты должен знать, что я достиг почти той же меткости, что и раньше.

— Почти? Это не то.

— Будет лучше.

— Ты до сих пор опасаешься, что убийцы Камити или люди Хэйли могут достать тебя?

Савидж покачал головой.

— Они сделали бы это, пока я был абсолютно беспомощным.

— Если бы они отыскали тебя. Может, они до сих пор тебя ищут.

Савидж пожал плечами.

— Но теперь я фактически поправился, так что вполне могу себя защитить.

— Ну, это еще требует проверки. Завтра я вылетаю в Европу. Придется на время прервать наши еженедельные встречи. И боюсь, телохранители твои потребуются в другом месте. Скажем, в Европе… Так что, как мне ни прискорбно это сообщать, ты остаешься здесь в одиночестве.

— Ничего, справлюсь.

— Другого выбора нет. — Грэм поднялся с газона и отряхнул брюки. — Надеюсь, одиночество тебя не страшит.

— Усталость исключает одиночество. Кроме того, летом Чесапикский залив столь прекрасен, что человеку не нужно ничего другого. Поэтому я с нетерпением ожидаю наступления лета. И мира в душе.

— Если все начнут вести себя подобным образом, я лишусь работы.