Сергей Ковалёв - История Рима

• Название: История Рима
• Автор: Сергей Ковалёв
• Жанр: История

---

Мне же кажется, что ошибаются все, считающие тирренцев и пелас­гов за один народ. Что они могли заимствовать друг у друга название, не вызывает удивления, так как нечто подобное происходило и у дру­гих народов, как эллинских, так и варварских, как, например, у троян­цев и фригийцев, живших поблизости друг от друга... Не меньше, чем в других местах, где происходило смешение названий у народов, та­кое же явление наблюдалось и среди народов Италии. Было же такое время, когда эллины называли латинов, умбров и авзонов и многие другие народы тирренцами. Ведь продолжительное соседство наро­дов делает затруднительным для отдаленных жителей их точное раз­личение. Многие историки предполагали, что и город Рим — тиррен­ский город. Я соглашаюсь с тем, что у народов происходит перемена названий, а потом перемена в образе жизни, но я не признаю, чтобы два народа могли обменяться своим происхождением. Я опираюсь в данном случае на то, что они при этом отличаются друг от друга во многих отношениях, особенно же речью, причем ни одна не сохраня­ет в себе никакого сходства с другой. "Ведь кротонцы, — как говорит Геродот, — не говорят на одном языке ни с кем из живущих по сосед­ству с ними... Ясно, что они принесли с собой особенности языка, пе­реселяясь в эту страну, и оберегают свой язык". Разве покажется кому-нибудь удивительным, что кротонцы говорят на том же диалекте, что и плакийцы, живущие в Геллеспонте, раз те и другие первоначально были пеласгами, и что язык кротонцев не похож на язык тирренцев, живущих с ними в близком соседстве...

Опираясь на такое доказательство, я и думаю, что тирренцы и пелас­ги разные народы. Не думаю я также, что тирренцы — выходцы из Лидии, ведь они говорят не на одинаковом языке, и даже про них нельзя сказать, что если они говорят и не на одинаковом языке, то все же сохраняют некоторые обороты речи родной земли. Они и сами полагают, что и боги у лидийцев не такие же, как у них, и законы, и образ жизни совсем неодинаковые, но во всем этом они больше от­личаются от лидийцев, чем даже от пеласгов. Ближе к истине нахо­дятся те, кто утверждает, что это ни откуда не прибывший, но тузем­ного происхождения народ, поскольку к тому же обнаруживается, что это очень древний народ, не имеющий ни общего языка, ни обра­за жизни с каким-либо другим племенем. Эллинам же ничто не ме­шает обозначить его таким названием как бы из-за постройки башен для жилья или как бы по имени их родоначальника. Римляне же обо­значают их другими названиями, а именно: по имени Этрурии, зем­ли, в которой те проживают, они и самих людей называют этруска­ми. А за их опыт в исполнении священнослужений в храмах, кото­рым они отличаются от всех других народов, римляне называют их теперь менее понятным названием тусков, раньше же называли, уточ­няя это название по греческому его значению, тиосками... Сами же они себя называют точно так же... по имени одного из своих вож­дей — расеннами...» (пер. С. П. Кондратьева).

Этрусское общество

Прежде чем подойти к решению этрусской загадки, остановимся крат­ко на вопросе о том, что представляло собой этрусское общество. Правда, здесь не всегда легко определить, что в общественных отношениях этрус­ков является более ранним, а что появилось позднее.

Раннее этрусское общество было основано на земледелии и скотовод­стве. Известны этрусские изображения плуга, запряженного быками. Эт­руски были знакомы с лошадью. Овечья шерсть из Этрурии пользовалась большой славой. Этруски широко применяли дренажные работы. Разделе­ние труда достигло довольно высокой степени. Этрусские лампы, канде­лябры, вазы, золотые изделия наполняют европейские музеи. По свиде­тельству римского писателя Плиния, корабельный водорез был изобретен этрусками. На ремесленных изделиях и на изображениях видно греческое влияние. Высокого мастерства достигли этруски в своих надгробных па­мятниках и в строительной технике.

Этруски уже довольно рано выступают перед нами как торговый народ. До конца VI в. деньгами у них служили куски меди. Древнейшие монеты были иностранного происхождения (из Фокеи и других городов Малой Азии). Золотые монеты собственного чекана появляются около 500 г., серебря­ные — около 450 г. В доэтрусских и этрусских могилах в большом количе­стве встречаются импортные вещи. Наиболее ранние — финикийские (карфа­генские) — еще в шахтовых могилах. С VII в. начинается торговля с грече­скими Кумами, с конца VII в. — с Сиракузами. В VI в. устанавливается прямой торговый обмен с Афинами, своего апогея достигающий в V в. О размере греческого импорта в Этрурию свидетельствует тот факт, что в одном толь­ко городе Вульчи найдено более 20 тыс. греческих сосудов. В этрусских могилах найдены вазы геометрического, протокоринфского, коринфского и аттического стилей. Главным видом экспорта из Этрурии были медь и желе­зо. Возможен был также вывоз хлеба. Этрусская торговля, если верить ли­тературным источникам, долго сохраняла пиратский характер.

Уже довольно рано в этрусском обществе выступают черты социаль­ного расслоения. Наша традиция подчеркивает богатство и роскошный образ жизни этрусской аристократии. Об этом же говорят археологиче­ские памятники. На саркофагах и на надгробных рисунках выступают туч­ные и холеные представители этрусской знати. Там же фигурирует при­слуга, обслуживающая своих господ. Большое количество художествен­ных изделий и высокое ремесленное мастерство надгробных памятников свидетельствуют о тонком вкусе правящей верхушки.

Однако наряду с этим мы должны признать у этрусков много примитивных общественных отношений. В частности, у них были сильны элементы материн­ского права. Мы имеем много эпитафий, где рядом с отцом покойного упоми­нается и его мать. Часто фигурирует одна только мать. На изображениях жена появляется за столом рядом со своим мужем, что говорит о ее важном положе­нии в семье. Об этом же, по-видимому, свидетельствует пресловутая «распу­щенность» этрусских женщин, о которой не раз упоминают наши источники. Как известно, при матриархате женщина пользуется довольно большой свобо­дой в половых отношениях, что для греков и римлян, воспитанных уже в духе патриархальной семьи, могло показаться распущенностью.

Политической организацией этрусков были союзы автономных городов. В III в. таких самостоятельных городов в Этрурии было 12. Возможно, что в раннюю эпоху существовало несколько этрусских конфедераций. Ежегодно на весеннем празднике в храме Вольтумны, верховного этрусского божества[45], представители союзных городов решали некоторые общие вопросы и выбирали главу союза. Он, по-видимому, являлся одновременно и верхов­ным жрецом, и носителем светской власти. Он окружен 12 слугами (ликто­рами) и имеет рядом с собой какого-то низшего магистрата.

Самостоятельность этрусских полисов, входивших в союзы, была очень велика. Из римских источников мы знаем, что в V и IV вв. отдельные горо­да отказывались помогать друг другу и часто воевали на свой риск и страх. Как религиозное объединение союз городов собственно Этрурии дожил до времен Поздней Римской империи.

Каждая община, входившая в союз, имела своего главного магистрата. В V—IV вв. эти магистраты, по-видимому, выбирались в большинстве го­родов на определенный срок. Но в более ранние времена власть правите­лей городов, подобно власти греческих и римских «царей», была пожиз­ненной, хотя и не наследственной. Кроме высшего магистрата, в этрус­ских городах было два низших должностных лица.

Все эти данные позволяют думать, что этрусское общество VII—VI вв., подобно римскому, переживало стадию разложения родового строя («цар­ский» период), но с сохранением сильных элементов материнского права. В V же веке большинство этрусских общин перешло к строю аристократи­ческой республики с весьма сильным жреческим элементом.

При всем том, что по-прежнему нельзя считать решенной проблему происхождения этрусков, восточная теория имеет наибольшее ко­личество доказательств. Одним из самых эффектных до сих пор ос­тается Лемносская стела, найденная еще в 1885 г. Я. Буриан и Б. Моухова об этой находке рассказывают следующим образом: «Два французских археолога, Кузен и Дюррбах, нашли близ деревни Каминия надгробную стелу, на которой штрихами был изображен воин с копьем и круглым щитом. Рядом с рисунком на стеле была выбита греческими буквами надпись, но не на греческом языке, хотя основ­ное население острова составляли греки. При сравнении текста с этрусскими письменными памятниками было доказано, что язык, на котором он написан, имеет общие черты с этрусским, а может быть и тождествен с ним. Лемносская стела, как и сами этрусские надпи­си, до сих пор не поддается расшифровке, но сам собой напрашива­ется вывод, что стела имеет отношение к этрускам. Отсюда есте­ственно сделать умозаключение, что этруски некоторое время жили на острове. Из этого вытекает, что этруски пришли в Италию из-за моря, а Лемнос был временным пунктом, где они останавливались на пути с востока на запад, или даже исходной точкой, откуда начала свое продвижение одна из групп этрусских мореплавателей» (Буриан Я., Моухова Б. Загадочные этруски. М., 1970. С. 74.). В жизни этрусского общества немалое значение имели обществен­ные игры. Такой вывод можно сделать на основании росписей в эт­русских гробницах. Одним из самых ярких примеров являются фрески «Могилы авгуров» в Тарквиниях. Вот как их описывают Я. Буриан и Б. Моухова: «Фрески "Могилы авгуров" открывают жестокие обы­чаи этрусков, которые соблюдались в первую очередь при похоро­нах знати. В честь умершего обычно проводились бои, чаще всего между пленными. Это была кровавая борьба не на жизнь, а на смерть, с применением различных садистских приемов. Фрески знакомят нас с двумя такими боями. На одной изображены двое обнаженных мужчин за секунду до того, как один бросится на другого. Художнику удалось отразить решимость каждого соперни­ка выйти из борьбы победителем. Мускулистые тела свидетельству­ют о могучей силе, суровое выражение лиц предвещает безжалост­ную борьбу.