Владимир Егоров - Загадка Куликова поля, или Битва, которой не было

• Название: Загадка Куликова поля, или Битва, которой не было
• Автор: Владимир Егоров
• Жанр: История
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-49195-7

Мы с детства знаем историю о том, как князь Дмитрий Донской побе­дил хана Мамая на Куликовом поле. Однако мало кто обращал внимание на то, что описание этой битвы в летописях и в древнерусской поэме «Задонщина» вызывает много вопросов, на которые у официальных историков нет от­ветов. Или ответы есть, но их скрывают?

Автор этой книги, изучив множество исторических версий и докумен­тальных свидетельств, дает ответы на эти вопросы и приходит к сенсацион­ному выводу: битва была, но не там и не тогда, как учит нас школьный учеб­ник. Подлинные события были подтасованы еще в XIV веке в угоду политиче­ской конъюнктуре.

---

Политические игры, позволившие Мамаю два­дцать лет продержаться на вершине властной пира­миды Орды, он столь же успешно распространил и на северо-восточную Русь. Будучи де-факто правителем Орды, Мамай от имени марионеточных ханов разда­вал ярлыки на великие княжения и по классическому принципу «разделяй и властвуй» передавал ярлык то одному, то другому князю, не позволяя, с одной сто­роны, долго прикармливаться и слишком усиливать­ся ни одному из них, а с другой, – поддерживая ме­жду ними постоянную конкурентную вражду. Русские князья, традиционно чтившие царя и привыкшие бес­прекословно исполнять царскую волю, подчинялись решениям Мамая. Но в случае с великим князем Мо­сковским вдруг нашла коса на камень. В 1371 году, когда Мамай отдал ярлык на великое Владимирское княжение Михаилу Тверскому, Дмитрий Иванович, доселе владевший ярлыком, подчиняться новому ре­шению ордынского правителя отказался, в Орду на поклон не поехал и через посла передал Мамаю, что князя Михаила на княжение во Владимир не пустит. С чего заартачился Дмитрий? Сие неизвестно. Сцена­рий «Руси защитник» вроде бы подразумевал, что по­чувствовал свою силу князь Московский и великий князь Владимирский, посмел дать отпор Орде. При та­ком раскладе естественным продолжением новой по­литики Дмитрия Ивановича выглядят и рейд москов­ского войска в казанское ханство с перенаправлени­ем его дани из Орды в Москву, и заданная ордынцам трепка на реке Воже, и, наконец, апофеоз сопротивле­ния Орде – Куликовская битва. Вот только трусливое бегство от Тохтамыша в Кострому никак не укладыва­ется в эту «новую политику». Любопытная получается картинка: крымских и казанских ханов колошматим в хвост и в гриву, а от Тохтамыша, только заслышав о его приближении, драпаем во все лопатки. Такой вот странный, на первый взгляд, переход на личности. Но именно на личностях ордынских правителей и осно­вывается следующий сценарий – «Ханский сатрап».

Авторы этого сценария как раз обращают внима­ние на то, что Мамай при всем своем реальном могу­ществе не был и не мог быть ханом. Худороден был по ордынским меркам. Стало быть, после возникно­вения прямого конфликта между ним и Тохтамышем русские князья должны были отвернуться от Мамая. Ему приходилось подчиняться, точнее даже не ему, а его силе, но только поневоле и как временщику. А вот Тохтамыш, тот был чингизидом по крови и, ста­ло быть, настоящим ханом по ордынским законам. Та­ким образом, для чтящих ордынский закон Рюрико­вичей Мамай был узурпатором, а Тохтамыш – ис­тинным «царем». Такому поклониться не грех, а долг чести, такому сам Бог велел подчиняться радостно и служить преданно. Вот потому-то Дмитрий Донской Мамаю платить дань отказывался, самого Мамая и его мурз бил почем зря, а Тохтамышу высылал бога­тые дары и помыслить не смел поднять против него оружие. Вот потому-то, когда дело дошло до откры­того противостояния Мамая с Тохтамышем, Дмитрий естественным для него образом взял сторону «царя» и выступил против Мамая, то есть пошел не против угнетателя русского православного народа и не про­тив душившего Русь татарского ига, а только против узурпатора в помощь законному претенденту на хан­ский трон. Вот потому-то он, когда узнал, что «истин­ный царь» идет на Москву, перечить ему не посмел и удалился от греха подальше в заволжскую тмутара­кань – далекую Кострому.

Вот как выражена квинтэссенция данного сце­нария у советского историка М.Тихомирова[1]: «После разгрома Мамая на престол сел Тохтамыш, и Дмит­рий с почетом послал ему дары. Тохтамыш – союз­ник Дмитрия, воевавшего не против Орды, а против Мамая, Орде не подчинявшегося. Так что не было сепа­ратизма русских князей против великой империи, но борьба за единство Орды против узурпатора. Дмит­рий не за свободу Руси боролся, а за единство Орды». Такой вот уточненный сценарий нашего времени, ве­роятно поспособствовавший запоздалой канониза­ции «борца за единство Орды» Дмитрия Донского, а возможно, именно для инициации процесса канони­зации и писанный. Однако разрешает ли сценарий «Ханский сатрап» рожденные классикой сомнения, отвечает ли на шесть наших поставленных выше во­просов? Увы, нет. На самом деле абсолютно ничего не объясняет этот новомодный сценарий, только добав­ляет новые вопросы.

Если Дмитрий Донской на Куликовом поле бил­ся за «царя» против узурпатора, то почему не в роли верного царского вассала, великого князя Владимир­ского, а рядового воина? Если Дмитрий Донской по­шел на Куликово поле против Мамая за Тохтамыша, то почему Тохтамыш вместо благодарности московскому князю за более чем ощутимую помощь разорил всю его вотчину и сжег его столицу, а ярлык на великое княжение передал Ягайлу? Если Дмитрий считал Тох­тамыша своим сюзереном, то почему, узнав, что пове­литель сподобился нанести визит в его владения, не вышел навстречу с приличествующими случаю выра­жением преданной покорности и подарками, а шкод­ливо сбежал из дома в далекую Кострому? Нет, не вяжутся концы с концами в сценарии «Ханский сат­рап», не вяжутся куда больше, чем в классике. Там, по крайней мере, можно худо-бедно объяснить разоре­ние Москвы Тохтамышем простым наведением хозяи­ном порядка в новом доме после победы над Мама­ем. Царство завоевано, теперь надо лично пройтись по нему, посмотреть, что к чему, за что боролись, по­нять, чем дышат подданные. А что касается разоре­ния Москвы, так это любя: вроде того, как мать, раз­няв драчунов сыновей, дает забияке в наказание рем­ня и ставит его в угол, а пострадавшему отвешивает для острастки символический подзатыльник. Вот та­ким «подзатыльником», чтобы не забывал, кто в доме хозяин, и могло стать сожжение Москвы. По тогдаш­ним меркам пустяк. Забияке-то Мамаю пришлось не в пример хуже.

Итак, сценарий «Ханский сатрап» все основные во­просы по-прежнему оставляет без ответа. Более того, он добавляет еще один, седьмой, вопрос: почему все-таки Тохтамыш сжег Москву, то есть вместо благодар­ности за объективную неоценимую помощь в борьбе с Мамаем за верховенство в Орде, решил наказать Дмит­рия Донского? Если сценарий «Руси защитник» подра­зумевает, что Дмитрий был наказан за свободолюбие, патриотизм и первые смелые попытки освободиться от власти Орды, то модный, и, пожалуй, доминирую­щий в последнее время сценарий «Ханский сатрап» полностью дезавуирует это объяснение, не предлагая ничего взамен. Образующийся вакуум, которого, как известно, природа не терпит, ищущая мысль в сосед­ней Беларуси заполнила еще одним, оригинальным и весьма отличным от двух первых, сценарием.

Сценарий третий «ЯГАЙЛОВ ВАССАЛ»

О великом княжестве Литовском русские и совет­ские историки писали, а российские и сейчас пишут мало и неохотно. Между тем в свое время это было самое большое и сильное суверенное государство Восточной Европы, прибравшее к рукам все запад­ные и южные земли бывшей Киевской Руси. На совре­менной политической карте оно накрыло бы терри­тории Литвы, Беларуси, большей части Украины и за­падные области Российской Федерации. В отличие от князей северо-восточной Руси литовские князья не были вассалами ордынских ханов, успешно воевали с Ордой и не только отстояли свою независимость, но со временем ощутимо продвинули пределы тогдаш­ней Литвы на юг, заодно оттяпывая одно за другим за­падные удельные княжества у Москвы и Рязани. В ре­зультате Литва конца XIV века лишь чуть-чуть не дотя­гивала до двух морей: на севере Балтийского, а на юге Черного. Восточные рубежи Великого княжества Ли­товского гуляли по землям Брянского и Смоленского княжеств, которые то прочно подпадали под Литву, то переметывались к Москве, то на короткий период об­ретали видимость независимости.

Великое княжество Литовское практически вы­черкнуто из российской истории, Россия о нем знать не желает. Зато его, как одеяло, тянут на себя и пере­тягивают друг у друга Литва и Беларусь. Обе счита­ют себя единственными полноправными наследника­ми и полны решимости приватизировать его славное прошлое. А заодно и чужое – для вящей славы то ли Великой Древней Литвы, то ли Древней Великой Бе­ларуси. И конечно не мог пройти мимо Куликовской битвы один из самых активных и плодовитых «исто­риков извечной Беларуси» главный редактор «Анали­тической газеты «Секретные исследования» В.Деружинский, публикующийся в своей газете под несколь­кими псевдонимами, что, понятное дело, создает видимость обширности авторского коллектива. В ча­стности, в статье «ВКЛ и Куликовская битва», опубли­кованной под псевдонимом В. Ростов, он дает свой весьма отличный от всех привычных сценарий этих событий.

Основа этого сценария – тезис, что Дмитрий Ива­нович был вассалом не ордынских правителей, а... великого князя Литовского Ольгерда Гедиминовича. Тут, пожалуй, стоит привести оригинальную цитату. Итак, слово Деружинскому: «Все российские историки удивительно слабы на память и «дружно забывают» факт, который заставляет совершенно иначе взгля­нуть на Куликовскую битву, а именно: в 1373 году (за 7 лет до битвы) Ольгерд бескровно захватил Москву в состав ВКЛ [Великое княжество Литовское. – В.Е.] всадил в кремлевскую стену свое копье – как знак те­перь вечной принадлежности Москвы ВКЛ, а также подарил москвичам пасхальное яйцо как символ един­ства. Таким образом, Дмитрий Ольгердович являлся для Московского княжества «генерал-губернатором», куратором новой территории ВКЛ (так как вотчина Дмитрия Ольгердовича – Брянщина – и лежала по­гранично с Московским княжеством). И Дмитрий Дон­ской был его вассалом».