Мюррей Бейл - Ностальгия

• Название: Ностальгия
• Автор: Мюррей Бейл
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Современная проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-40403-2

Если трое в лодке (не считая собаки) путешествовали по Темзе и узнали много нового о своей родной Англии (см. Джером К. Джерома). то спустя столетие тринадцать австралийских туристов отправляются в путешествие вокруг света и тоже узнают немало поле того о жизни народов мира (см. М. Бейла). Но главное знание, которое жизнерадостная чертова дюжина выносит из поездки, — это то, что мир, по которому они путешествуют, всего лишь большой музей и его главные экспонаты — люди.

---

— Что такое?

Луиза улыбнулась.

— Я ни слова не сказала.

А вот Шейла прислушивалась.

Понимающий голос Борелли:

— И все же — что такое? О чем ты подумала?

— Вечно ты спрашиваешь об одном и том же. — И загадочно добавила: — Как это мило…

— А Кен куда-то ушел? — осведомился Борелли. — Где он вообще?

— Мне плевать, где он.

Луиза потеребила край одеяла из гагачьего пуха.

Борелли замялся было — а в следующий миг наклонился и поцеловал Луизу. Слышно было, как где-то по соседству Джеральд шуршит страницами Певзнера.[147] Шейла слышала, как вздыхает Луиза, словно забывшись беспокойным сном.

— Дуг, как там Джинниного старшенького зовут? — послышался голос миссис К.: она доводила до ума последние открытки.

А вот и Луиза:

— Что же теперь будет?

Борелли неуклюже расстегивал французские пуговки на Луизиной блузке. Луиза залепетала что-то (совсем невнятно); ее ухажер поднес палец к ее губам. Блузка распахнулась, точно пальто. Борелли осыпал поцелуями ее шею и грудь, прижался щекой к ложбинке между двумя округлостями. Луиза запустила пальцы ему в волосы. И заплакала — тихо-тихо.

— О чем ты? — спросил Борелли.

— Ни о чем! — выкрикнула Луиза.

Джеральд шумно откашлялся и высморкался.

Никто так и не узнал, о чем разговаривают между собою Кэддоки. Слышалось лишь нарастающее и затихающее бормотание: главным образом монотонный голос Кэддока, когда он менял пленку с помощью особого приспособления, изрядно смахивающего на вывернутую наизнанку черную куртку. А вот теперь они раскричались! Гвен — визгливо-пронзительно; Кэддок предпочитал односложные, отрывочные реплики: терпеливо выплевывал слово за словом. Оба бранились на каком-то иностранном языке — на своем тайном семейном жаргоне. Скоро затихли и они.

Саша и Норт весело смеялись. А ведь старина Норт ей в отцы годится!

Заминка; смех умолк. (Шейла все слышала!) Вайолет громыхнула дверью так, что все перегородки ходуном заходили. Голос ее зазвенел и сорвался.

— Вайолет, погоди секунду, — увещевала Саша.

Но та словно не замечала этих двоих.

— Он свинья, как есть свинья; уж я-то эту породу знаю. Упырь поганый.

— Что? — изумился Норт.

Саша удержала его за руку. Вытряхнув содержимое сумочки, Вайолет рылась в поисках сигарет.

— Присядь-ка. И давай рассказывай. Сигареты на туалетном столике.

— Мастер зубы заговаривать, ловелас недоделанный. Вот так бы гаду и врезала. Бедная девочка, как я ей сочувствую.

— Пойду-ка я пожалуй, — проговорил Норт.

— Стой! Вайолет, а ну садись. И успокойся. Не стоит оно того.

— Да вы только ее послушайте! — расхохоталась Вайолет.

— Да в общем, то же можно сказать о чем угодно. Все — суета сует, — предположил Норт. — В большинстве случаев мы бессильны что-либо поделать.

Руки его неподвижно лежали на коленях.

— А тебе откуда знать? — вскинулась Вайолет. — Я про себя говорю.

— По крайней мере, мы — вместе, — отозвалась Саша. — Мы вообще-то в отпуске. Меня стошнило.

— Да я слышала. Вот гадство.

Послышался неумолимый храп Каткарта: точно ярды и ярды гравия сперва сгребали вверх по склону, а потом ссыпали вниз по жестяному листу. Сон: разновидность предсмертного хрипа.

Кто-то забарабанил в стену.

Все друг друга слышали.

Шейла заставила себя рассмеяться.

Голос Хофманна:

— Где, к чертям собачьим, тебя носило?

— Неважно, — бросила Луиза. И принялась беспечно насвистывать.

— Я задал вопрос.

— В таком случае спрошу и я: а тебя где носило?

— Заткнись!

— Что, не преуспел? Ах ты, бедняжка.

Вайолет чуть не расплакалась.

— Она такая милая; мне она с самого начала понравилась.

— Я устала, — сообщила мужу Луиза. — Спать ложусь.

Шейла, сидя в постели, застегнула пижаму. Когда ты в группе, среди друзей, мир глобально, постоянно меняется; даже когда ты одна, столько всего нового можно увидеть!

Дверь внезапно громыхнула — и распахнулась. В номер ввалился Гэрри Атлас.

— Ой, бл..! Где тут, на х… свет?

Шейла накрылась одеялом. Гэрри тяжело плюхнулся на край постели.

— Вот и мы… — объявил он.

Гэрри обвел взглядом комнату, причмокнул губами. Почти опрятный — этак подчеркнуто-опрятный! — в новехоньком пиджаке «Симпсон», в трикотажной рубашке и расклешенных брюках. Гэрри тяжело дышал: пьяно-багровая физиономия местами налилась инфракрасным светом и чуть сместилась с оси. Под глазами и вокруг носа плоть словно разошлась в разные стороны. Если внимательно приглядеться — вот как Шейла! — можно было различить контуры костей и двадцатилетнюю впалую затравленность. Губы уже сложились складками — как если бы внутри зубов не хватало. Из пиджачного кармана торчал необрезанный кончик кубинской сигары.

— Ну, Шейлочка, — вздохнул он, — как делишки-то?

Гэрри явно устал.

— Я тут, Шейлочка, столкнулся внизу с чертовски интересными людьми. Правда интересные; классные ребята! Да только я по-ихнему разговаривать не умею.

Он ухватил Шейлу за плечо; стеганое одеяло поползло вниз.

— Шейлочка, я вот все хотел спросить. А тебе поездка-то в удовольствие? Тебе весело?

Но Шейла лишь пыталась вернуть одеяло на место.

— Да ради всего святого, Шейла. Живи опасно! Я вот все собирался тебе сказать. В этом твоя проблема. Слишком уж ты зажата.

Гэрри рыгнул.

— Слышь, Шейла. Так тебе весело или нет?

Она наконец оставила одеяло в покое.

— Я наблюдаю прелюбопытные достопримечательности и обычаи. И люди мне нравятся. Мне кажется, интересным может быть что угодно.

— Блин! — Гэрри подался вперед. — Это что еще взгляд на вещи? — Его озадаченное лицо посерьезнело — да таким и осталось. — Сдается мне, мы тут «третьи лишние». — Тяжело дыша, он неотрывно глядел на Шейлу. — Мы — «темные лошадки», ты и я. Ни х… они про нас не знают.

Кто-то кашлянул.

— Я никогда не думала… — начала было Шейла.

Гэрри многозначительно покивал.

— Так вот и подумай.

Он выпрямился, задиристо вздернул подбородок.

— А знаешь, кто еще у нас «темная лошадка»?

— Кто же?

— Старина Джеральд.

— По-моему, это несправедливо. Он очень милый.

С Джеральдом она едва ли парой слов обменялась, но и она хорошо знала его манеру держаться позади, замыкаться в себе.

Гэрри расхохотался, смачно хлопнул себя по колену.

— Да мы друг друга понимаем, ты и я. Мы с тобой — два сапога пара.

Шейла нахмурилась; Гэрри с энтузиазмом закивал.

— Пожалуйста, не надо здесь курить. Иначе я не засну. Эти тесные комнатенки…

— Да ладно, ладно…

— Вообще-то некоторые здесь заснуть пытаются, — раздался голос по соседству. Джеральдов, собственно говоря. Все прочие тоже лежали, не смыкая глаз, копя чужие секреты.

— Вам лучше уйти, — шепнула Шейла Гэрри.

Она выпрямилась; взгляду открылась одна грудь — белоснежная округлость, словно неполное лунное затмение.

Гэрри качнулся было к ней, но на полпути передумал.

— Спать! — заорал он. — Всем спать!

С трудом поднявшись на ноги, Гэрри зашатался, растопырил руки, пытаясь удержать равновесие. Солнцезащитные очки грянулись о туалетный столик, осколки темного стекла каскадом рассыпались по Шейлиным платочкам и открыточкам; а сам Гэрри рухнул прямо на перегородку, пробив головою нижнюю панель.

— Да ради всего святого! — воззвала миссис Каткарт. — Дуг? Что происходит-то?

Этот и землетрясение проспит, и, не приведи боже, конец света.

— Госсссподи милосердный, — сдавленно запротестовал Гэрри. Его голова и плечи оказались в соседнем номере.

— Вы могли убиться!

— Ну дай руку, что ли, Шейлочка! Блин!

Джеральд уже включил свет. Кто-то подоспел к дверям Шейлиного номера.

— У вас все в порядке?

— Ну вы сборище тупых недоумков! Как по-вашему, в порядке или нет? — взревел Гэрри.

К месту событий примчался Кэддок с фотоаппаратом и вспышкой.

— Да все в порядке, — заверил задрапированный в халат Джеральд. И, нагнувшись, попытался установить перегородку на место.

— Сдается мне, он несчастлив, — промолвила Шейла, пытаясь помочь, чем могла.

— Возможно, — кивнул Джеральд. — Хотя в толк не могу взять почему. Я отведу бедолагу в номер.

Закапал легкий дождик; потом полил сильнее — точно местные швырялись камнями по крыше. Шейла расслабилась; ей казалось, она уже дома.

~~~

Этот музей задом вжался в стену — словно его в застройку силком впихнули. Флигель при разрушенной церкви или, может, небольшом соборе, что славился своим голландским колоколом. В 1943 году неф разнесли вдребезги, и улицы засыпало плиткой и притчами витражных стекол.

Австралийцы, прислонившись к стене, шумно переговаривались между собой. Солнце било в глаза. Груженный овощами фургончик дал задний ход; бдительная жена оттащила мужа за руку. Под брезентом громоздилась свекла — точно взвод солдат. Местные не удостаивали туристов даже взглядом.