Мелисса Марр - Темное предсказание

• Название: Темное предсказание
• Автор: Мелисса Марр
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-49532-0

Айслинн, новая королева Лета народа фэйри, несмотря на обретенное ею бессмертие, никак не может изжить из сердца любовь к смертному юноше Сету. Король Кинан, муж Айслинн, тоже не может обрести сердечный покой, он любит Донию, королеву Зимы, но счастье их невозможно, потому что зима и лето несовместимы, как лед и пламень. Но раз несчастлив король, слабеет и королевский двор, и поданные теряют силу перед опасностями, грядущими извне. А опасностей этих много, и главная среди них — война между королевствами фэйри, которую стремится развязать Бананак, сестра-близнец могущественной королевы Высокого двора…

"Темное предсказание" продолжает серию книг Мелиссы Марр, начатую романом "Коварная красота", мгновенно выдвинувшим писательницу на высшие ступеньки рейтинга популярности, переведенным более чем на 20 языков мира и по успеху среди читателей сравнимым с "Сумерками" Стефани Майер!

---

Мимо проходили обычные люди. Она слышала звуки шагов, ловила обрывки разговоров, но внутри Айслинн была тишина, и она старалась держаться в границах этой тишины. К остановке подъехал автобус. На какое-то время стало шумно. Вороны недовольно закаркали, но их звуки потонули в уличном шуме. Айслинн сидела, прислонившись головой к стене дома. Стена была грязной и закопченной, но Айслинн привлекало тепло нагретых солнцем кирпичей. Ее кожа нуждалась в тепле.

«Тепло все вылечит», — подумала она.

В голове у нее повторялись слова: тепло, жара, лето, солнце, тепло, жара, лето, солнце, жара. Кинан принесет все это с собою.

Потом Айслинн вздрогнула. Мысленно она увидела под кожей льдинки, оставленные Донией. В ее теле — кусочки Зимы. Это всего лишь урок. Урок и предупреждение.

«Ничего смертельно опасного».

А вдруг Дония ранила ее сильнее, чем намеревалась? Тепло, жара, лето, солнце, жара, тепло, жара, лето, солнце, жара. Айслинн повторяла эти слова как молитву. Подождать еще немного. Скоро появится Кинан, а с ним — тепло и солнце.

«Тепло, жара, лето, солнце, жара. Я не так уж сильно ранена. Совсем чуть-чуть».

Уговоры не помогали. Айслинн чувствовала, что умирает. Быть фэйри означало жить вечно. Но если Кинан не появится, она умрет.

«Тепло, жара, лето, солнце, жара. Я умираю».

— Айслинн!

Кинан поднимал ее на руки. Его кожа струила солнечный свет. Айслинн бросилась в его объятия. Кажется, он кому-то что-то приказывал или говорил. Айслинн это не интересовало. Солнечные капельки падали ей на лицо и проникали сквозь кожу.

— Очень холодно.

Айслинн вдруг начала бить дрожь. Она боялась, что выпадет из рук Кинана, но он крепко прижимал ее к себе. А потом окружающий мир стал терять очертания.

Очнувшись, Айслинн не сразу сообразила, где она. Не в бабушкиной квартире, не у Сета и даже не в своей постели в лофте. Над головой густо вился плющ. Она впервые смотрела на плющ под таким ракурсом, но видела его не впервые. Она знала, где находятся эти заросли. Над кроватью Кинана. Однажды дверь в его спальню была приоткрыта, и она увидела и кровать, и плющ.

— Зачем они здесь?

Айслинн знала: Кинан где-то рядом. Ей не требовалось приподниматься и искать его глазами. Сейчас он мог быть только здесь.

— Эш, — произнес он. — О чем ты?

— Я о зарослях плюща. В лофте их больше нигде нет. Только… здесь.

Он подошел и присел на край диковинного красного с золотом плюшевого покрывала. Кровать Кинана была просто огромной.

— Этот сорт называется «чаша золота». Мне он нравится. Жаль, что наш последний разговор закончился так нелепо.

Айслинн не могла на него смотреть. Кажется, из одной нелепой ситуации она прямиком угодила в другую. В мозгу стал проигрываться их диалог с Донией, как будто этот повтор мог изменить смысл и исход разговора. Следом явился страх.

«Я могла умереть».

Айслинн не знала, так это или нет, но, когда она сидела на улице и не могла остановить кровь, смерть казалась ей вполне реальной.

— Я тоже виновата. Прости.

— За что? Ты не сделала ничего неожиданного для меня. — Голос Кинана был теплым, как и его слезы, когда он поднимал ее с тротуара. — Мы это обсудим. Позже. Главное — ты дома, в безопасности. И как только я узнаю, кто тебя…

— Дония, кто же еще. — Айслинн приподнялась на локте, и их глаза встретились. — Дония ударила меня ледяными пальцами.

— Дон? — побледнел Кинан. — Намеренно?

Айслинн пожалела, что не умеет, как Сет, поднимать одну бровь.

— Сомневаюсь, что такие штучки происходят случайно. Она пробила пальцами кожу и натолкала мне льда в живот. Меня чуть не вывернуло от холода.

Айслинн попыталась сесть и сразу ощутила свои раны. Боль была гораздо слабее, чем во дворце Доний, но даже эта тупая боль вызвала у нее слезы. Айслинн снова легла.

— Раньше я верила, что фэйри умеют мгновенно исцелять. Оказалось, это сказка.

— Это потому что тебя ранила Дония.

Кинан старался говорить спокойно. Его слова заглушались раскатами грома. Скорее всего, такая же гроза бушевала и у него внутри.

— Дония противостоит нам. К тому же она королева.

— И… что теперь?

Кинан опять побледнел.

— Я не хочу войны. Это не выход.

Айслинн шумно выдохнула. Ей тоже не хотелось войны, особенно когда их двор значительно уступает в силе двору Зимы. Вряд ли придворные фэйри мечтали о сражениях. Смена правителей трех дворов и так потрясла их мир.

— Ты прав.

— Если бы тебя обидел кто-то другой, моя расправа была бы быстрой и жестокой. — Он провел по волосам Айслинн, оставляя полоску солнечного света. — Когда я увидел тебя на улице… Она посмела напасть на мою королеву. Это равносильно вызову, брошенному нашему двору.

Сейчас Айслинн не имела ничего против Кинана и его заботы. Она слишком хорошо помнила ледяной холод внутри тела. На мгновение ей даже захотелось, чтобы их отношения с Кинаном были еще теснее. Тогда она могла бы попросить его лечь рядом и обнять ее.

«Тепло, жара, лето, солнце, жара».

Эта мысль заставила ее виновато покраснеть. Кинан расценил бы ее просьбу по-своему. Нет, так далеко она не зайдет.

— Я бы мог помочь. — Он смущенным кивком указал на ее живот. — Я хотел это сделать сразу же, но ты ведь… твое личное пространство… особенно после…

Только сейчас Айслинн заметила, что на ней другая рубашка.

— Кто меня переодел?

— Сиобан. Я осмотрел рану, а она сменила твою окровавленную рубашку. Сиобан стояла рядом, когда я осматривал рану. И потом тоже.

— Я тебе верю, Кинан, — сказала Айслинн, стискивая его руку в своих. — Даже если бы ты сам меня переодевал, — покраснев, добавила она.

Она не лукавила. Возможно, ее беспокоили близость и внимание Кинана, но вряд ли его действия предполагали какие-то обманные маневры и нежелательные для нее последствия. Айслинн предполагала это, когда еще не знала его, но теперь, в самых сокровенных глубинах сердца, была уверена в обратном. Здесь Дония ошиблась.

— И чем бы ты мог помочь? — спросила Айслинн.

— Солнечным светом. Как ты помогла мне в свое время, но только в большей степени. Исцеление не будет быстрым. Оно продлится почти столько же времени, как если бы ты была…

Он оборвал фразу на последнем слове.

— Смертной? Не бойся, меня это не обидит. Я знаю, кто я.

Айслинн увидела, что их руки по-прежнему сплетены, и сжала руку Кинана.

— Будь я смертной, я бы уже умерла от ран Доний.

— Будь ты смертной, она бы тебя не ранила.

— Что-то я сомневаюсь. Если ты заботился о летних девах… как сейчас обо мне, разве Дония не мстила им потом?

Вплоть до сегодняшней стычки она не считала Донию жестокой. Однако теперь Айслинн лежала в постели Кинана с четырьмя ранами, нанесенными льдом, и прежние представления о королеве Зимы казались ей ошибочными.

Кинан не отвечал. Он смотрел не на Айслинн, а на «чашу золота». Плющ обвивал столбики кровати. Стебли были усыпаны темно-пурпурными звездочками цветов.

— Не хочешь отвечать?

— Я не знаю. Так ли это важно? Особенно сейчас.

— А что сейчас важно?

— То, что она посмела ударить мою королеву. Глаза Кинана сверкнули, как пара мечей. Затем погасли.

Вспышка гнева в глазах ее короля должна была бы испугать Айслинн, но в эту минуту такое проявление чувств ее успокаивало. Помимо гнева, тут были разные чувства: чувство собственности, страх, тоска. Все — довольно пугающие.

— Но ты быстро пришел мне на помощь. Я поправлюсь.

Кинан осторожно вытащил свою ладонь из ее рук.

— Я могу заняться твоим исцелением?

— Да.

Айслинн не спросила, что и как он собирается делать. Это опять породило бы сомнения, а сейчас они оба не хотели сомнений. Они — друзья. Партнеры. Остальное они сумеют обговорить и уладить.

«Благодаря ему я осталась жива».

Ведь именно Кинан извлек из ее тела все льдинки. Пока они были внутри, кровь не унималась. Айслинн могла запросто умереть от потери крови.

Кинан откинул плотное одеяло, захватив и край мягкой простыни.

К боли добавилось напряжение. Айслинн сделала для себя не слишком приятное открытие: ее дискомфорт вызван не болью, а удовольствием.

— Подними рубашку. Мне нужно осмотреть раны.

Его голос немного дрожал. Возможно, от страха. А может, еще от чего-то, о чем Айслинн очень не хотелось думать.

Двери спальни и кабинета оставались открытыми. Айслинн и Кинану было нечего скрывать от придворных, однако никто из них не нарушал уединения короля и королевы. Двор признал их особые отношения, хотя это и вызывало недовольство, которое почти не скрывали.

Айслинн молча задрала рубашку, обнажив живот. Сама рана была перевязана белой кисеей.

— Повязку тоже снять?

Он кивнул, но не предложил помочь. Кинан стоял с сомкнутыми ладонями, стараясь не глядеть на нее.