Наталья Шумак - Маша для медведя

• Название: Маша для медведя
• Автор: Наталья Шумак
• Жанр: Современная проза

---

Маша опустила руку, браслет жег запястье.

-Макс...

-Не нужно. Ничего говорить не нужно. Больше.

* * *

-Выбирать тебе, золотце, между юридическим и филологическим.

-Ой, дед.

-Увы. Я зашвырнул пробные камни в этих направлениях. Устроить тебя смогу. Реши куда. Сообщи мне.

-Ой.

-И не тяни. Итак, уже весна на улице. Приличные люди это делают зимой.

-Нет, нет.

-Да. Да.

Маша, страдальчески морщась, поплелась с кухни в спальню. Вернулась с пол дороги.

-А если я намылюсь в медицину?

Дед вскинул бровь.

-Серьезно? Или дразнишь меня?

-Никуда не хочу. Вообще.

-Значит, юридический.

Маша вспомнила сразу Светика и Мишку. Учиться у Бурова? Встречаться в коридорах с бывшей подружкой? Еще чего не хватало.

-Ни за какие коврижки. Нет.

Дед продолжал допрос.

-Хорошо. Чем моему солнышку инъяз не нравится?

-Ничем.

-А что тебе интересно?

Маша сунула в рот хвостик косы, погрызла с задумчивым видом. Дед скривился.

-Фи.

Озабоченная внучка не заметила осуждения. Пробормотала.

-Не знаю, правда, не знаю. Только не филология. В школе работать? Лучше в петлю. Терпеть не могу шкрабов.

-Кого?

-Шкрабы - школьные работники.

Дед встал с табурета, опять сел. Потер переносицу. Посмотрел снизу вверх с выражением некоторой растерянности. Отшвырнув косу на положенное ей место, за спину, внучка развела руками. Дескать, понимаю, что веду себя как поросенок. А что делать? Илья Ильич спросил растерянно.

-Может, ты не пошутила насчет медицины?

С тяжким вздохом, на этот раз уже бесповоротно, внучка удалилась с кухни. Оставив деда в несколько разобранном виде. Ничего, он умный, справится. Этого зубра шлепком по лбу не опрокинешь. Илья Ильич начал мыть посуду. Кажется даже, поругиваясь под нос. Маша закрылась в ванной. Включила воду. Благо день субботний, можно расслабиться. К маме она не выбиралась уже почти неделю. Что не есть хорошо...

Там такое творилось, лучше не вспоминать. Отчим таки слинял. И теперь судился за квартиру, в которую Леночка его опрометчиво прописала. Что за гнусь?

От Иванушки регулярно приходили милые письма. Он собирался через малое время идти отдавать военный долг своей ново обретенной родине. И был этим фактом горд. Еще он выиграл литературный конкурс, в Ленинграде. Отправил туда год назад, перед отъездом, подборку стихов. Раз и в дамки. Напропалую хвастаясь перед Машей, распуская хвост и сопровождая каждое событие своей жизни комплиментами ненаглядной рыжульке, Иванушка даже представить себе не мог, с какой радостью Полежаева распечатывает конверты, прилетевшие из земли обетованной. Далекая чужая страна, проглотившая Царевича, казалась почти сказкой.

В классе про Иванушку перестали болтать. Новых событий хватало. Близкий конец десятилетней каторги пугал и радовал одновременно. Письма от Царевича, очевидно, получала теперь только Полежаева. Се ля ви.

На очередную Машину жалобу, по поводу полной неясности, в профессиональном плане, Царевич ответил шуточным стихотворением. А чего еще от него можно дождаться. Строчки пришли на ум сами собой.

-Я выросла в таверне "Либерти".

На зуб монетки пробовала... как-то

Меня неделю продержали взаперти.

За что? Не удержала память факта

Досадного. Из тысячи проказ

И половины вспомнить не умею.

Одну хотя б? Извольте. Было. Раз -

Подсыпала я сахара еврею

Почтенному в жаркое. Просто так.

Из чувства вредности. Он жутко рассердился.

И непонятно почему. Такой пустяк...

Вопил. Кричал. Хотя бы извинился!

Потом. Вот бред! Он вынул пистолет!

За мной погнался. Налетел на дядю...

А дяде было ровно двадцать лет.

Гигант! Меня любил, признаюсь, кстати.

Все кончилось великолепно. И...

Еврей стал добрый дядюшке приятель.

К чему рассказ? Не сбиться бы с пути.

Я выросла в таверне "Либерти".

И скоро буду, может быть, писатель!

Застирав трусики и футболки, отодвинув тазик к двери, Маша щедро насыпала в ванную морской соли - еще один подарок деда - и погрузилась в горячую воду. О, блаженство! Разумеется, вытянуться не получится, рост не тот. Ну и что? В бассейне поплещется. Позже. Они с Вовочкой и Марком уже три месяца, дважды в неделю, ходили плавать. Трио артистов-бандуристов. Худые как щепки мальчишки и крайне эффектная нимфа в ярком переливающемся золотыми искрами купальнике. Машулькина красная, щедро вышитая люрексом тряпочка, обошлась деду в немалую сумму. А самой Полежаевой пришлось вызубрить стандартную тысячу слов. Немецких. Дед таки решил превратить ее в хорошо образованную барышню. Девушка выбиралась из воды и проходила по бортикам бассейна довольная собой. С наглыми приставаниями никто не лез. Безус действовал на возможных поклонников крайне расхолаживающе. То есть, пылкие взгляды молодые люди издали бросали. Ласковое словечко с более близкой дистанции тоже звучало не раз и не два. Но подплыть и взять за ручку, например? Или по-хамски ущипнуть за попу? Нет. Опять же, спасибо Вовке. Скроит такую морду, защитник чести и достоинства, что распугает потенциальных наглых ухажеров еще на подступах.

Машке искренне нравилось нырять. Но и лишняя возможность покрасоваться перед народом тоже имела место быть.

Четко и аккуратно, войти в воду не так легко, как кажется со стороны. Ножки выпрямлены, тело чуть изогнуто наподобие лука. Движение плавное и выверенное. Тело у Маши было умным. Легко приспосабливалось ко всему. Марк подплывал, шумно отплевываясь, поздравлял.

-Пять с плюсом, как всегда!

-Спасибо.

-Не за что. Всегда рады.

-Да?

-У тебя из-за косы, голова под шапочкой совершенно инопланетной формы.

Маша трогала затылок. Григорьев смеялся. Одноклассники гордились, что самая красивая русалка из числа купальщиц, появляется всегда в их компании. Но вели себя по-разному. Марк откровенно задирал нос, а Вовка держался скромнее. Суета, вскипавшая вокруг их спутницы, его не радовала. Чужие взгляды, скользившие по ладной крепкой фигурке, Безуса не оставляли равнодушным. Он надувался и молчал, плотно стискивая губы. Марк коллекционировал комплименты, которые народ отпускал рыжей язве. Безус старался на них не обращать внимания. Сердито рассекая туда-обратно вдоль дорожки, от бортика до бортика, он никогда не принимал участия в коллективных стихийно возникающих забавах, вроде игры в догонялки.

После бассейна расходились - девушка налево, мальчики направо - принимать душ. Заворачивались в полотенца, шли в раздевалку. Собирались домой. Маша старательно отжимала и долго сушила волосы. Дохлый номер. Все едино приходилось напяливать вязаную шапочку, а затем капюшон на мокрую голову.

Расставались на остановке. Вовке от бассейна до квартиры, добежать пешком - четверть часа. Марку еще ближе. Машульке же, поселившейся на Химмаше, предстояло долго и нудно пиликать в переполненном троллейбусе. Не так давно мудрый дед купил внучке плэйер. Вставив в хитрое устройство кассету с английскими, или немецкими диалогами, Маша зря не тратила время - по его мнению. Полежаева же, вместо уроков иностранного, частенько слушала музыку: "Кино", "Аквариум" или даже Высоцкого. Но не собиралась в этом признаваться. Еще расстроится.

Стук в дверь застал Машу врасплох. Прерывая поток бессвязных мыслей о том, о сем. Выключила воду. Крикнула.

-А?

-Тебе звонит Михаил. Говорит очень срочное дело.

-Пусть перенаберет через пол часа.

-Он просит тебя подойти.

-Блин. Блин.

Вылезла из теплой ванны. Кое-как вытерлась. Завернулась в любимое черное полотенце. Шлепая мокрыми ногами по полу, подошла к телефону. Дед стоял на табуретке, искал что-то нужное на антресолях. Тянулся вверх худым телом, напоминая одновременно цаплю и жирафа. Закатанные штанины застиранных треников обнажали жилистые волосатые ноги. Тонкие и стальные одновременно. Такие умопомрачительные конечности могли бы принадлежать мальчику-боксеру, юному и прекрасному королю ринга, а не пенсионеру. Удивленно подумала внучка. Надо же! А она и не замечала никогда. Засоня невнимательная. Собою исключительно вечно озабоченная. Эгоистка.

Взяла лежащую возле аппарата трубку. Прижала к уху сердитым жестом.

-Слушаю!

Жесткий голос Бурова резанул по душе точно лезвие.

-Макс разбился. Вчера ночью.

-Нет!!!

Ей казалось, что кричит. На самом деле едва шепнула, короткий выдох. Еще один.

-Нет.

Мишка был безжалостным.

-Насмерть.

* * *

Проклял кто ее апрели? Один за другим? Почему?

-Дед, какое сегодня число?

-Тринадцатое. А что случилось?

Спрыгнул с табуретки. Присел на корточки, рядом. Ласково прикоснулся к плечу.

-Золотко. Отвечай.

Вынул из руки пиликающую надрывными гудками трубку. Положил на законное место. Попросил строго. Почти потребовал.

-Эй, очнись!

-...

-Что такое, в конце концов? Радость моя, ау!