Блез Паскаль - Мысли

• Название: Мысли
• Автор: Блез Паскаль
• Жанр: Философия

В век нигилизма духовный опыт Паскаля может быть особенно значим.

Поразительная честность мысли, стремление к максимальной ясности в исследованиях трагического удела человека и в то же время бесконечная вера в его высшее предназначение - отличительная черта незаконченной работы мыслителя, вошедшей в сокровищницу не только французской, но и мировой культуры.

---

711. Г-н де Кондран: невозможно сравнивать, гово­рит он, единство святых и единство Пресвятой Троицы. Иисус Христос говорил как раз обратное.

712. Итак, единственной истинной добродетелью сле­дует считать ненависть к себе (ибо человеческое “я” по­хотливостью своей только ненависти к себе и заслуживает) и поиски Существа, которое мы любили бы, потому что Оно подлинно достойно любви. Но так как мы не спо­собны любить что-либо вне нас самих, обратим свою любовь на Существо, которое, не будучи нами, тем не менее живет во всех и в каждом из нас без единого исключения. Но в мироздании есть лишь одно столь все­объемлющее Существо. Царство Божие — внутри нас, всеобъемлющее благо — внутри нас; оно одновременно и мы сами, и не мы.

Любовь к Господу Богу

713. Два закона, правящие Республикой христиан, наделены большей властью, нежели все политические законы, вместе взятые.

714. Примеры самоотверженной смерти лакедемонян ли, других ли исторических лиц нас не трогают. Потому что нам-то какое до них дело? А вот примеры смерти христианских мучеников живо затрагивают, потому что все мы “один для другого члены”. Мы связаны с ними прочными узами: их решимость, быть может, укрепила нашу собственную, и не только тем, что подала пример, но и тем, что показала, как мы им обязаны. Ничего подобного мы не испытываем, когда дело касается языч­ников: никакой связи с ними у нас нет; мы чувствуем себя богатыми, лишь когда видим, как богатеют наши отцы или мужья, а не какие-нибудь чужаки.

8. Пути к спасению

Истина и милосердие

715. Понимание смысла слов “добро” и “зло”.

716. Если ужасно ослепление того, кто живет, не пытаясь понять, что он такое, то совсем уж чудовищ­но ослепление того, кто верит в Бога, а живет во влас­ти зла.

717. Опыт учит нас пониманию неизмеримого раз­личия между набожностью и добротой.

718. Первая ступень: стяжать хвалу за добрые деяния и хулу — за дурные. Вторая ступень: не стяжать ни хвалы, ни хулы.

719. Мирские деяния. — Всего опаснее те деяния, которые равно угодны и Богу, и людям, потому что в душевном складе того или иного человека Богу угодно одно, а людям — совсем другое; взять, к при­меру, величие святой Терезы: Богу угодна великая сми­ренность ее откровений, людям — ее великая прозор­ливость. Поэтому иные из кожи вон лезут, стараясь подражать ей в своих речениях, и думают, что тем самым уподобляются ей складом души, хотя следовало бы преж­де всего возлюбить любезное Богу и таким путем обрести любезный Богу склад души.

Лучше не соблюсти поста и покаяться в этом, нежели соблюсти и возвысить себя за это. Фарисей, мытарь.

Какая мне польза от соблюдения поста, если оно может в равной мере и навредить мне, и сослужить службу, если все зависит от благословения Божьего, а Он благословляет лишь то, что вершится во Имя Его, по закону Его и путем, Им предначертанным, если как мы делаем не менее важно, чем что мы делаем, — воз­можно, даже важнее, ибо Господь властен из самого дурного извлечь доброе, а люди, не получив от Него помощи, извлекут дурное из самого доброго?

720. Условия, которые, согласно мирскому суду, осо­бенно облегчают жизнь, особенно затрудняют ее, со­гласно суду Господню, и, напротив того, если, согласно мирскому суду, нет ничего труднее, нежели жизнь цер­ковнослужителя, то, согласно суду Господню, жить такой жизнью особенно легко. Согласно мирскому суду, всего легче жить тому, кто занимает высокий пост и владеет немалым имуществом; всего труднее жить подобной жиз­нью, согласно Господнему суду, не обольщаясь ею и не питая к ней пристрастия.

721. Бог христиан — это Бог, который ниспосылает душе понимание, что Он — единственное ее благо, что в Нем одном может она обрести покой, что только любовь к Нему дарует ей подлинную радость и, одно­временно с этим пониманием, рождает глубочайшее от­вращение ко всем препонам, встающим на пути и ме­шающим целиком отдаться любви к Богу: себялюбие и похоть — вот эти препоны, и душе ненавистны их по­пытки ее остановить. Потому что Господь ниспослал ей понимание, что внедренное в ее глубь себялюбие губи­тельно и спасти от него может один лишь Он.

722. Fascinacio[144]. Somnum suum[145]. Figura hujus mundi[146]. Inimici Dei terram lingvent[147]. “Враги Его лижут прах” — то есть любят земные услады.

В Ветхом Завете содержались образы блаженной радости, в Новом Завете речь идет о способах ею ис­полниться. Образы означают радость, способы -— по­каяние; тем не менее пасхальный агнец был съеден, уснащенный горькими травами, cum amaritudinibus.

Singularis sum ego donee transeam[148]. До кончины Иисуса Христа почти не было мучеников.

Евхаристия. Comedes panem tuum[149].

Евхаристия. Panem nostrum[150]-

723. Это правда, что, преисполняясь благочестия, мы впадаем в тоску. Но корень этой тоски не в благочестии, нами завладевающем, а во все еще властной нечестивости. Когда бы наши чувства не сопротивлялись покаянию, а испорченность нашей натуры не противилась чистоте Гос­подней, никакой тоски мы не испытывали бы. Но чем больше сопротивляется наша земная порочность неземной благодати, тем нестерпимее мы страдаем. Середе рвется на части под напором противоборствующих сил, но было бы великой несправедливостью винить в подобной внутренней смуте Господа, влекущего нас к Себе, вместо того чтобы всю вину возложить на мирскую жизнь, не отпус­кающую нас от себя. Так ребенок, когда мать силится вырвать его из рук похитителей, должен любить, невзирая на боль, рожденное любовью и законное насилие той, что жаждет вернуть ему свободу, равно как должен ненави­деть безжалостное, тираническое насилие тех, что, нару­шая все законы, стараются его удержать. Вот если бы Господь отказался бы воевать с людьми в этой бренной их жизни, тогда и впрямь можно было бы сказать, что Он объявил им беспощадную войну. “Не мир пришел Я принести, но меч”, и оружием в этой войне будут огонь и меч: “Огонь пришел Я низвести на землю”.

До Его пришествия люди прозябали в этом непра­ведном покое.

724. Из всех таинств только о покаянии было воз­вещено иудеям святым Иоанном Крестителем, а уж по­том — о других таинствах, в знак того, что каждый человек и весь мир должны соблюдать этот порядок,

725. Против тех, кто живет в беспеч­ности, полагаясь на милосердие Господ­не, и не творит добрых дел. — Чтобы ис­целить нас от гордыни и лености — двух истоков всех людских прегрешений, — Господь открыл нам два при­сущих Ему свойства: милосердие и справедливость. Справедливость всегда и неуклонно сокрушает гордыню, какими бы святыми делами та ни занималась — et поп intres in juditium[151] и т.д.,— милосердие всегда и не­уклонно сокрушает леность, понуждая к свершению доб­рых дел; об этом прямо сказано в Послании к римлянам: “...благость Божия ведет тебя к покаянию” (II, 4) и в обращении пророка Ионы к ниневетянам с призывом покаяться: “Кто знает, может быть, еще Бог умилосер­дится и отвратит от нас пылающий гнев Свой”, Так что милосердие отнюдь не узаконивает жизнь спустя рукава, напротив того, оно открыто ее разит, поэтому не следует говорить: “Если бы Господь не был так милосерден, сколько сил пришлось бы растрачивать во имя добродетели!” — нет, говорить нужно как раз об­ратное: именно потому, что Господь так милосерден, нам не должно щадить своих сил.

726. Единственная наука, идущая вразрез со здра­вым смыслом и человеческим естеством, — это как раз и есть та единственная наука, которая всегда существо­вала в людском сообществе.

727. Единственное вероисповедание, идущее вразрез с естеством, со здравым смыслом, с нашими удоволь­ствиями, — это как раз то самое единственное вероис­поведание, которое всегда существовало.

9. Иисус Христос

728. Тщетны и совершенно бесполезны попытки по­знать Бога вне Иисуса Христа. Они не удалились, а приблизились, они не принизили себя, а...

Quo quisque optimus, eo pessimus, si hoc ipsum, quod sit est, adscribat sibi[152].

729. Без Иисуса Христа мы не могли бы познать не только Бога, без Него мы не познали бы даже самих себя. Через Иисуса Христа мы познаем и жизнь, и смерть. Вне Его мы не способны познать, ни что такое жизнь, ни что такое наша смерть, ни Господа Бога, ни даже самих себя.

Поэтому без помощи Священного Писания, которое только о Иисусе Христе и вещает, мы ничего не спо­собны познать и, когда пытаемся понять суть Бога, равно как нашу собственную суть, ничего не видим, кроме мрака и хаоса.

730. Познание Бога через познание Иисуса Христа. — Познать Бога мы можем только через Иисуса Христа. Без этого Посредника при­общение . Господу для нас невозможно, через Иисуса Христа мы познаем Господа. Притязавшие на позна­ние Бога и пытавшиеся доказать Его бытие, обходя при этом молчанием Иисуса Христа, никаких убеди­тельных доказательств привести не могли. А вот дока­зывая бытие Иисуса Христа, мы можем ссылаться на пророчества — доказательства весомые, неопровержи­мые. И так как эти пророчества сбылись, истина, в них заключенная, подтверждена событиями, то не уве­ровать в них невозможно и, следовательно, невозмож­но не уверовать в Божественность Иисуса Христа. В Нем и через Него мы познаем Бога. Вне этого — то есть если мы отринем Евангелие, и существование пер­вородного греха, и столь необходимого нам Посредни­ка, обещанного и явленного, — нам не дано обрести Бога, распространить благое вероучение, преподать бла­гую нравственность. А с Иисусом Христом и через Иисуса Христа мы способны доказать бытие Божие, способны наставить нравственности и вере. Из этого следует, что Иисус Христос — истинный Бог рода человеческого.