Патриция Бриггз - Узы крови

• Название: Узы крови
• Автор: Патриция Бриггз
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-063621-1

Вервольфы и вампиры — высшая аристократия среди нежити Нового Света — издавна ненавидят друг друга.

Но юная Мерси Томпсон — своя и среди вампиров, и среди вервольфов. Жребий ее — разрешать самые сложные конфликты между разными кланами "ночных охотников".

На этот раз решить дело миром будет не просто трудно, а почти невозможно. Потому что один из самых могущественных вампиров нарушил закон своего народа — и принялся убивать направо и налево, дабы обрести огромную силу, которую неумершие черпают в крови и душах своих жертв. Мерси Томпсон предстоит найти и уничтожить преступника… если, конечно, он не окажется быстрее и хитрее.

---

В это я могла поверить.

— Марсилия имеет в виду, что он мог попросить меня о помощи, — вмешался Андре. Моя вина, что он этого не сделал. Мы со Стефаном очень долго дружили. Но я допустил ошибку, и он рассердился на меня.

Он посмотрел на меня и на мгновение встретился со мной взглядом, но отвернулся, когда, я отвела глаза. Я подумала: что он стал бы делать, позволь я ему зачаровать меня? А он продолжал как, ни в чем не бывало:

— Когда Дэниэл был человеком, он принадлежал Стефану. Он оказался слабее, чем можно было думать, и умер, когда я кормился от него. Есть всего мгновение на то, чтобы сделать выбор, Мерседес Томпсон. Менее пяти ударов сердца. И я подумал, что частично искуплю свою вину, если верну его вампиром, а не оставлю навечно мертвым.

Марсилия коснулась его руки, и я поняла, что речь Андре адресована не мне, а ей.

— Ты преподнес Дэниэлу дар, — сказала она. — Достойная компенсация за ошибку.

Андре склонил голову.

— Стефан так не думал. Я превратил Дэниэла в вампира, и это делало его моим. Стефан решил, что я сделал это нарочно.

Вампиров очень трудно понять, но, по-моему, у Стефана было право так считать. В ночь суда над Стефаном Андре был очень рад чему-то, связанному со Стефаном и Дэниэлом.

— Не очень красиво с его стороны, — сказала Марсилия.

— Я бы его вернул, — сказал Андре. — Но я ждал, пока Стефан сам попросит.

Вот как. У вампиров тоже бывают глупые игры в доминирование.

Марсилия покачала головой.

— Может, и хорошо, что Стефан не взял тебя с собой. Я бы сейчас говорила с ходячей, а два моих лучших солдата были бы мертвы. — Она снова переключила внимание на меня. — Вот как я предлагаю облегчить твою задачу, Мерседес. Я отдам тебе свою левую руку, — она кивком указала на Андре, — Для защиты тыла. Ведь правой у меня сейчас нет. И сообщу тебе все, что знаю.

— В обмен на что? — спросила я, хотя и машинально. Она считает Стефана мертвым.

Она на мгновение закрыла глаза, потом уставилась на мой лоб. Вампирская вежливость, наверное. Я себя почувствовала так, словно у меня лоб испачкан.

Марсилия сказала:

— В обмен на то, что ты найдешь эту проклятую тварь. Он убил Стефана, и я должна предположить, что и другие посланные к нему вампиры будут убиты. Ты наша единственная надежда. Последняя.

— К тому же, — сухо добавила я, — если я потерплю поражение, вы ничего не теряете. Она ничего не ответила, да в этом и не было нужды. — Так объясни мне, как убить колдуна.

— Точно так же, как любого другого вампира, — сказала она.

— Почти все, что я знаю, из «Дракулы». Будем считать, что я ничего не знаю.

— Хорошо, — согласилась она. — Деревянный кол в сердце действует. И еще погружение в святую воду или прямой солнечный свет. Говорят, великие святые могут убивать нас одной своей верой, но я, несмотря на твою овечку, — она махнула рукой в сторону моего ожерелья, — не думаю, что веры для этого достаточно. Однако возьми овечку с собой, Мерседес, она действует не только на вампиров, но и на демонов.

— Почему вампиры так боятся ходячих? Что такого умеют ходячие?

И Марсилия, и Андре застыли. Я не думала, что получу ответ. Но Марсилия ответила. В своем роде.

— Первое ты уже знаешь, — сказала она. — Многие наши способности на тебя не действуют. Наша магия с тобой бесполезна.

— Но заклятие истины сработало, — возразила я.

— Кресло не вампирская магия, Мерседес, вернее, не целиком магия. Но я думаю, что ты трудная добыча для любой магии. Магия крови, как и многие древние вещи, обладает своей силой. Это очень древнее кресло.

— Я не хотела отвлекать тебя от темы, — вежливо попросила я вернуться к главному.

Она чуть улыбнулась.

— Конечно. Не сомневаюсь. Еще ходячие умеют разговаривать с призраками.

Я замигала.

— И что?

Многие — даже внешне совершенно нормальные люди — могут разговаривать с призраками.

Она откинулась на спинку стула.

— Думаю, я ответила на твои вопросы. — Она бросила взгляд на Андре, и я поняла, что он ничего прояснять не станет. Думаю, тебе следует для начала узнать, куда в последнюю ночь отправился Стефан.

— Уоррен еще какое-то время не сможет говорить — напомнила я.

У него раздавлено горло. Сэмюэль считает, что излечение займет несколько дней.

— У Стефана была привычка разговаривать с его людьми, — сказала Марсилия. — Они напуганы. И со мной говорить не будут. Но, думаю, с тобой поговорят. Андре отвезет тебя к дому Стефана, и ты сможешь поговорить с его зверинцем.

И Марсилия исчезла. Наверно, закуталась в тень, как умеет малый народ, но я ее не чуяла, вообще никак не воспринимала ее присутствие.

— Терпеть не могу, когда она так делает, — сказал Андре, отпивая из стакана. — Наверно, в основном из зависти. Стефан тоже так умел. Только он смог перенять от нее этот ее дар.

Я помолчала, думая о Марсилии. Этим вечером она старалась походить на человека; впрочем, удалось ей это не очень. Тем не менее, я решила, что она говорила преимущественно правду о том, чего хочет от меня и почему. Она уверена, что я могу найти колдуна: либо благодаря своей способности сопротивляться магии вампиров, либо благодаря умению разговаривать с призраками.

Конечно, я не все время вижу призраков.

Я большое отклонение. Я меняю облик, но не привязана к фазам луны. И превращаюсь в койота. Я не человек, не вервольф и не малый народ. Не хочется об этом думать, но, возможно, я гораздо старше, чем выгляжу.

Я подняла голову и увидела, что Андре терпеливо смотрит на меня. Я привыкла к вервольфам, и на мой взгляд, он не походил на одного из лучших солдат Марсилии. Плечи у него не широкие, тело не мускулистое. Возможно, она ему льстила, судя по его присутствию за этим столом, но я так не думала.

— Она умеет телепортироваться? — спросила я. Меня учили, что единственные существа, умеющие телепортироваться, — это блуждающие огоньки.

Он улыбнулся и пожал плечами.

— Не знаю, как это делается. Но это одна из причин, почему мы так уверены в гибели Стефана. Если он с нами, его так легко не задержать.

— Ты не кажешься расстроенным, сказала я.

Мне не хотелось думать о Стефане как о мертвом. То есть об окончательно мертвом.

Он пожал плечами. Это могло означать что угодно.

— Я считаю, что Стефан погиб, Мерседес Томпсон. И белое я надел в знак траура по нему. Как и Марсилия. Но я ничего не могу сделать в связи с его смертью, только искать убийцу. — Он замолчал и очень осторожно поставил стакан. — Мы недостаточно знаем друг друга, чтобы я плакал у тебя на плече.

Тень гнева в его голосе подняла его в моем мнении.

— Хорошо, — сказала я. — В таком случае объясни, как найти дом Стефана.

Мы уже были на полпути к выходу, когда толпа перестала расступаться перед нами. Андре реагировал быстрее меня. Он остановился, а я все еще пыталась миновать особенно громоздкую женщину, вставшую у меня на пути.

— Подождите-ка, утята, — сказала она таким низким голосом, что меня пронизала дрожь. — Чую человека в трактире малого народа.

Музыка прекратилась, прекратились разговоры, наступила тишина.

Только тут я сообразила, что речь обо мне, хотя обращалась она ко всем присутствующим. Мне пришло в голову несколько глупых и несколько остроумных замечаний о ее обонянии. Я ведь вообще не человек — не в том смысле, какой она подразумевает. Но любые замечания будут глупыми, потому что только глупец начинает подпрыгивать и кричать, стоя на улье.

Иногда, если волк совершит тяжелое преступление, вся стая участвует в наказании, разрывая провинившегося на куски. Но прежде наступает мгновение гнетущей тишины, когда стая окружает преступника. Потом кто-то из волков делает первое движение, и вспыхивает безумная ярость. В этой толпе возникало такое же ощущение: как будто собравшиеся ждали сигнала.

— Дядюшка Майк разрешил мне быть здесь, — негромко сказала я, не бросая вызов. Я не знала, к какому виду малого народа относится эта дама и что делать, чтобы избежать стычки.

Она открыла рот, явно не умиротворенная, и тут кто-то закричал:

— Штраф!

Мне показалось, что крик донесся со стороны стойки, но его тут же подхватило множество голосов. Когда они стихли, женщина, стоящая передо мной, оглянулась и спросила, ни к кому в частности не обращаясь:

— Какой будет штраф, утята?

Штраф, подумала я. Какой-нибудь дар? Или жертва?

Сквозь толпу протиснулся дядюшка Майк и остановился передо мной. Лицо у него было задумчивое. О его влияний говорило то, что все ждали его решения.

— Музыка, — сказал он наконец. — Гостья в ответ на наше гостеприимство принесет нам в дар музыку.

Дядюшка Майк отступил, а крупная женщина расчистила в толпе проход, и я увидела небольшую сцену, на которой по-прежнему стояли три музыканта. Две гитары и контрабас. Не знаю, откуда доносилось буханье барабана: никакого барабана не было видно.