Афиней - Пир мудрецов

• Название: Пир мудрецов
• Автор: Афиней
• Жанр: Античная литература

В "Пире мудрецов" Афинея в форме диалога описана масса вещей, касающихся нравов, общественной и частной жизни древних греков, а также древнегреческих наук и искусств. И хотя все эти сведения изложены с целью развлечения и демонстрации собственной эрудиции, этот сборник служит важным источником знания о древнегреческой жизни, заменяя в этом отношении частью утраченные сочинения других поэтов и писателей.

---

Жрать и молвить, умирая: "Я от роскоши гнию".

На самом деле он умер в пятьдесят пять лет, тридцать три из которых находился у власти, выделяясь среди всех тиранов кротостью и благожелательностью" .

73. Таков {118} был и ПТОЛЕМЕЙ, седьмой царь Египта, называвший себя ЭВЕРГЕТОМ (Благодетель), но александрийцами прозванный Ка-кергетом (Злодей). Вот что пишет о нем в седьмой книге "Истории" стоик Посидоний, сопровождавший Сципиона Африканского [Младшего] в [e] Александрию и видевший царя [FHG.III. 255]: {119} "Наслаждения совершенно обезобразили его тучностью и огромным животом, который он едва мог обхватить руками. Чтобы прикрыть его, он носил хитон до пят с рукавами до запястий. На ноги он вставал только в присутствии Сципиона". {120} О своей приверженности к роскоши он сам свидетельствует в восьмой книге "Записок", где рассказывает, как стал жрецом Аполлона Киренского [f] и какой пир устроил всем прежним жрецам [FHG.III. 187]: "Артемитии - это киренский праздник, на котором ежегодный жрец Аполлона устраивает пир для своих предшественников. Перед каждым ставится глиняная чаша в целых двадцать артаб, {121} а в ней вареными и жареными (550) кусками и дичь, и домашняя птица, и разная морская рыба и копченая привозная. Иногда к этому добавляется и рыба кифарион. Мы, однако, это отменили, а раздавали цельносеребряные сосуды, каждый из которых стоил столько, сколько все перечисленное, и еще давали коня с конюхом и золоченой сбруей, чтобы каждый возвращался домой на своем коне".

{118 Таков... — Разумеется, тучностью, благодаря которой он и получил прозвище Фискон (Брюхан). Ср. pp. 312 и 529.}

{119 ...видевший царя... — Сципион (сын Эмилия Павла, приемный сын Сципиона Африканского Старшего) совершил свое путешествие в 136 г. до н. э., примерно за год до рождения Посидония. Другом и спутником Сципиона был учитель Посидония Панетий. Та же ошибка повторяется на 65 7f.}

{120 ...только в присутствии Сципиона. — Отметим игру слов: сципион значит также «посох».}

{121 Артаб — персидская мера емкости, около 56 л.}

Все больше и больше раздувался от жира и сын Птолемея АЛЕКСАНДР, тот, который убил собственную мать, правившую вместе с ним. [b] Во всяком случае, Посидоний пишет о нем в сорок седьмой книге "Истории" [FHG.III. 265]: {122} "Ненавидимый толпой, обхаживаемый придворными правитель Египта жил в праздной роскоши и даже оправиться сам не мог, не опираясь на двух попутчиков. Однако когда на попойках дело доходило до плясок, он соскакивал босиком с высокого ложа и плясал живее завзятых танцоров".

{122 Птолемей Александр был младшим сыном Птолемея Фискона. Убийство матери (ее звали Клеопатра) произошло в 90 г. до н. э. В конце концов Александр погиб в борьбе со старшим братом Птолемеем Лафиром в 89 г.}

74. Агафархид в шестнадцатой книге "О Европе" говорит [FHG.III. 192], [c] что МАГАС, процарствовавший в Кирене пятьдесят лет {123} и не тревожимый войнами, впал в излишества и в последние годы страдал от тяжести собственного тела. В конце концов, он задохнулся от тучности, растолстев от безделья и от непомерного обжорства.

{123 ...процарствовавший... пятьдесят лет... — Магас скончался немного спустя после 259 г. до н.э.}

И напротив, в двадцать седьмой книге он рассказывает [FHG.III. 193], что у лакедемонян великим позором считается как худосочность, так и толстый, выпяченный живот; поэтому молодые воины каждые десять дней нагими выстраивались перед эфорами, и, разумеется, те же [d] эфоры каждый день придирчиво досматривали их одежду и постель. Повара у лакедемонян умели готовить мясо, но больше ничего. В [той же] двадцать седьмой {124} книге Агафархид рассказывает [FHG.III.193], как однажды лакедемоняне привели в собрание НАВКЛИДА, сына Полибиада, растолстевшего и ожиревшего из-за своего пристрастия к роскоши; и Лисандр при всех разбранил его за излишество, так что лакедемоняне [е] чуть не изгнали его из города, пригрозив непременно сделать это, если он не изменит образа жизни. И Лисандр добавил, что когда Агесилай, {125} воюя с варварами, стоял близ Геллеспонта, то заметив, что у азиатов наряды роскошные, а тела никуда не годные, приказал всех пленников выводить к глашатаю голыми, а их одежды продавать, - он хотел, чтобы союзники поняли, что он ведет их на войну против слабых людей, но за большую добычу, и смелее выступали в бой.

{124 В ...двадцать седьмой книге... — Ср. Элиан. «Пестрая история» XIV.7. Кажется, цитата скорее должна принадлежать двадцать восьмой книге, где описываются усилия Агиса и Клеомена по восстановлению Ликурговой дисциплины.}

{125 ...Агесилай... — Ср. Ксенофонт. «Греческая история». III.4.19.}

[f] Очень толст был и оратор из Византия ПИФОН, - об этом рассказывает его земляк Леон [FHG.II.329]. Когда однажды между горожанами разгорелась распря, он призвал их к согласию следующими словами: "Посмотрите на меня, сограждане! Видите, каков я? А жена у меня еще толще. Так вот: когда мы живем с ней в согласии, нам на любой койке не тесно, зато когда ссоримся, нам целого дома мало".

[О тощих]

75. Насколько же лучше, любезный Тим о крат, (551) быть тощим бедняком, одним из тех, кого перечисляет Гермипп в "Керкопах", нежели сверхбогачом, танагрским чудищем, {126} как вышеперечисленные персоны.

{126 ...танагрским чудищем... — Павсаний (IX.20.4) рассказывает о чудовищном тритоне, напавшем на танагрских женщин.}

А Гермипп, обращаясь к Дионису, говорит так [Kock.I.332]:

...Уж бедняками начаты

Закланья для тебя скотинки порченой,

Тощей Леотрофида и Фумантия.

И Аристофан перечисляет в "Геритадах" худых, которых, по его мнению, поэты должны отправить послами в Аид к тамошним поэтам. Вот [b] что он пишет [Kock.I.428]:

- Ко прагу ночи, в смертные урочища [Эврипид "Гекуба" 1 ]

Кто смел войти?

- По одному искуснику

От трех искусств на общей сходке избраны

Три мужа, адоходцами слывущие

И к миру преисподнему причастные.

- Средь вас есть адоходцы?

- Зевс свидетелем:

Как фракоходцы - что идут во Фракию,

Ну да!

- А кто они?

- Поэт комедии

[c] Саннирион, Мелет {127} - гонец от трагиков,

{127 Мелет — отец обвинителя Сократа.}

Кинесий, дифирамбы сочиняющий.

И далее он продолжает:

Надежды ваши, вижу, очень тощие.

Прослабит их - и враз поносной жижею

Плеснет и смоет всех троих посланников.

О Саннирионе упоминает в "Захолодавших" и Страттид [Kock.I.727]:

Саннириончик с кожаной подмогою.

Про Мелета же сам Саннирион в "Смехе" выражается так [Kock.I.793]:

Мелет, мертвец Ленейский.

76. КИНЕСИЙ был действительно так тщедушен и долговяз, что [d] Страттид написал о нем целую комедию [Коск.I.717], где называет его "Ахиллом Фтийским", потому что тот часто употреблял слово "фтий-ский"; за это о нем и говорится с намеком на его наружность: "Ахилл Фтийский" (как бы "выдохшийся"). Другие, как и Аристофан ["Птицы" 1377], часто называли его "липовым Кинесием", потому что он привязывал к телу липовые доски, чтобы не сгибаться от худобы и роста. О том, что Кинесий был болезненным и злым человеком, и многое другое [e] сказано оратором Лисием в речи, озаглавленной "В защиту Фания от обвинения в противозаконности", где он говорит, что Кинесий забросил свое искусство и разбогател, став соглядатаем. То, что речь идет именно о поэте и ни о ком другом, ясно из того, что в комедиях его осмеивают за безбожие, и о том же говорится в речи Лисия [frag.53 Thalbeim]: "Я удивляюсь, как вы сносите спокойно, что Кинесий является в роли защитника законов, - Кинесий, вы ведь знаете, что он самый беззаконный и нечестивый [f] человек на свете. Не он ли совершает по отношению к богам такие преступления, о которых всем и говорить-то стыдно, но о которых вы каждый год слышите в комедиях. {128} Не с ним ли пировали однажды Аполлофан, Мисталид и Лисифей, выбравши себе для этого несчастливый день {129} и нарочно назвавши себя не "новолунниками", а "злополучниками", - и не зря, как показала их участь. Они-то хотели не беду себе (552) напророчить, а только посмеяться над богами и нашими законами; но вот все трое уже погибли, как и следовало ожидать; а этого Кинесия, самого из них известного, боги довели до того, что враги желают ему жизни, а не смерти. Это пример людям, чтобы все знали: кто восстает на богов, тем [b] не всегда боги отсрочивают наказание до потомства, но губят их самих, насылая на них несчастья и болезни тяжелее и хуже, чем на всех. Смерть или обычная болезнь - это общий наш удел; но тянуть так долго, и каждый день умирать, не умея умереть, - это наказание только для тех, кто повинен в таких преступлениях, как он". Так оратор Лисий говорит о Кинесий.

{128 ...слышите в комедиях. ~ См. Аристофан. «Лягушки». 366.}

{129 ...несчастливый день... — Последние три дня месяца были посвящены усопшим и подземным богам и считались в государственном и частном быту «несчастливыми».}

77. Очень худ был и Косский поэт ФИЛИТ: {130} чтобы его не опрокидывало ветром, он был вынужден привязывать к ногам свинцовые гири. [с] А землеописатель Полемон в книге "О чудесах" [frag.84 Preller] {131} пишет, что когда враги схватили прорицателя АРХЕСТРАТА и бросили его на весы, то оказалось, что он весит всего обол! - такой он был тощий. Тот же Полемон пишет, что ПАНАРЕТ никогда не обращался к врачу (этот Панарет был учеником философа Аркесилая, жил при дворе Птолемея Эвергета, получая по двенадцать талантов в год); несмотря на необычайную худобу он никогда не болел. Метродор из Скепсиса во [d] второй книге "Об упражнениях" пишет [FHG.III.205], что поэт ГИППОНАКТ был не только мал, но и худ; однако обладал большой физической силой и мог, не говоря уже о другом, очень далеко забросить даже пустой сосудец, - а ведь легкие предметы не имеют силы рассекать воздух, и поэтому сообщить им большую скорость очень трудно. Худ был и ФИЛИППИД, против которого направлена речь Гиперида; в ней о нем говорится как об одном из политических деятелей. В частности, Гиперид говорит, что из-за своей худобы тот был на редкость невзрачен. {132} То же утверждает в "Феспротах" и Алексид [Kock.II. 325]: {133}