Ирина Ульянина - Все девушки — невесты

• Название: Все девушки — невесты
• Автор: Ирина Ульянина
• Издательство: ЗАО «Центрполиграф»
• Жанр: Современная проза
• Год: 2006
• ISBN: 5-9524-2322-1

От издателя

В сорок лет жизнь только начинается. Хорошая рекламная фраза, а в действительности это возраст потерь. Семейная троица — бабушка, мама и дочка — находится в эпицентре бурь и страстей. Юность дочери, сорокалетие матери и второе дыхание бабушкиной элегантности — вещи нешуточные. Милые дамы не стали тонуть в потоках горючих слез, а открыли свой фирменный рецепт счастья и в течение одного лета стали невестами.

---

Сергей предложил бабушке подбросить их до гостиницы на машине, но Ефим Петрович уперся, как баран рогом. Сошлись на том, что продолжат отмечать у соседей. Бабушка прихватила из коробки пластиковые тары с говядиной и паштетом, ее муж сцапал за ножку цыпленка и схватил за горлышко бутылку марочного коньяка. Губа не дура…

Баба Тоня, поджав губы, пробормотала им вслед:

— Сомневаюсь я, однако, что из этого брака выйдет толк!

— Нам-то что за дело, Тосенька? Наше дело — маленькое, — притулился к ее боку пьяненький деда Миша. — Лишь бы дети сошлись, об остальном и мечтать не приходится!.. А то на Леньку-то уже жалко глядеть!..

Мама пропустила его реплику мимо ушей, углубившись в соблюдение протокола гостеприимства: раскладывала в вазе фрукты — желтые груши, красные яблоки, румяные персики и гроздья винограда. Паперный расстарался… Неужели он затмил для нее папочку?!

Бабушка с дедушкой заспешили домой, и Окса засобиралась, сказав, что на семь утра договорилась с парикмахершей — решила соорудить себе потрясную прическу.

— Везет тебе, а мне теперь нечего укладывать, — взъерошила я свои короткие волосы. — Голова как у солдата-новобранца… Придется завернуться в фату, как в паранджу…

— Ну и нормально. Ты будешь в парандже, а я весь в джинсе, — начал фантазировать Стас.

После ухода престарелых теток и бабушки с мужем атмосфера в квартире сразу сгладилась, стала спокойнее. Мама закурила, устроившись с пепельницей у распахнутой балконной двери. А Стас обернул мою уставшую, ноющую шею эластичным ортопедическим воротником.

— Бедная наша девочка, — сочувственно проронила Альфия Абдуловна и погрозила сыну пальцем. — Смотри у меня!.. Чтоб не вздумал больше гонять на мотоцикле! У тебя теперь семья, Стасенька, и жену надо беречь как зеницу ока. Отныне в ней одной — все твое счастье.

Хорошо сказала, задушевно…

— Сам знаю, мам, — обнял меня Стас. — Я свою Маргаритку ни на кого не променяю!

— Дети так скоропалительно надумали жениться, что я совершенно не подготовилась, денег не скопила… — пожаловалась мама. — Придется праздновать здесь, у нас, узким кругом…

— Да и ладно, Софья Николаевна, — успокоил ее Марк Анатольевич. — К чему устраивать показуху?.. Сами знаете, как бывает: родители закатывают пышные свадьбы, а молодые живут всего ничего… Пусть у наших лучше все наоборот будет!.. Как у нас с Альфушкой. Мы ведь в прошлом году серебряную свадьбу справили, а начинали совместную жизнь в строительном вагончике, лишней кастрюли не имели…

— Так вы строитель? — почему-то обрадовалась мама.

— Инженер-строитель. Марек трестом руководит, — вместо мужа ответила Альфия Абдуловна. — А я в музыкальном училище работаю, английский язык преподаю.

— Надо же, какое совпадение!.. Я по образованию тоже лингвист! — Мама затушила сигарету и подалась поближе к столу.

Марк Анатольевич наполнил рюмки коньяком и предложил ей перейти на «ты»:

— Я гляжу, вы помладше нас будете, Сонечка. Чего нам чиниться, раз дети сделали нас ближайшими родственниками?

— Конечно. — Мама взялась за рюмочку. — Я считаю, мне очень повезло с вами… Мне вообще на добрых людей везет!

— Потому что ты сама добрая, Софья, — заверила ее Альфия Абдуловна.

…Стасика отправили ночевать в общежитие.

— Вы тут пьянствуете, а я должен кантоваться в одиночестве, — нарочито укорил он.

— Не вздумай, сынок, мальчишник затевать! Завтра ты должен быть таким же красивым, как твоя невеста, — напутствовала его мать.

— Как же без мальчишника? Чтоб последние часы холостяцкой жизни впустую прошли?.. А вдруг меня потом жена зажмет? Как прижмет под каблуком!

— И прижму, — пригрозила я.

— Да я и сам прижмусь, — прижался он ко мне щекой и шепнул на ухо: — Ритка, ты волнуешься?

— Безумно! — также шепотом призналась я.

Отец вышел проводить его на лестницу. А мама бросилась к зазвеневшему телефону. Спряталась с трубкой на кухне, но все равно было прекрасно слышно, как она рассыпается в благодарностях. Значит, звонит Паперный… Я испытывала к нему жгучую ревность — почти как к той продюсерше, с которой целовался Стасик…

Кстати, подарок Вадима Георгиевича пропал даром — баба Рая с Ефимом Петровичем в отель так и не поехали, заночевали у соседей. Мама постелила гостям в моей комнате, а меня уложила на свой диван. Я-то легла, а они еще долго шуршали — сначала мылись, потом гоняли чаи на кухне, обсуждая детали завтрашнего торжества и нашей дальнейшей жизни. До меня доносился басовитый голос Марка Анатольевича:

— Если бы дети согласились переехать в Абакан, я бы запросто помог им с квартирой.

— Ой нет, я не представляю, как расстанусь с Ритой! Я всегда жила для семьи, и… — возражала мамочка.

— Так вот теперь и настал подходящий момент начать жить для себя. Ты такая молоденькая, Сонечка, сама еще как девушка, — уговаривала ее Альфия Абдуловна. — А мне бы подошло заботиться о молодых, с внуками возиться. Мы сына слишком рано выпустили из-под крыла, хоть бы внукам дать то, что ему недодали.

— Я тоже хочу внуков! — заверила мама.

Внуки… Неужели у нас со Стасиком когда-нибудь будут дети?.. С этой мыслью я и заснула. И мне приснились маленькие ребятишки, ползающие в манеже, — их было много, как в детских яслях. Девочки, мальчики, беленькие, черненькие, кареглазые и зеленоглазые. Никто из них не плакал. Напротив. Они, нарядные, как куколки, улыбались мне беззубыми ртами, и мое сердце распирало умиление… Но откуда у меня столько ребятишек? Когда успела их нарожать?..

— Риточка, доченька, вставай, — сквозь сон услышала я мамин голос. — Просыпайся, невеста, а то свою свадьбу проспишь!

Я села на диване. Прямо перед глазами на ручке серванта висели плечики с белым кружевным подвенечным платьем и полупрозрачной фатой, прицепленной за венок из живых маргариток.

— Ой, мамочка!.. Какая прелесть!

— Доброе утро, моя ненаглядная!.. Тебе нравится?.. Это одна девушка, цветочница из салона «Сибирская орхидея» придумала сделать для тебя венок из разноцветных маргариток и такой же букетик вместо флердоранжа.

— Здорово как!.. Мамуль, а мне такой сон странный приснился: будто у меня много-много хорошеньких ребятишек…

— Это к добру, к богатой и счастливой жизни, — с улыбкой сообщила Альфия Абдуловна, выглядывая из открытой двери в кухню.

Она была в фартуке, с выпачканными мукой руками. Спросила, люблю ли я беляши.

— Я сильно уважаю, — опередил меня ее муж.

— Да, — кивнула я. И подумала, что гораздо больше беляшей люблю своего Стасеньку… Господи, скорей бы!..

Утренние часы, словно повинуясь моим желаниям, промчались со скоростью трех минут. Пока я была в ванной, Марк Анатольевич разложил в зале большой стол и приставил к нему кухонный. Наши мамаши накрыли его скатертями, расставили разномастную посуду и нетронутое с вечера фруктовое изобилие.

— Вот ведь ни скатертей одинаковых у меня нет, ни большого сервиза, — сокрушалась мама. — Совсем не подготовилась!

— Э-эх, да разве в этом дело? Зато всего вдоволь — и овощи, и фрукты поспели, все свеженькое. Молодцы ребятишки, что к августу подгадали! — не переставал ободрять ее мой будущий свекор.

Я краем уха слушала их и красилась. Потому что красота — страшная сила. Благодаря тональному крему цвет лица у меня сделался такой, будто не в больнице полтора месяца мариновалась, а в санатории колбасилась. Оксанка презентовала мне стойкую губную помаду, чтобы не стиралась от поцелуев, и новую тушь взамен моей пересохшей.

— Ты — настоящий товарищ. — Я чмокнула ее и вопреки обещаниям производителей оставила на щеке подружки яркий след. Приуныла: ну вот…

— Ничего. Подумаешь, помада подкачала! Главное — настроение. Красота определяется состоянием души, — заверила Окса, застегивая на моей спине «молнию» платья.

Мама покупала его на глазок и не промахнулась ни с размером, ни с фасоном. Я считаю полным отстоем пышные юбки на кринолине и жесткие корсеты, напоминающие о травматологическом отделении. И она выбрала элегантное платье прилегающего естественного силуэта с мягко струящимся подолом, достигавшим щиколоток.

— Что делать с грудью? Груди-то нет, — пыхтела я, рассматривая себя в зеркале.

— Где же Стас? Чего он не едет? Времени уже половина первого, — волновалась Альфия Абдуловна.

— Может, передумал? — подзуживала Петренко.

— Дамы и барышни, прошу не беспокоиться! Все уже подъехали, — возвестил Марк Анатольевич, карауливший сына на балконе.

— Ой, а я еще даже фату не примерила!

— Не боись, Ритка! Никто его в дом без выкупа не пустит, — заверила Окса.

Ей на подмогу подоспели Светка Пономарева с Эдиком, который вызвался выступить свидетелем жениха. Подбежали еще и девчонки из моей университетской группы, бабушка с дедушкой и соседи. Не знаю уж, как они там изгалялись над Стасиком и его друзьями, я только слышала, что лестничная площадка взрывается от хохота. Сто раз успела занавеситься фатой и столько же раз прогарцевала перед трюмо в новых маминых туфлях от Кардена — благо размер ноги у нас одинаковый. Мне было так кайфово, что пол уплывал из-под ног…