Элизабет Хой - Пейзаж с незнакомцем

• Название: Пейзаж с незнакомцем
• Автор: Элизабет Хой
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9524-4507-9

Дженни совершенно счастлива здесь, на отдаленном острове в Адриатическом море, рядом с обожаемым отцом, известным художником. Все в жизни девушки складывается прекрасно: не за горами свадьба с Джоном, будущим врачом и единственным сыном процветающего доктора с Харли-стрит. Молодые люди с детства любят друг друга. Но ранним солнечным утром с большого парохода на пристань сошел высокий широкоплечий красивый мужчина и представился Дженни писателем…

---

– А что же не приехала мадам Лемэтр? – спросил он наконец Дженни.

– Ей пришлось остаться с ребенком, – объяснила та. – У няни сегодня выходной.

– А как поживает ваш почтенный батюшка?

– Прекрасно, спасибо, – ответила Дженни.

Теперь Стефано в любую минуту может произнести фамилию. Но хозяина позвали в дом, и он быстро ушел.

Меж тем вечернее небо потемнело, и площадь, освещаемая только светом из окон, погрузилась в сумерки. Высоко над горами показались первые звезды. Кто-то запел… сначала один голос, девичий, потом к нему присоединился другой, мужской, и вскоре целый хор молодых голосов наполнил тихий воздух необыкновенной мелодией. В ней были неистовая сила, страсть, ритм. Стефано снова появился в дверях гостиницы, а когда песня закончилась, сказал певцам что-то на сербскохорватском. Молодые люди одобрительно закивали, а мужчина постарше, сидевший на дальнем конце одного из столов, взял скрипку и провел смычком по струнам.

– Сейчас начнутся танцы! – прошептала Дженни Глену, предвкушая удовольствие.

Молодые люди вышли на площадь. В основном на них была повседневная рабочая одежда, очевидно, они пришли прямо после работы на ближайших полях и фермах, на большинстве девушек были узорчатые фартуки и пестрые платки вокруг головы. Стефано включил свет, и площадь, окруженная перечными деревьями, засверкала золотистым светом. Встав в круг, танцующие взялись за руки и, ускоряя темп, двинулись по кругу под звуки скрипки. Хоровод поворачивал то в одну сторону, то в другую, танцующие отбивали такт, притоптывая ногами. Это было невероятно, потрясающе. Свет придавал живость и привлекательность этим людям с высокими скулами, темными глазами, резковатыми славянскими чертами у мужчин и с более мягкими, почти итальянскими лицами у женщин. Они скользили через свет и тень, строгие и таинственные, как фигуры с византийской фрески.

Хотя в этот обычный вечер летнего рабочего дня никто не надел национальных костюмов, все зрелище дышало своеобразной притягательной красотой. Глен Харни наблюдал за ним, как завороженный.

– Какая красота! – воскликнул он, словно разговаривая сам с собой. – Какие движения, какой рисунок! Только представить это в красках! – И, повернувшись к ней, добавил: – Как вы думаете, удастся уговорить их как-нибудь проделать то же самое в национальных костюмах? Когда приедет мой фотограф.

– Я уверена, они будут только рады! – ответила Дженни, довольная произведенным впечатлением.

На душе у нее потеплело: вечер прошел с таким успехом! Она испытывала гордость и глубокое удовлетворение, глядя на одухотворенное лицо Глена Харни, словно сама поставила эту сцену из сельской жизни специально для него. В этот теплый летний вечер под завораживающие звуки скрипки ее сердце наполнялось необычайным покоем и радостью.

Когда наконец одна из девушек разорвала цепочку хоровода и наклонилась к ним, протянув руку, Дженни, отвечая на приглашение, вскочила с места, схватила Глена за руку и увлекла в круг танцующих. Вслед за этим произошло настоящее чудо: быстрые, возбуждающие движения под заводную мелодию, повторяющуюся снова и снова и оказывающую гипнотическое действие.

Наконец выбившиеся из сил танцоры сели за стол, и Стефано принес кувшины превосходного прохладного вина и небольшие бокалы крепкого хереса. Но молодые люди отдыхали недолго. Звуки скрипки снова подняли их на ноги. На этот раз танец не был таким быстрым и, танцуя, все пели.

– Одному богу известно, откуда у них берутся дыхание… и энергия, – заметил Глен.

– И это после целого дня тяжелой работы на полях, – уточнил Стефано. – Здесь, в горах, живут крепкие люди, – с гордостью добавил он. – Нам приходится быть крепкими, нас закалили века борьбы с трудностями и вторжениями… Но ничто никогда не могло нас сломить. Даже бедность и сильные зимние ветры.

– Какое зерно на мою литературную мельницу! – воскликнул Глен, когда Стефано ушел за барную стойку. – Как мне отблагодарить вас за эту уникальную прогулку?

– Меня не надо благодарить. Мне здесь понравилось не меньше, чем вам.

– И все же, мне кажется, я должен отвезти вас домой. – Он посмотрел на часы. – Вы знаете, что уже далеко за полночь? Что подумает мадам Лемэтр? – Его темные брови насмешливо нахмурились, а в голосе звучало любопытство. – Это ваша мама? – осмелился спросить он.

– Моя замужняя сестра, – ответила Дженни.

– Значит, вы не Лемэтр? – спросил он, не скрывая любопытства.

Дженни, понимая, что не может больше уходить от ответа, заявила:

– Моя фамилия Роумейн.

– А! – односложно и многозначительно протянул Глен.

– Вам это о чем-нибудь говорит? – не могла не спросить Дженни.

Их глаза на мгновение встретились. Что читалось в его немигающем взгляде: торжество или какое-то странное удивление?

– Значит, вы знали, что он здесь?

– Да, я догадывался, что он может быть здесь.

– Но вы не знали, что я его дочь?

– Если бы я и связал вас с Роумейном, то, скорее, принял бы за его внучку.

– Я поздний ребенок, – поднимаясь, коротко ответила Дженни. – Нам пора в обратный путь, но сначала я должна попрощаться со Стефано!

Произнося слова благодарности, Глен Харни поинтересовался, есть ли у него шанс посмотреть, как танцуют kolo в национальных костюмах.

– Каждый воскресный вечер или по праздникам, – ответил Стефано. – Старинные традиции на Зелене не умирают.

– Мне кажется, ваш батюшка мог бы написать здесь восхитительную картину… я имею в виду танцы… – заметил Глен, когда они уже сидели в машине.

– Это не совсем то, – пробормотала Дженни. – В танцах нет ничего абстрактного, хотя, не сомневаюсь, он мог бы и это написать в абстрактной манере. – Сложный ответ. Ну, не глупо ли с ее стороны подозревать Глена Харни в том, что любой его вопрос имеет какой-то зловещий журналистский подтекст?

– Но он же наверняка пишет на Зелене?

– Разумеется. В живописи смысл всей его жизни… да еще в приятном времяпрепровождении с друзьями. Многие из них приезжают к нам погостить.

– Знаменитые и успешные, – несколько задумчиво проговорил Глен.

– Отца не интересуют слава и успех, – отрезала она. – Среди его друзей много бедных художников и писателей из Челси и с левого берега Сены, которым приходится бороться за существование. Он не делит людей на ранги. Он любит их как таковых. – Девушка настороженно взглянула на Глена Харни и не смогла удержаться от искушения добавить: – Единственные, кого он терпеть не может, – это любители публичности и вездесущие, бесцеремонные газетчики и журналисты. Этих он избегает, как чумы. А в последнее время его донимают еще и издатели, требующие написать мемуары. Он отказывается, потому что ненавидит писать. Говорит, что все сказано в его картинах.

– Я уверен, он прав, – серьезно произнес Глен Харни и еще более серьезно добавил: – Вы считаете, он не позволит мне посмотреть работу, над которой здесь трудится? А вдруг он сжалится надо мной, как над одним из писателей, борющихся за существование, если узнает, что я восхищаюсь его творчеством?

– Если только вы не напишете о нем в ваших путевых заметках, – неуверенно произнесла Дженни. – Ему будет очень неприятно оказаться в числе «достопримечательностей» Зелена ради жаждущих сенсации туристов.

– Боже правый! – воскликнул Глен. – Мне такое и в голову не придет! За кого вы меня принимаете? За одного из газетных хищников?

– Я… я просто подумала, – запинаясь, произнесла Дженни.

– Не беспокойтесь! Я лишь бедный путешественник, честно зарабатывающий на жизнь описанием достопримечательностей.

Они поднялись на вершину горы и начали спуск по крутой дороге. Вдалеке блестели огни Модица, а воды бухты сверкали серебристым блеском в таинственном свете луны.

Дженни почувствовала, как Глен Харни коснулся ее руки.

– Давайте ненадолго остановимся, – предложил он. – Посмотрите, какая красота!

В наступившей тишине их обволокла атмосфера полного покоя. Откинувшись на сиденье, Дженни смотрела на бесконечное темно-синее небо, усыпанное звездами. Потом она повернулась и взглянула на Глена. В таинственном полумраке его лицо казалось серьезным и спокойным, а взгляд, устремленный на нее, полным какой-то странной печали. Под этим долгим взглядом она почувствовала, как ее сердце замерло в груди. Потом он мягко, но решительно наклонился к ней и поцеловал. Звезды закружились вокруг. Она больше ни о чем не думала, погружаясь в глубину наслаждения. Поцелуй был недолгим и не слишком страстным, но она одна знала: ее жизнь уже никогда не будет прежней. Когда Глен отодвинулся, она смущенно взглянула на него, словно пробуждаясь от крепкого сна.

– Вы ведь хотели, чтобы я вас поцеловал, не так ли? – тихо спросил он.

– Да, – глубоко вздохнув, произнесла она.

Глен улыбнулся и положил руку ей на плечо.

– Дорогая Дженни, вы так красивы… так молоды! – Его голос стал печальным. – Я должен отвезти вас домой. Вы устали. Я поведу машину. Думаете, я справлюсь с ней на этой дороге?