Давид Бурлюк - Стихотворения

• Название: Стихотворения
• Автор: Давид Бурлюк
• Издательство: Академический Проект
• Жанр: Поэзия
• Год: 2002
• ISBN: 5-7331-01163-6

Впервые в таком объеме (593 текста) воспроизводятся произведения, опубликованные при жизни (в период с 1910-го по 1932 г.) одного из основателей футуристического движения в России Д. Бурлюка. В книгу также включены все стихотворные произведения его брата Н. Бурлюка, опубликованные в футуристических альманахах с 1910-го по 1915 год. Без творчества этих поэтов невозможно правильно понять историю русского авангарда и в целом русской поэзии XX века.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

Японские ночи

 Тик так тик так
 По гравию шаги
 Луна ветвях пятак
 Блестит для других
 В доме СЛУЧАЙНОМ
 Звучит самисэн[33]
Все необычайно для меня
{!V3}с ЭН
Японии ночи
От прозы умчат
Кохи и оча[34]
К сакэ[35] приручат.

Улица Токио

Улицу бросало направо и налево,
Мост упал на колени, принимая меня,
Шумом безумным дома оглушало,
Ночь старухой смотрелась окно.
Беззубой проституток было мало
Червивое вино…
Вот — огарок дня…

«Зимним часом вдоль залива…»

Зимним часом вдоль залива,
Льдистой корочкой хрустя
У священно озер бива
Прохожу неспешно я.
На холмах краснеют храмы
Изогнулся взлет ворот
Из-за туч веселой рамы,
Что небесный ширит свод

Огасавара (Бонин)

  У троп крутых растут мимозы,
  Сафьян земли им — колыбель,
  Вкруг хижин белые сеози,
  Нихон деревни карусель.
Я мимо шел и тростью тронул
Мимоз пугливую семью
И желтые исчезли тоны,
И кротость жизни узнаю.
  Мимоза лепестки свернула,
  Незримой сделалась очам
  Тоскливо серая акула
  Их золотой сглотала гам.

Из раздела «Разное»

Отрывок

Я занимался слишком долго
Твоими отмелями, Волга.
Одной из, тяжких в омут, гирь —
Был сердцу старый монастырь.
Теперь я дряхл, годами сед.
В гробу лежит, засох сосед,
Но прежней злобе не истлеть —
Не истрепать отмщенья плеть:
Неумолимее червя —
Навек — злопамятность моя!

Летний инок («В цветах полеты струны пчел…»)

В цветах полеты струны пчел
Прозрачный мед душа тычинок
Как грудь Венеры круглый дол.
И — черный престарелый инок.
Ушедший в жертвенный покой
Где каждом слоге — вдохновенье,
Благословя своей рукой
И птиц, и насекомых пенье,
Моря распространенных крыл
и сонмы вопиющих глоток
Зарядку солнцем жизнепыл
Самцов без правил и оброток
Цветущих облак знойнокуст
Летучую, как призрак, стаю
Для ненасытножадных уст
Что восхищается, сгорая!
Прозрачный инок, инок, инок
Ушедший в черные цветы
Чтобы затеять поединок
Во имя бездны — высоты!

1907 год

(Чернянка)

переработано в 1931 году.

Грабители времени (набросок)

В квартиру влетели сломали запоры
Дверь сорвалася с петель
Убийцы, грабители, воры
Ветер, огонь иль метель?
Зубы стучат дребезжащий звонок
Грабители в масках растрепан пробор
Сломалась рука там хрустит позвонок
Часы револьверы умолк разговор
Жестокие фразы, костлявые руки за глотку
Вот деньги, но жизнь пощадите
Что вся в кружевном, голубую кокотку
Не надо сапфиров брильянтов триремы
Кричит исступленно грабитель
Мгновенья, нам годы подай!
Мы грабим лишь… ВРЕМЯ!!!

А.А. Экстер и её собачка

Четвероногое созданье
Лизало белые черты
Эллады брошенное зданье
В заклятьи синевысоты
Пылали светозарно маки
Над блеском распростертых глаз
Им упоительные знаки —
Лучом колеблемый алмаз!

1908–1931

Мечты о браке

My mother moon makes me mute[36].

Отсталый и немного точный
Приходит и смеется вдруг
Румяный плод пушистосочный
Владетель множества супруг.

Я и святые

Я стал святым приятелем
Я с ними заодно
Они теперь стараются
Мне подавать вино.
Я стал святым потребностью
Они помолодев
Для голой непотребности
Мне тащат в спальню дев.
Святые станут грешными
Меня не ублажив
Не угостив орешками
Не наточив ножи.
Я стал и сам святителем
Порока строю храм
Хожу в чиновном кителе
Давно привык к дарам.

1921–1931

Иоког<ама> Н<ью->Й<орк>

Несозданные шедевры

Под симфонией зимних небес
Тонким цинком одеты поля
Ты лепечешь персты оголя
Этот фрагмент не созданных месс
Не пришедших поэм, не рожденных панно
И скульптур, что объемах живут
Ведь немногим в потоке людском суждено
Донести неразбитым хрустальный сосуд
Где магически мир отразясь
Держит с тайной вернейшую связь.

1907

Чернянка, Тавр<ическая> г<уберния>

1931

Нью-Йорк, Америка

«Домик был подслеповатым…»

Домик был подслеповатым,
А забор совсем глухим…
Старикашкой охромевшим
На березу опираясь.
В доме жил слепец прилежный,
Ухом тягостно тугим,
Ликом тяжко виноватым,
Ртом гнусаво-распотевшим,
Духом тайною мятежным
Вечно к небу порываясь.

Мысли о жизни

Плакать — не трудно!
Смеяться — не станет задачей…
Жизнь — безрассудна —
Не может быть зрячей.
В жизни — законы,
Что ведомы редким.
В жизни препоны —
И ловким, и метким.
Жизнь — наслажденье,
Но в жизни — и мука,
Слезы — наука.
VITA[37] — терпенье,
Пристрелка из лука
По радости внука.

«И что прекрасней, что нормальней…»

И что прекрасней, что нормальней
Супружеской, в новинку, спальни?..

Старики у костров

Старой кости не согреть,
Кровь по жилам ходит еле
Утомленном, хилом теле,
Что старо, как гроба клеть.

«Лесная смерть» (набросок)

1

Сто двадцать раз растаял снег
Сто двадцать румянело лет
Гнездом весело-знойных нег
Оброс корой зеленым мхом
Взрастил курчаво лишаи
Своем забвении глухом
Где с каждым годом тише и
Сто двадцать лет курчавил мысль,
Кусты ветвей сучков крестец
Корнями вниз, а кроной ввысь,
Листов трепещущий венец.

2

Зачем зачем к чему к чему
И дней бессчетных что за цель
И эхо отвечало — у…
Глядь — сердцевиною — не цел.
И дряхлость выразила смысл
И мысль сама — гляди стара
И фиолетовая высь
Легла — могильная пора.

«Вы хотите легенды…»

Вы хотите легенды,
Карусель огоньков,
Восторги, в аренду
Девий альков…
Несмятой услады
Гудят трубачи;
Все — рады.
Безус. Бородачи.
Трезвоньте погромче
Во все колокола
Упившийся ловчий
Коло кола.
Как полнее приветить
Небес бирюзой
Те или эти
Взяты грозой
Что изысканней проще
Твоей руки
Березовые мощи
На озере круги
Вся жизнь арена
Вся жизнь колесо
Услад перемена
Легкость серсо
В лапы Мамаю
Метни вспомяни
К свету и маю
Лучи протяни!

Зима (1906–1931)

Луна — скитальца корабля мертвец,
Я за решеткою, в тюрьме
Молюсь ОБГЛОДАННОЙ зиме,
Ей палачу живосердец.
Ужасный старый труп
Мутный траур за окном,
Я затопить хочу вином
Находку пристальную луп.
На белотеле черноран
Зияя чумные следы…
Мы добрели до сей беды,
Стерпев осеннеураган.

Из раздела «Стихи, написанные в Японии 1920–1922 гг.»