Виктор Муратов - Командарм Лукин

• Название: Командарм Лукин
• Автор: Виктор Муратов
• Издательство: Воениздат
• Жанр: История
• Год: 1990
• ISBN: 5-203-00702-0

Генерал-лейтенант Михаил Федорович Лукин — один из героев Великой Отечественной войны. Войска армий, которыми он командовал, храбро и мужественно сражались с превосходящими силами противника в Смоленске и на ближних подступах к нему, под Вязьмой. Попав в бессознательном состоянии в плен, раненный в ногу и руку, генерал Лукин пережил ужасы гитлеровских лагерей, стойко перенес все невзгоды, оставшись верным сыном Родины. О его героической и драматической судьбе и рассказывают в этом историческом повествовании писатель В. Муратов и дочь генерала Лукина Ю. Городецкая.

---

Севернее Ярцево противник продолжал вбивать клин, и между 19-й и 30-й армиями образовался разрыв шириной до сорока километров. Туда и устремились гитлеровцы.

К месту прорыва генерал Лукин направил 45-ю кавалерийскую дивизию, чтобы прикрыть правый фланг девятнадцатой армии. Когда штаб армии перемещался на другой командный пункт, командарм увидел, что кавалерия отходит на восток. Лукин тут же вызвал командира дивизии и потребовал объяснить, почему конники не выполняют поставленную задачу. Командир дивизии заплетающимся языком доложил, что он решил отвести части дивизии для охраны штаба армии. Лукин понял, что тот просто пьян. Он тут же отстранил его от командования и приказал подполковнику Стученко принять дивизию. Полки повернули на запад к месту прорыва и прикрыли правый фланг армии.

Лукин мучительно переживал вынужденную смену командования двух дивизий. Он с болью вспоминал тех, кого хорошо знал, на кого можно было положиться во всем, кого унес тридцать седьмой год… Места многих из них заняли люди, оказавшиеся не способными управлять войсками в тяжелое время. И за это пришлось расплачиваться кровью.

Жаркие бои разгорались и на других участках. На левом фланге армии 50-я стрелковая дивизия встретила врага мощным артиллерийско-минометным и ружейно-пулеметным огнем. Фашисты пытались прорваться через наши боевые порядки. Авиация неистовствовала, обрушивая удары по переднему краю обороны, рощам, оврагам, где находились огневые позиции, командные пункты, резервы. Передовые части отбивали непрерывные атаки танков и пехоты противника. Вечером с командного пункта дивизии Лукину сообщили, что все атаки отбиты. И все же для прочности обороны командарм отвел дивизию на левый берег реки Вопь.

На участке 89-й стрелковой дивизии противнику удалось в отдельных местах потеснить наши части в предполье, но до главной линии обороны враг не был допущен.

В полосе обороны 16-й армии также весь день шел сильный бой. Рокоссовский сообщил Лукину, что все атаки гитлеровцев отбиты. Хуже обстояло дело у соседа справа. 30-я армия генерала Хоменко на своем правом фланге отбила все атаки противника, а на левом отходила в восточном направлении. Для восстановления положения из резерва фронта генералу Хоменко была передана 107-я мотострелковая дивизия. Но решение это оказалось запоздалым, и она не смогла остановить врага.

В ходе дневного боя командарму стало ясно, что противник обходит правый фланг армии, поэтому ночью Лукину пришлось производить перегруппировку войск и смену артиллерийских позиций.

Тыловая служба, возглавляемая генералом Андреевым, пополняла войска боеприпасами и продовольствием. Политотдел армии выслал в части всех инструкторов.

С утра 3 октября немецкие танки и пехота при поддержке артиллерии и авиации вновь перешли в наступление. Весь день враг пытался преодолеть Вопь. Но сибиряки 91-й Ачинской дивизии стойко держали оборону, и все атаки противника захлебывались. Никто не знал, откуда взяла река такое древнеславянское название — Вопь. Но в тот день, 3 октября, река кипела от разрывов снарядов и бомб и, казалось, отчаянно вопила.

А в полосе 30-й армии положение становилось все тяжелее. Враг продолжал вводить в прорыв новые силы. Тогда командующий фронтом генерал Конев выдвинул в район южнее Холм-Жирковского оперативную группу под командованием своего заместителя генерал-лейтенанта Болдина. В нее вошли 126-я, 152-я стрелковые, 101-я танковая дивизии, 126-я и 128-я танковые бригады, которые совместно с частями 30-й армии должны были встречным ударом остановить и уничтожить прорвавшихся фашистов. Эти соединения находились на сравнительно большом расстоянии друг от друга, и их удар не был согласован по времени. Группе удалось лишь задержать противника на какое-то время, но остановить, а тем более уничтожить его она не могла.

Бывший командующий 3-й танковой группой генерал-полковник Гот писал: «Упорные бои развернулись юго-западнее Холм-Жирковского. Сюда с юга подошла танковая бригада русских, которая сражалась не на жизнь, а на смерть. Эти бои задержали форсирование Днепра».

Несмотря на мужество и героизм воинов группы Болдина, восстановить положение на этом участке Западного фронта не удалось. Противник продолжал двигаться вперед.

В Берлин летели сводки, радующие фюрера. Все шло точно по плану «Тайфун». Надо сказать, что с начала войны Гитлер не выступал публично. 3 октября он впервые поднялся на трибуну берлинского Спортпаласа и заявил: «В эти часы на нашем восточном фронте вновь происходят громадные события. Уже сорок восемь часов ведется новая операция гигантских масштабов! Она поможет уничтожить врага на Востоке (здесь речь фюрера прервали восторженные крики и вопли). Я говорю об этом только сегодня, потому что сегодня я могу совершенно определенно сказать: этот противник разгромлен и больше никогда не поднимется». Главный орган нацистской партии «Фёлькишер беобахтер» начал публиковать карту Московской области, на которой ежедневно отмечалась линия фронта, приближающаяся к Москве. Читатели могли наглядно следить за успехами вермахта. 9 октября рейхспресс-атташе Дитрих собрал журналистов немецкой и зарубежной печати и официально заявил «о разгроме советского фронта».

И успехи у гитлеровцев действительно были. Их танковые клинья упорно стремились рассечь оборону наших армий. Кровопролитные бои продолжались с нарастающей силой. Под Смоленском тоже было жарко, но такого количества танков и авиации противник там не применял. Танки наступали волнами с самого рассвета и до темноты. Артобстрел не прекращался. Лишь ночью становилось немного тише. Всюду были видны багровые зарева пожаров. Горели деревни, горели леса, то есть все, что могло гореть, горело.

19-й армии были переданы 143-я танковая бригада и 134-я стрелковая дивизия из резерва фронта, 127-я танковая бригада, дивизион «катюш» и 214-я стрелковая дивизия из 16-й армии. Это значительно укрепило положение.

4 октября командарм получил приказ командующего фронтом, поощряющий действия 19-й армии, призывающий другие армии равняться на армию Лукина.

Большую роль в поднятии морального духа войск сыграла хорошо организованная партийно-политическая работа. Командиры и политработники штаба армии постоянно находились в войсках.

К 5 октября врагу все же удалось выйти к Днепру на рубеж 32-й армии генерал-майора Вишневского и обрушить мощный танковый и авиационный удары по 101-й танковой дивизии оперативной группы Болдина, правому флангу 140-й стрелковой дивизии. В ходе этого боя фашисты овладели мостом и переправой через Днепр южнее населенного пункта Болышево и захватили плацдарм на восточном берегу реки.

Второй удар группа армий «Центр» наносила по 24-й и 43-й армиям восточнее Рославля. После ожесточенного боя противнику удалось прорвать фронт в стыке этих объединений, куда устремились танки, артиллерия и мотопехота. Личный состав этих армий, состоявший в основном из частей народного ополчения, имел крепкий моральный дух, но был плохо вооружен, недостаточно хорошо обучен и не сколочен. Противнику быстро удалось взломать оборону дивизий первого эшелона, расчленить их и продвинуться на восток.

Теперь совершенно отчетливо определились направления ударов противника на Вязьму: от Спас-Деменска с юга и из района Холм-Жирковского с севера. 19, 16 и 20-я армии Западного фронта оказались под угрозой окружения. В такое же положение попадала и 32-я армия Резервного фронта.

Командующий Западным фронтом Конев доложил по ВЧ Сталину о прорыве обороны в направлении Холм-Жирковского и на участке Резервного фронта в районе Спас-Деменска, а также об угрозе выхода крупной группировки противника в тыл армиям Западного фронта. Сталин выслушал Конева, но не принял никакого решения. Связь оборвалась, и разговор прекратился. Конев тут же по «Бодо» связался с начальником Генерального штаба маршалом Шапошниковым и доложил ему обстановку, Конев просил разрешения отвести войска фронта на гжатский оборонительный рубеж. Шапошников выслушал доклад и сказал, что доложит Ставке. Однако решения Ставки в тот день не последовало.

Ни командующий Западным фронтом, ни тем более командующие армиями не могли знать тогда, что происходило в Ставке, чем была вызвана такая нерешительность ее действий. Лишь через сорок пять лет после описываемых событий в газете «Правда» был опубликован материал «Не отдадим Москвы». Конечно, он не претендует на полное освещение тех трагических событий, но, на наш взгляд, вносит некоторую ясность.

Вот как вспоминает тот воскресный день 5 октября 1941 года бывший командующий ВВС Московского военного округа и Московской зоны обороны генерал-лейтенант авиации в отставке Николай Александрович Сбытов: «На рассвете 5 октября летчики нашего 120-го истребительного полка Дружков и Серов обнаружили немецкие танки и мотопехоту, идущие на Юхнов двумя колоннами. Сообщение невероятное! Для проверки данных разведки послал на Пе-2 майора Г. Карпенко, инспектора по технике пилотирования ВВС округа. К девяти утра данные подтвердились. Я бегом к члену Военного совета МВО Телегину. Константин Федорович изумился: нет ли ошибки?! Еще дважды пришлось поднимать самолеты — перепроверять это невероятное сообщение. Уже после войны я узнал, что, когда К. Ф. Телегин позвонил в Генеральный штаб Б. М. Шапошникову, в Ставке об этом смертельно опасном прорыве фашистских войск ничего не было известно. Вскоре Телегину позвонил Сталин и приказал собрать все что есть годного для боя и задержать противника на пять-семь дней на Можайском рубеже.