Журнал «Если» - «Если», 2002 № 03

• Название: «Если», 2002 № 03
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: Издательство ЛК пресс
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2002
• ISBN: ISSN0136-0140

Рик КУК, Эрнест ХОГАН. ОБСИДИАНОВАЯ ЖАТВА

Существование последних хуэтлакоатлей под угрозой, равно как и жизнь детектива, не по своей воле взявшегося за расследование жуткого убийства.

Тед ЧАН. 72 БУКВЫ

Самый загадочный современный фантаст предлагает новую картину мира.

Патриция МАККИЛЛИП. ОУК-ХИЛЛ

Героиня мечтает постичь магию, но окружающих, похоже, не пронять и волшебством.

Лайза ГОЛДСТАЙН. ИСТОЧНИК ВДОХНОВЕНИЯ

Новые приключения охотника за синей птицей.

Василий МИДЯНИН. ВОЙНЫ С РЕАЛЬНОСТЬЮ

Что может предпринять человек, если окружающая его реальность сошла с ума? Только одно: объявить ей войну…

Элиот ФИНТУШЕЛ. МАЙЛО И СИЛВИ

Если поверить снам, то можно обрести невероятные способности.

Владимир АРЕНЕВ. МОНЕТКА НА УДАЧУ

Бросишь монетку — пожнешь судьбу.

Элеонор APHACOH. ПИТЬ ДОЧЕРЕЙ ГРАММАТИСТКИ

…и не грезили о свадьбе, однако мудрая мамаша все предусмотрела.

ВЕРНИСАЖ

Он испугал аудиторию в начале творческого пути и продолжает заниматься этим по сей день.

ВИДЕОДРОМ

Классик хоррора встречается с автором журнала… Новая номинация на «Оскар»… Стивен Кинг о кинематографе…

Владимир БОРИСОВ. ПРЕДНАЧАЛЬНЫЙ МИР

Великая эпопея — у них и у нас.

Вл. ГАКОВ. ПИСАТЕЛЬ В ЗАЗЕРКАЛЬЕ

…но никакой Алисы.

Евгений ХАРИТОНОВ. ХОББИТЫ С ЭЛЕКТРОГИТАРАМИ

Рокеры тоже любят сказки… Правда, по-своему.

РЕЦЕНЗИИ

Жанр цветет, однако не всегда благоухает.

Владислав ГОНЧАРОВ, Наталия МАЗОВА. ТОЛПА У ОТКРЫТЫХ ВОРОТ

Холмистый ландшафт русской фзнтези.

КУРСОР

Странные новости в странные дни.

ФАНТАРИУМ

Читатели общаются с редакцией… Кинокритик объясняет суть экранного киберпанка… Издатель делится «ноу-хау»…

Геннадий ПРАШКЕВИЧ. МАЛЫЙ БЕДЕКЕР НО НФ

Мемуарные записки популярного писателя о книгах и людях.

ПЕРСОНАЛИИ

Всё об авторах номера.

---

— Пусть остается как есть, — сказала она. — Мои заботы — собственная жизнь и судьба других людей.

Дорога становилась все более ухабистой и запущенной. Тропки то ответвлялись от нее, то вливались или же кончались, никуда не приведя, как младшая дочь убедилась на опыте.

— Этот край нуждается в геодезистах, — бормотала она раздраженно (несколько наречий замешались в предлоги, иногда выскакивая наверх, «раздраженно» было одним из них).

Затем дорога превратилась в тропу, зигзагами спускающуюся по горному склону. В долине девица увидела городок из лачуг. Впрочем, городок, возможно, слово неподходящее. Лачуги были хаотично разбросаны по дну долины и по склонам над ней. Ни малейшей симметрии или упорядоченности. Поджав губы — манера, которую она переняла от матери (та всегда поджимала губы, наткнувшись на предложение, не поддающееся грамматическому анализу), — пятая дочь начала спускаться по тропе.

Достигнув дна долины, она увидела беспорядочно мечущихся людей.

— Безумие! — сказала пятая. Предлоги в мешке одобрительно зазвякали, словно начинающие бить куранты.

Две женщины чуть впереди нее заспорили — из-за чего, она не поняла.

— Объясните, что здесь происходит! — вскричала пятая дочь, а предлоги в мешке звякали и брякали.

— Здесь, в кантоне Хаоса, абсолютно невозможно согласие, — сказала одна из женщин. — Возраст прежде красоты или красота прежде возраста? Что было первым — курица или яйцо? В силе — право или в праве — сила?

— Это, бесспорно, безумие.

— Как же нам договориться? — спросила вторая женщина. — Мы живем вверх дном, тяп-ляп, без всякой надежды на лучшее, — с этими словами она ударила первую женщину по голове живой курицей.

— Яйцо! — вскричала первая женщина.

— Дура! — вскричала вторая.

Курица закудахтала, а младшая дочь грамматистки развязала мешок.

Наружу посыпались предлоги: «в», «к», «из», «с», «от», «у», «над», «под», «через» и так далее. Когда она наполняла ими мешок, они походили на угольнички и крючки. Теперь, двигаясь вперед стройными рядами, они напомнили ей муравьев. Конечно, это были очень крупные муравьи, каждый — величиной с женскую кисть: металлически серые туловища, глаза, как ограненный и отшлифованный красный железняк, а изо ртов торчат не то щипцы, не то клещи. Их тонкие ножки, уверенно ступающие по земле, казались сделанными из гвоздиков или проволочек.

Каким-то образом все, через что или мимо чего они проходили, упорядочивалось. Лачуги обернулись добротными коттеджами, петляющие тропы стали улицами. Поля теперь были прямоугольными. Деревья выстроились вдоль улиц и дорог стройными рядами. Горные склоны опоясались террасами.

Сами горы остались такими же хаотичными, как и раньше.

— Всякому порядку бывает предел, — заключила пятая дочь. Остававшаяся у ее ног горстка предлогов колокольчиками прозвенела согласие.

Аккуратными группами к ней подошли местные жители.

— Ты спасла нас от полной неразберихи. Мы — республика, а потому не можем предложить тебе трон. Но, пожалуйста, стань нашей первой гражданкой. Если хочешь выйти замуж, выбери любого из нас. Но что бы ты ни решила, не уходи, оставив нас без этих замечательных козявок.

— Я остаюсь, — согласилась пятая дочь. — И открою школу грамматики. Ну, а что до замужества, пусть будет то, что будет.

Граждане с восторгом одобрили ее план. Она поселилась в крепком коттедже и открыла школу в добротном помещении, где дети кантона начали изучать грамматику.

Со временем она вышла замуж за одного из учителей.

Край этот получил название Взаимосвязь. Кроме знатоков генеалогий, сватов и свах, она изобиловала дипломатами и купцами. Эти две группы с помощью торговли и переговоров постепенно сплотили воедино пять стран — Вещность, Перемену, Неброскость, Разнообразие и Взаимосвязь. Империя, которую они образовали, получила название Сотрудничество. Невозможно было вообразить ничего более твердого, более сильного, более сложного, более энергичного или более упорядоченного.

На флаге новой нации был изображен муравей под палящим солнцем. Иногда геральды снабжали букашку тем или иным инструментом: секатором, серпом, молотком, мастерком или пером. А иногда лапки муравья оставались пусты. Но всегда под ним красовался девиз нации — С.

Перевела с английского Ирина ГУРОВА

Судьба книги

Владимир Борисов Предначальный мир

Эта книга сразу же после выхода в свет стала не просто знаменитой, а культовой во всем мире, породив целый социокультурный феномен. Легендарной книге посвящено множество монографий, литературных трудов, публицистических работ, и в одной короткой статье невозможно даже обозначить все многообразие этого произведения. Впрочем, речь ведь не об этом — речь о судьбе книги.

Мы любим всяческие забавные совпадения, и хоть я не усматриваю в них особых мистических мотивов, замечу все же, что уселся за компьютер с целью собрать воедино нынешние рассуждения именно 3 января 2002 года, то есть спустя ровно 110 лет со дня рождения Джона Роналда Руэла Толкина, Профессора, о главной книге которого и предложила мне написать редакция журнала…

Исследователи творчества Толкина подсчитали, что он оставил более двухсот различных публикаций: 37 книг, 63 статьи, 121 перевод и множество работ, которые сам считал незавершенными, а потому при жизни не издавал. Но широкой публике он известен прежде всего как создатель истории Средиземья, центральной книгой которой является «Властелин Колец».

С чего же началось Средиземье? Может быть, со стихотворения «Лапки гоблинов», написанного в 1915 году для будущей жены Эдит, или с историй «Книги забытых сказаний» («Сильмариллион»), которую он писал всю свою жизнь… Во всяком случае, первая крупная сказка Толкина, «Хоббит, или Туда и обратно», родилась из рассказов детям на ночь, то есть так же, как знаменитые произведения Льюиса Кэрролла, Кеннета Грэма, Алана Милна. Получив одобрение друзей на встречах в клубе «Инклингов», Толкин в 1937 году опубликовал «Хоббита», хотя и побаивался суровой отповеди ученого мира Оксфорда по отношению к таким забавам. Однако люди науки вовсе не заметили этой публикации — зато заметили читатели. Книжка попала в списки лучших детских произведений, а в рецензиях и письмах читателей рефреном звучала мысль: «Хотим знать о хоббитах еще и еще!»

И в свободное от научных занятий время Толкин начал писать «Нового хоббита». Однако очень скоро автор обнаружил, что эта история разворачивается в мире, контуры которого уже намечены во фрагментах «Сильмариллиона». К тому же она решительно выходит за границы детской сказки.

В докладе, посвященном памяти известного собирателя и исследователя сказок Эндрю Ланга, который Толкин прочел в Оксфорде 8 марта 1939 года, впервые прозвучал основной тезис писателя: «Сказка — литературный жанр, достойный наивысшего уважения». Это был настоящий панегирик человеческим способностям к Воображению: «То, что образы фантазии связаны с несуществующим в реальном мире (если это вообще возможно), не недостаток, а достоинство. В таком смысле фантазия, на мой взгляд, не низшая, а высшая, наиболее чистая и, следовательно, наиболее действенная форма Искусства», — утверждал Толкин.

Работа над «Властелином Колец» продолжалась двенадцать лет. Еще пару лет тянулись переговоры с издателями, которые не решались рисковать — книга получилась толстенная, будут ли ее покупать? Наконец, в первой половине 1954 года появилась публикация первой части романа, вскоре — вторая, а выпуск окончания подзадержался, потому что Толкин хотел снабдить трилогию дополнительными указателями и словарями, но так и не мог окончательно решить, что именно следует добавить. Наконец, осенью 1955 года вышло и «Возвращение Короля», пока без указателей… Началось триумфальное шествие «Властелина Колец» по планете. Книга была переведена на множество языков и до сих пор приносит наследникам Профессора миллионные доходы.

Эпопея Толкина переросла рамки литературного произведения и стала явлением культуры и даже политики двадцатого века. Достаточно вспомнить, например, что французские студенты во время беспорядков 1968 года писали в метро и на стенах баррикад «Фродо жив!», а в США после уотергейтского инцидента на полном серьезе проводилась кампания «Гэндальфа — в президенты!» (История, как водится, при повторении все превращает в фарс, и нынче надписи «Фродо жив!» появляются на экранах компьютеров, сигнализируя их владельцам о том, что в машине хозяйничает вирус…)

Стоит ли говорить, что фэны во всем мире с воодушевлением создавали специальные общества, клубы, организовывали конференции, выпускали календари, периодические издания, посвященные Толкину и «Властелину Колец» (автор этих строк тоже не удержался и некоторое время издавал ньюслеттер «Tolkien News»). Параллельно ширился и серьезный интерес к творчеству Профессора: до сих пор выходит огромное количество статей и книг, защищаются диссертации, проводятся симпозиумы… (Некоторые из работ поражают: Вл. Гаков показывал мне атлас топографических карт, подготовленных любительницей эпопеи, в котором был детально представлен весь маршрут хранителей Кольца.)