Борис Горбачевский - Ржевская мясорубка. Время отваги. Задача — выжить!

• Название: Ржевская мясорубка. Время отваги. Задача — выжить!
• Автор: Борис Горбачевский
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-21138-8

«Люди механически двигаются вперед, и многие гибнут — но мы уже не принадлежим себе, нас всех захватила непонятная дикая стихия боя. Взрывы, осколки и пули разметали солдатские цепи, рвут на куски живых и мертвых. Как люди способны такое выдержать? Как уберечься в этом аду? Грохот боя заглушает отчаянные крики раненых, санитары, рискуя собой, мечутся между стеной шквального огня и жуткими этими криками; пытаясь спасти, стаскивают искалеченных, окровавленных в ближайшие воронки. В гуле и свисте снарядов мы перестаем узнавать друг друга. Побледневшие лица, сжатые губы. Кто-то плачет на ходу, и слезы, перемешанные с потом и грязью, текут по лицу, ослепляя глаза. Кто-то пытается перекреститься на бегу, с мольбой взглядывая на небо. Кто-то зовет какую-то Маруську…»

Так описывает свой первый бой Борис Горбачевский, которому довелось участвовать и выжить в одном из самых кровавых сражений Великой Отечественной — летнем наступлении под Ржевом. Для него война закончилась в Чехословакии, но именно бои на Калининском фронте оставили самый сильный след в его памяти.

---

Борис Семенович Горбачевский Ржевская мясорубка Время отваги Задача-выжить!

Посвящаю эту книгу моим товарищам, что полегли под Ржевом, где солдатом я начинал свой боевой путь

Посвящаю милой, доброй маме, сохранившей до конца жизни как самую великую драгоценность все мои фронтовые письма

От автора

Почему через 60 лет после окончания войны я принялся за воспоминания? Как-то Сент-Экзюпери сказал: «Для тех, кто воевал, война никогда не кончается». Верно! Но это не главное, что подвигло меня на склоне лет на столь отважный общественный и литературный поступок.

А что же главное? Сохранить в истории частичку живой памяти о прошедшем времени, рассказать о своих боевых товарищах, отдавших жизнь за Отечество! Вот, пожалуй, основной мотив, побудивший меня взяться за перо.

В последние годы я все чаще задумываюсь над тремя фактами. Они постоянно беспокоят душу, я стараюсь их понять.

Факт первый: как это ни грустно, но приходится признать, что из нашего сознания выветривается понимание, вероятно, самого крупного события XX века — Великой Победы над фашизмом. Эта Победа, напомню, спасла целые народы от рабства и физического уничтожения. В данном случае книга моя — повод обратить внимание общества на беспечность, весьма схожую с человеческой легкомысленностью 30-х годов прошлого века, когда была упущена возможность остановить безумца Гитлера и его генералов.

Факт второй: трагическая судьба моего поколения, скошенного, как трава, войной. Из каждых ста воевавших молодых солдат — вернулось трое. Спрашиваю себя: почему оказалась столь немыслимо высока цена Победы? И не нахожу однозначного ответа. Когда думаешь об этом, понимаешь: это же — катастрофа! Прозрение пришло не сразу. Теперь-то мы понимаем: останься в живых больше людей, как бы они обогатили державу. Возможно, появились бы лидеры, которые повели бы страну по новому, иному пути…

Факт третий: задумываемся ли мы над тем, как буквально за два года войны фактически сформировалась новая Красная Армия вместо кадровой, погибшей в 1941-м. И эта новая армия, руководимая новыми военачальниками, прошедшими за первые два года войны не одну «академию» на солдатских костях, превратилась в грандиозную силу, победившую самого сильного и опасного противника за всю историю человечества.

Книга моя — попытка разобраться в этих неординарных событиях.

Нас, еще живущих ветеранов, нередко называют «вымирающим поколением». От времени, увы, никуда не уйдешь. Пройдет еще пять — десять лет, и останутся немногие… Правда, печать иногда рассказывает легендарные случаи. Например, во Франции еще живы два солдата Первой мировой, а в Англии живет еще один такой счастливчик.

Закончив свое произведение, я перечитал книгу Ремарка «На Западном фронте без перемен», названную «Книгой о потерянном поколении».

Мы, фронтовики Второй мировой, в отличие от героев Ремарка, вернулись с войны не «потерянным поколением», а гордыми победителями! И свою гордость, вопреки господствовавшей в то время в стране тоталитарной власти, сохранили в своих сердцах на всю жизнь.

Я не приемлю взгляда, будто все фронтовики вернулись с войны законченными фаталистами или с верой в бога, наркоманами или тем паче психопатами… Конечно, были и такие. Послевоенная жизнь для многих из нас оказалась неласковой, особенно досталось инвалидам, а их насчитывалось более двух с половиной миллионов. Фактически страна оказалась не готовой создать всем им нормальные условия существования. Я не собираюсь замалчивать или упрощать наше трудное прошлое. И все-таки большинство участников войны сели за парты, закончили школы, различные профессиональные курсы, институты, нашли себя в обществе.

Моя книга рассказывает о реальных событиях и реальных людях. Правда, я не могу настаивать на строгой документальности: не все сохранила память. Отдельные факты реконструированы, что-то пришлось додумывать. В некоторых случаях изменены имена. В суждениях своих я стремился к объективности, но, возможно, где-то и не избежал субъективных оценок, особенно в характеристиках людей. Впрочем, не мне судить об этом.

События изложены в хронологическом порядке. Мне казалось, это позволит читателю лучше представить и понять человека в тяжелой обстановке войны, когда нередко приходилось стоять насмерть.

Книга появилась благодаря помощи и поддержке сайта на Российском интернете «Я помню» и его руководителя Артема Драбкина. За что превеликое ему спасибо!

Спасибо моим товарищам и помощникам в подготовке рукописи: Майе Лановской — за литературную правку. Электронному дизайнеру Юджину Гольдину. Татьяне Сироте, выполнившей электронный набор и верстку.

Какими красивыми были,
Такими и в землю ушли.
А там, где мы их хоронили,
Там красные маки взошли.
Свершаются сказки и были
В созвездьях боев и побед…
Какими красивыми были
Ребята семнадцати лет.

Владимир Соколов

Часть первая Мои первые университеты Январь — май 1942

Глава первая Курсанты и командиры Январь — март 1942 года

Как я стал солдатом

В конце 1941 года семья наша жила в городе Кыштыме Челябинской области, я работал учеником токаря на заводе «Красный металлист». В ноябре Кыштымский горком партии отозвал меня на месяц с завода и направил уполномоченным в село. На мои сомнения, что я человек городской, не отличу пшеницы от ржи, секретарь рассмеялся: «Надеюсь, теперь научишься!»

Так, внезапно и впервые в жизни, я оказался в деревне. Называлась деревня Бабкино. Ни радио, ни телефона, ни газет в ней не было, как и электричества, — его заменяли керосиновые лампы и свечи. Колонка была одна на две улицы, к ней издалека тянулись женщины с коромыслами. Правда, водопровод и канализацию несколько раз намечали провести, но решение отнесли на 1960 год. Неубранный урожай лежал под снегом. Имелось два поломанных трактора; чтобы завести их вручную, тракторист тратил полдня, но, как ни старался, удавалось не всегда. Мужиков не было, всех позабирали в армию. Одни бабы. Ощущая их жадные взгляды, я терялся, чувствовал себя неуютно. Наступили холода, и скотина жила в избах, вместе с хозяевами. Ближайший медпункт с фельдшером — в райцентре Шумиха, а до него двенадцать километров. В сельской лавке, казалось, больше мышей, чем продуктов. Одна была гордость у бабкинцев — баньки с парилкой при каждой избе. Могу засвидетельствовать: действительно чудо.

Уже были жены и матери, получившие похоронки, и землю в Бабкино залили первые вдовьи и материнские слезы. По каждому похоронному случаю председатель выписывал на поминки из колхозных запасов десять килограммов мяса, колхозники покупали в долг водку — в сельской лавке она всегда на виду, а мышей, слава богу, зелье не интересовало. Заливали горе по-черному, несколько дней. На работу, конечно, никто не выходил. Меня это раздражало, но, учитывая обстоятельства, я молчал и считал дни, когда смогу расстаться с деревней. Неловко я себя чувствовал на этих поминках: один, молодой — и не на фронте. Не станешь же объяснять им, что у меня броня, так как наш завод выпускает военную продукцию.

Тем не менее этот месяц в деревне, общение с бабкинцами изменили мою судьбу. Вернувшись в Кыштым, я тут же сходил в военкомат. Хотелось мне в Челябинское танковое училище, но медики признали меня дальтоником и отправили в Тюмень. Все получилось очень быстро, и уже в конце декабря 1941 года я переступил порог Тюменского военно-пехотного училища.

Новогодняя ночь

Приехал я под самый Новый год. Меня сразу определили в минометный батальон и поселили в никем пока не занятую казарму, где должна была вскоре разместиться моя рота.

Пустое, холодное, полутемное помещение, голая лампочка высоко под потолком, голые железные койки, тумбочки с открытыми дверками — и никого. Я, дурак, приехал первым. Глухую тишину озвучивало лишь громкое тиканье часов, висящих над входными дверями, широкими и крепкими, как ворота. Возникло неясное щемящее чувство, что я попал в клетку, хотелось заплакать, но я сдержался.

Сосчитал койки. Слева и справа — по тридцать две, в два яруса. Значит, здесь будут жить 128 курсантов. Мои сверстники, восемнадцати-, девятнадцатилетние парни. Они приедут со всех концов страны учиться военному искусству. За полгода нас обучат и отправят на фронт уже командирами — младшими лейтенантами.

В каптерке мне выдали дряхлое ватное одеяло и истертый дырявый матрац. Все это придало некий незатейливый уют моей первой казарменной постели и должно было спасти от холода. Залез на верхнюю койку и поплотнее укрылся шинелью, обретенной впервые в жизни всего пару часов назад.