Чарлз Уилэн - Голая экономика. Разоблачение унылой науки

• Название: Голая экономика. Разоблачение унылой науки
• Автор: Чарлз Уилэн
• Издательство: Олимп-Бизнес
• Жанр: Экономика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9693-0103-0

Книга ученого, преподавателя и журналиста Чарлза Уилэна посвящена тому, что окружает нас всегда и повсюду, — экономике. Но Уилэн старается говорить с читателем об этом трудном и «унылом» предмете на понятном языке — без туманных определений, сложных графиков и запутанных уравнений, «разоблачая» таким образом экономику, используя многочисленные примеры из нашей повседневной жизни, автор лишает основные экономические понятия их таинственности и дает ответы на многие вопросы.

Книга будет полезна руководителям предприятий, менеджерам, преподавателям, студентам высших учебных заведений и всем интересующимся экономическими проблемами.

---

Вывод для инвесторов очевиден: за больший риск вы получаете вознаграждение. Таким образом, чем более рискованные ценные бумаги составляют ваш портфель, тем выше ваша прибыль — в среднем. Да, мы снова сталкиваемся с этим скользким понятием «в среднем». Если ваш портфель состоит из рискованных ценных бумаг, это означает, между прочим, что могут произойти какие-то очень крупные неприятности. Ничто не воплощает эту мысль лучше, чем один заголовок статьи, появившейся в «Wall Street Journal» в 1998 г.: «Bonds Let You Sleep at Night but at a Price» («Облигации позволяют вам спать спокойно, но за известную цену») [88]. Статья была посвящена анализу прибылей, которые приносили акции и облигации в период с 1945 по 1997 г. За этот период портфель, полностью состоящий из акций, в среднем ежегодно приносил 12,9 % прибыли; портфель, состоящий только из облигаций, приносил сравнительно скудные 5,8 % в год. Возможно, вы спрашиваете себя, что за чудаки покупают облигации? Не торопитесь. В той же статье далее сообщается о том, какую прибыль давали различные портфели в свои самые неудачные годы. Портфель акций в самый плохой год потерял 26,5 % своей стоимости; портфель облигаций ни в одном самом плохом году не терял больше 5 % своей стоимости. Далее, за период с 1945 по 1997 г. портфель акций восемь лет был убыточным; портфель облигаций принес убыток лишь однажды. Вывод: риск приносит вознаграждение — если вы терпимы к риску.

Диверсифицируйте инвестиции. Когда я преподаю финансы, то люблю, чтобы мои студенты бросали монеты. Орел или решка — лучший способ установления некоторых истин. Вот одна из них: хорошо диверсифицированный портфель существенно снизит риск серьезных убытков без снижения ожидаемой прибыли. Вернемся к орлу и решке. Допустим, прибыль на 100 тыс. дол., которые вы постарались накопить через схемы страхования 401 (к), зависит от того, как ляжет подброшенная монетка: если выпадет орел, стоимость ваших вложений возрастет вчетверо, а если выпадет решка, вы лишитесь всех ваших денег. Средний результат подбрасывания монетки очень неплох (вы рассчитываете на 100 % прибыли) [89]. Проблема, разумеется, состоит в том, что проигрыш означает недопустимо плохой результат. Шансы потерять всю «корзинку с яйцами» у вас равны 50 %. Попытайтесь объяснить это жене (или мужу).

Давайте введем в игру несколько монеток. Допустим, вы распределили 100 тыс. дол., накопленные таким же способом, между десятью разными ценными бумагами, выплаты по каждой из которых подчинены той же схеме: орел — стоимость инвестиций возрастает в четыре раза; решка — инвестиции полностью обесцениваются. Ожидаемая вами прибыль совсем не изменилась: в среднем пять раз выпадет орел, пять раз — решка. Стоимость пяти ваших инвестиций возрастет в четыре раза, а стоимость пяти инвестиций исчезнет. Все это в итоге принесет добрые 100 % прибыли. Но посмотрите, что произошло в самом плохом варианте. Единственный случай, когда вы можете полностью потерять ваши инвестиции, — если вам выпадает 10 решек, что крайне маловероятно. (Вероятность такого несчастья меньше 0,1 %.) Теперь представьте себе тот же эксперимент, но только с инвестированием 100 тыс. дол. в акции нескольких индексных фондов, работающих с тысячами акций предприятий, которые разбросаны по всему миру [90]. Столько бросков монеты никогда не смогут закончиться только выпадением решки.

Делайте долгосрочные инвестиции. Вы бывали когда-либо в казино, когда там кто-то крупно выигрывал? Управляющие казино в это время так же счастливы, как и посетители. Почему? Потому, что они намереваются сделать необычайно большие деньги в долгосрочной перспективе; выигрыш других людей лишь «легкая икота» на этом долгом пути к выигрышу. Прелесть игорного бизнеса состоит в том, что числа благоприятствуют управляющим. Если вы готовы ждать достаточно долго — и позировать со счастливой улыбкой при вручении случайному счастливцу чека на огромную сумму, — вы разбогатеете.

Инвестирование влечет за собой те же преимущества, что и управление казино: шансы смещены в вашу пользу, если вы терпеливы и готовы пережить случайные неудачи. Любой разумно построенный инвестиционный портфель должен принести прогнозируемую прибыль. Помните: вы отдаете капитал в пользование разным компаниям и ожидаете получить что-то взамен. Да, чем более рискованны предприятия, тем больший доход вы можете ожидать от инвестиций в эти предприятия. В среднем. Чем более продолжительный срок вы сохраняете ваши (диверсифицированные) инвестиции, тем более длителен срок, в течение которого вероятность может явить свое чудо. Какой отметки достигнет индекс Доу — Джонса завтра? Понятия не имею. Каков он будет на следующий год? Не знаю. Какие у него будут значения через пять лет? Вероятно, значения будут выше, чем сегодня, но этого нельзя сказать наверняка. Каковы будут его значения через 25 лет? Существенно выше, чем сегодня; в этом я почти уверен. Идиотизм однодневной торговли — покупки ценной бумаги в надежде продать ее несколько часов спустя с прибылью — в том, что она сопряжена со всеми издержками, с которыми связана торговля ценными бумагами (комиссионными и налогами, не говоря уж о затратах времени), не принося никаких выгод, возникающих из длительного владения ценными бумагами.

Итак, у вас есть способ проверки личных инвестиций — ваше чутье вкупе с вышеизложенными правилами. В следующий раз, когда какой-нибудь консультант по инвестициям подойдет к вам с предложением, сулящим, по его словам, 20 или 40 % прибыли, вы будете совершенно точно знать, что в данном случае верно одно из трех предположений: (1) для того чтобы оправдать столь высокую ожидаемую прибыль, это инвестиционное предложение должно быть весьма рискованным; (2) этот консультант натолкнулся на возможность, которую до сих пор не обнаружили даже самые изощренные инвесторы мира, и настолько добр, что делится с вами этой возможностью; или же (3) этот консультант некомпетентен и/или недобросовестен. Слишком часто истинным объяснением оказывается предположение (3).

Самым восхитительным в экономике является то, что фундаментальные идеи неизменны. Монархи Средневековья нуждались в средствах (обычно для ведения войн) точно так же, как ныне нуждаются в средствах только что возникшие биотехнологические компании. Понятия не имею, на что будет похожа планета через сто лет. Возможно, человечество начнет заселять Марс или превращать соленую воду в возобновляемый источник чистой энергии. Но я уверен, что оба предприятия используют финансовые рынки для мобилизации капитала и ограничения риска. И я совершенно уверен, что американцы не станут стройными и здоровыми оттого, что будут питаться одними грейпфрутами и мороженым.

Глава 8. Мощь организованных интересов: что экономика может поведать нам о политике

Несколько лет назад я проводил отпуск вместе с друзьями. Как единственный академический ученый в группе, я был объектом легкого любопытства. Когда я рассказал о том, что изучаю государственную политику, один из товарищей по отдыху задал скептический вопрос: «Если люди знают столько о государственной политике, то почему все это так чертовски запутано?». С одной стороны, вопрос идиотский; задавать его — все равно что спрашивать: «Если нам столько известно о медицине, почему люди продолжают умирать?». Лет через десять кто-нибудь всегда сможет выступить с умными репликами по этому поводу. (В тот момент я промямлил что-то вроде «Ну, все так сложно».) Я мог бы указать на то, что в сфере государственной политики, как и в медицине, мы добились кое-каких отличных результатов. Американцы стали более здоровым, более богатым, более образованным народом, который теперь менее, чем когда-либо в своей истории, уязвим для последствий экономических бумов и спадов — несмотря на крах предприятий, занимавшихся интернет-бизнесом.

И все же вопрос, заданный товарищем по отдыху, преследовал меня несколько лет, в значительной мере потому, что он содержал намек на важный момент. Даже тогда, когда экономисты достигают консенсуса относительно политических мер, которые улучшат наше положение, эти меры зачастую упираются в глухую стену политического противодействия. Прекрасным примером тому служит международная торговля. Я не знаю ни одного экономиста, представляющего доминирующее в экономике течение, который не считал бы международную торговлю решающим фактором для благосостояния и богатых, и бедных стран. Есть лишь одна маленькая проблема: вопрос о международной торговле в буквальном смысле вызывает бунты на улицах. Еще до того, как демонстранты, яростно протестующие против глобализации, вышли на улицы Сиэтла и Генуи, соглашения о расширении торговли вроде Североамериканского соглашения о свободной торговле вызвали ожесточенные политические бои.

Тем временем законодательное утверждение программ, объединяемых в единый «пакет» на основе сговора представителей отдельных регионов США, успешно проходит в конгрессе, что обрушивает щедрые потоки денег на мелкие проекты, которые вряд ли можно назвать проектами, служащими национальным интересам. В течение почти 40 лет федеральный бюджет включал в себя выплаты американским фермерам, производящим мохеровую шерсть (мохер начесывают из шерсти ангорской козы, и он используется как заменитель шерсти). Субсидии на мохер были введены в 1955 г. по настоянию вооруженных сил в целях обеспечения достаточного количества пряжи для изготовления военной формы в случае войны. Я не хочу шутить по этому поводу. Но в 1960 г. военные перешли к использованию синтетических волокон при изготовлении формы. Правительство же еще 35 лет продолжало выплачивать производителям мохера крупные денежные субсидии. Почему?