Виталий Кривенко - Дембельский аккорд

• Название: Дембельский аккорд
• Автор: Виталий Кривенко
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-27153-5, 5-699-19261-1

Родители завалили Министерство обороны письмами — как это так, только что получили от сына весть: «Ждите, через месяц приеду». А следом — цинковый гроб. И потому в 1987 году вышел приказ: дембелей в Афганистане на боевые действия не привлекать. Но людей не хватало, да дембеля сами не возражали — в рейде время летит быстрее. Так отправились на полковую операцию Юра, Хасан, Нурлан и Урал — «дедушки Советской Армии», экипаж БТР-472. От первой крови до последней крови — путь каждого солдата на той войне.

---

Минуя кишлаки, колонна направилась к горам, которые простирались вдоль границы с Ираном, но горы эти находились на афганской территории, Иран был за ними. Справа от нас был крутой спуск в низину, а примерно в километре протекала небольшая речка, рядом с речкой были брошенные огороды, которые заросли травой, немного в стороне находился небольшой разрушенный кишлак, по всему было видно, что в нем уже давно никто не живет.

Подъезжая ближе к горам, технику начали расставлять на блоки, ротный нас обрадовал по рации, оказывается, наш БТР планировали поставить на крайний блок, у подножия горы, еще ротный передал, что по прибытию на место мы должны будем окопаться вместе с БТРом. Беспокоиться нам было о чем, крайний блок — он все-таки крайний, да к тому же рядом с горой, ночью стоять наблюдающим в таком месте не очень завидная перспектива, ну да хрен на него, такое случалось уже не в первый раз, так что постоим еще, главное — ловушек побольше наставить.

Но вот мы стали подъезжать к этой горе, осталось три БТРа, наш, взводного и машина Грека.

БТР взводного стал на краю спуска в долину, машина Грека отъехала на полкилометра назад и остановилась у какого-то полуразваленного дувала, мы направились к горе и стали у ее подножья, на краю спуска в низину, как и БТР взводного, который стоял напротив, примерно в километре от нас.

В пятидесяти метрах от нас находился овраг, а за ним гора, овраг был небольшой — метров тридцать шириной и примерно десять метров в глубину.

Мы стали думать, как бы нам поудобнее окопаться, — находясь на крайнем блоке, есть такая возможность выбрать, как и где тебе окапываться. Это если находишься где-то в середине, когда рядом располагаются машины комбата или замполита, вот тогда они подъезжают и начинают указывать, где копать, как копать. А наш блок был крайним, обычно на крайние блоки редко кто подъезжает, и поэтому сам себе хозяин, только рацию слушаешь, и на все указания по ней отвечаешь, «да, так точно, понял», а про себя думаешь, — да пошли вы все, — и делаешь по своему.

— Ну что, Хасан, где копать будем? Скоро стемнеет, а еще пожрать надо, — спросил я.

Туркмен спрыгнул с брони и сказал:

— Давай так решим, Урал с Сапогом пойдут ставить ловушки, я буду рыть ямы под колеса БТРа, а вы с Хасаном копайте вон там яму, — Туркмен показал на яму в виде воронки, которая находилась чуть правее БТРа, метрах в двух вниз по крутому спуску в низину, и добавил: — Потом натянем брезент, и будет как в бункере, там и будем торчать.

Мы все согласились с этим предложением, действительно эта воронка была удобно расположена, оставалось только немного ее углубить и бункер готов, а кусок брезента, метра три на три, мы всегда с собой возили для подобных случаев.

— Ладно, Туркмен, так и сделаем, а завтра выкопаем каждый себе небольшие окопчики для отмазки, и можно тут жить, я думаю мы сюда надолго стали, — ответил я Туркмену, и мы с Хасаном полезли в отсек за лопатками.

Урал с Сапогом набрали гранат и, взяв катушку с веревкой, пошли к оврагу устанавливать ловушки, раньше мы натягивали медную проволоку, ее было навалом везде, но проволока эта отсвечивала при лунном свете, и ловушку можно было без труда обнаружить, поэтому мы возили для такого случая веревку. Через несколько минут все были заняты своими делами, мы с Хасаном углубляли воронку, а Туркмен копал ямы под колеса БТРа, у него была для этого случая штыковая лопата, а у нас саперные.

Минут через сорок вернулись Урал с Сапогом. Туркмен уже выкопал ямы и загнал в них БТР. Я взял у него большую лопату и стал копать ей. Яма была уже почти готова, оставалось только подравнять стены и сделать ступеньки для подъема из откоса наверх, к БТРу.

— Ну как, Татарин, все готово, духи не пройдут? — спросил я Урала.

— Не ссы, не пройдут.

— Сколько поставили? — спросил Хасан.

— Двенадцать.

— Завтра покажите нам, где они стоят, а то кто-нибудь, не дай бог, взлетит на воздух. А сейчас хватайте лопаты и копайте, а то мы уже запарились.

Урал с Сапогом спустились вниз и, взяв у нас инструмент, стали копать.

— Я спущусь к огородам и посмотрю, может, там растет какая-нибудь съедобная ху-ня, — сказал Хасан и, взяв автомат, стал спускаться вниз к речке. Я в это время взял открытый цинк с патронами и, вытащив оттуда остатки пачек с патронами, приспособил его к разогреву каши вместо котелка.

Туркмен, вытащив брезент, спустился к Уралу с Сапогом, они как раз заканчивали ровнять стены.

Минут через двадцать появился Хасан, в руках у него был большой пучок какой-то зелени. Туркмен, Урал и Сапог как раз заканчивали мастрячить халабуду.

— Хасан, че за травы ты нахапал? — спросил его я.

— Дурак, это витамины — петрушка, лук и укроп, там этой дряни валом.

— Да ну не пи-ди. Дай посмотрю.

Я глянул на эту траву — укроп и лук среди этой зелени я узнал.

— А это че? — я ткнул пальцем на незнакомую мне траву.

— Петрушка это, калхарь.

— А ее жрать можно?

— Да ты че, ваще тупой, петрушку ни разу не видел?

— Я слышал, что есть такая ху-ня, но ни разу не видел.

— Ну так на, смотри, — Хасан ткнул мне пучком в рожу.

— Дай попробую.

Я оторвал листочек и пожевал его, вкус мне показался каким-то странным.

— Тьфу, камыш какой-то, — я выплюнул остатки петрушки.

— Да ты не шаришь, если ее добавить в пищу, она вкусная.

— Туркмен! — крикнул я.

— Ну, че тебе? — Туркмен направился к нам, за ним подошли Урал с Сапогом.

— Посмотри, Хасан вон травы какой-то припер, говорит петрушка.

Туркмен, Урал и Сапог посмотрели на пучок.

— Вот укроп и лук, — проговорил Урал, показывая пальцем.

— Да я, Татарин, и без тебя знаю, что это такое. Ты мне скажи, что вот это за трава?

— Похожа на петрушку, — ответил Урал и, отщипнув листочек, начал его жевать.

— Да, это петрушка, чего там пробовать, — подтвердил Туркмен.

— Да-да, петрушка, — с казал Урал.

— А ты знаешь, что это такое? — я посмотрел на Сапога.

— Петрушка, у нас дома растет такая, — ответил Сапог.

— Выходит, я один дурак среди вас.

— Конечно, дурак, чего здесь удивительного, — заявил Хасан.

— А помидоры там растут, или огурцы? — спросил Урал.

— Ага, и бананы тоже есть, вон — пальмы торчат. Видишь?

— Ну ладно, хорошь пизд-ть, жрать пора готовить. Сапог сломай пару ящиков из под цинков, костер будем разводить, — предложил я.

Пока Сапог орудовал с дровами, мы открыли банки с кашей, и вывалили эту кашу в цинк, а сверху набросали половину нарезанной зелени. Урал в это время выкопал небольшую ямку для костра и, положив в нее дрова, мы разожгли их бензином и стали готовить ужин, рядом в кашей мы подвесили котелок с водой для чая. Пока готовился ужин, Хасан усердно забивал косяк, — если кто и забывал про чарс, то Хасан помнил об это всегда.

За БТРом послышался гул моторов, и через минуту появилась машина ротного, ротный сидел на броне, глаза его блестели, наверное, браги хапнул или еще чего. Голова Петрухи торчала из водительского люка, рожа его тоже сияла, но явно от другого кайфа, больше на БТРе никого видно не было.

— Ну, как успехи, воины?! — крикнул ротный.

— Да нормально, командир, ужин вот готовим, — ответил Хасан, пряча в ладони незабитый косяк.

— А это что за хибара неуставная? — ротный показал пальцем на нашу яму под брезентом.

— Окоп, товарищ старший лейтенант, — ответил я.

— Я ща вас похороню в этом окопе. Вы че, хотите, чтоб меня комбат вые-.ал за эту вашу ху-ню? Короче, следующий раз приезжаю, и вижу выкопанные окопы. Понятно? Если вы забыли как окапываться, будем тренироваться. Ясно?

— Все ясно, командир! — браво ответил Хасан.

— А ты, таджик хитромудрый, будешь дох-я пиз-еть, заставлю траншею рыть, вон до той горы.

Пока ротный с Хасаном препирались, ко мне подошел Петруха и тихонько произнес заплетающимся языком:

— Юра, у нас чай есть с кайфом.

— Какой чай с кайфом? — удивленно спросил я.

— Чай, заварка. Понимаешь?

Голос его был каким-то странным, говорил он со слегка заметной растяжкой и наслаждением, как будто на голой бабе лежал.

— Ни х-я не понимаю, ты про че гонишь, Петруха?

— Чай мы в караване взяли, два мешка. Помнишь тот караван с ранеными духами?

— Ну.

— Так вот, чай мы в этом караване взяли, два мешка.

— Да че ты заладил, чай два мешка, чай два мешка. Чего чай два мешка?

— Чай этот с кайфом.

— Не понял, Петруха, че ты паришься, объясни толком.

— Да заеб-л ты, Юра, чай, говорю, у нас есть с кайфом каким-то, мы сами не знали, взяли его просто так, а когда заварили и выпили, то улетели все. Понял? Я до сих пор балдею.

— Да ну, не может быть, я такое первый раз слышу.

— И мы тоже оху-ли.

— Ротный знает?

— Нет, он не пил, они с Греком брагу квасят со вчерашнего дня.