Михаил Коршунов - Сентябрь + сентябрь

• Название: Сентябрь + сентябрь
• Автор: Михаил Коршунов
• Издательство: "Детская литература"
• Жанр: Детская проза
• Год: 1966

---

И тогда бабушка сказала:

— Дальше ехать некуда…

И верно, некуда и не на чем. Разве что на улит­ке, когда не поймёшь, то ли едешь ты куда-нибудь, то ли никуда не едешь. И вообще, как Светка, склеи­ваешь языком газеты.

С подобным состоянием надо, конечно, бороть­ся. Это понимает Первыш, и все его друзья пони­мают. Тут никакой День здоровья не поможет. Только сам себе поможешь.

А в чём причина всего этого?

В зазнайстве.

Так папа говорит Первышу.

И поэтому надо считать в классе прямые углы, выяснять, кто такая муха, или трыкать языком. Надо быть скромным. И даже несмотря на то быть скромным, что построен планетоход и собственная картина в лесу нарисована.

Первыш любит разговаривать с папой. Папа ста­вит очередной опыт или, приколов к чертёжной доске чертёж, разглядывает его. А Первыш приходит к отцу из своего школьного уголка (между прочим, прямого), и они разговаривают.

Совсем по-взрослому, по-настоящему и про всё настоящее.

Или ни про что не разговаривают. Первыш си­дит с отцом и молчит. Молчать тоже приятно.

Отец работает, а ты наблюдаешь, как он рабо­тает, и думаешь: отец взрослый, а ты ещё не взрос­лый, он инженер, ты ещё не инженер. Но ты его сын и, может быть, станешь инженером или ещё кем-нибудь, достойным отца. Директором завода, на­пример.

И вдруг к тебе принесут чертёж, в котором вы­резана шестерёнка, и никакого зацепления в чертеже не будет. Пропало зацепление.

И ты вызовешь тогда к себе эту глупую девчонку с ножницами (а это будет, конечно, девчонка) и заставишь её объясняться.

Уж она у тебя попрыгает, поизвиняется раз двадцать.

Нет, лучше — тридцать.

Нет, лучше — сорок.

Пускай извиняется, о пощаде просит. Можно ещё заставить её пересчитать все прямые углы на заводе или языком потрыкать двадцать раз.

Нет, лучше — тридцать раз.

Нет, лучше — сорок.

Напрасно, что ли, ты учился на директора! Вот то-то, что не напрасно.

Сидишь думаешь про такое приятное, пока спать не захочешь. И в конце концов засыпаешь директо­ром завода.

Глава 11

Технические средства на уроке — это проектор для диафильмов и проигрыватель для пластинок.

Появились технические средства неожиданно. Принесли их Тамара Григорьевна и коллективные вожатые из 10-го класса. Они помогли ей принести.

1-й «А» заволновался: в классе нечто новое, прежде невиданное.

Проектор и проигрыватель установили на учи­тельском столе, подключили провода. Раздвинули штатив и на нём натянули бумажный экран перед самым аппаратом. Не забыли проверить и выклю­чатели.

Когда коллективные вожатые ушли, Тамара Григорьевна сказала речь про эти самые техниче­ские средства в школе. Они будут помогать ребятам учиться — и проектор и проигрыватель. А со време­нем — и телевизор, и магнитофон, и разные другие машины-автоматы, которые называются кибернети­ческими.

Машины будут помогать и учителям: будут проверять тетради, вести дополнительные занятия с отстающими, спрашивать на экзаменах и даже вы­ставлять отметки.

Сейчас в проекционный аппарат Тамара Гри­горьевна заправит плёнку диафильма с рассказом Льва Николаевича Толстого «Акула». На проигры­ватель поставит пластинку с текстом этого же рас­сказа. И ребята будут смотреть и слушать.

Читает рассказ народный артист СССР Грибов.

А потом ребята сами познакомятся с этим про­изведением Толстого в книге. И будет очень хоро­шо, если сумеют прочитать в классе, как народный артист.

Ребята зашумели, начали устраиваться поудоб­нее за столами — ведь будет звуковое кино.

Некоторые попытались подвинуть свои столы поближе к экрану, но Тамара Григорьевна сказала, чтобы прекратили шум и всякие движения. Экран она поднимет высоко на штативе, и всем будет вид­но про акулу и слышно.

Но Коля всё-таки незаметно подъехал со своим столом поближе. И Боря подъехал, и Серёжа.

И всё осталось бы не замеченным, если бы не Галя. Она закричала:

— Тамара Григорьевна, они к вам едут!

Тамара Григорьевна сразу, конечно, обратила внимание и заставила друзей отъехать обратно.

Экран она подняла высоко на штативе.

— А как же свет в окнах? — спросил Тё­ма. — Свет мешать бу­дет. В кино не бывает, чтобы свет в окнах…

И Тёма пригото­вился долго и нудно говорить про свет в ок­нах, а может быть, и про землю в кульках.

Но Тамара Григорьевна решительным голосом сказала:

— Новиков, замолчи! И Тёма замолк.

А Тамара Григорьевна ещё сказала, что свет в окнах не помешает. Она включила проектор, и ребя­та увидели на обратной стороне экрана, с изнанки, изображение акулы и корабля.

Совсем отчётливо увидели при дневном свете.

Тамара Григорьевна включила проигрыватель, и раздался голос народного артиста. Народный артист начал рассказывать про акулу и про ко­рабль.

Случилось это давно, на военном парусном ко­рабле. Плыли на нём два мальчика. Один из них был сыном старого артиллериста, который тоже плыл на корабле.

Пластинка изредка тихонько гудела, щёлка­ла — посылала сигнал, — и в этот момент Тамара Григорьевна передвигала плёнку в аппарате. На экране появлялась новая картинка, и то, что гово­рил артист, совпадало с изображением.

Настоящее звуковое кино.

Очень интересно было сидеть на таком уроке: слушаешь и видишь всё. Никто из ребят не разго­варивал, не вертелся, не шумел.

Артист рассказывал, как два мальчика не захо­тели купаться в спущенном на воду парусе (чтобы получилась купальня), а поплыли в открытый океан наперегонки.

И на экране видны были эти два мальчика и па­рус-купальня. И как вдруг неожиданно показалась акула. Замелькал среди волн её высокий острый плавник.

Народный артист испуганно закричал: «Акула! Акула!»

Потому что так закричали матросы на корабле. И старый артиллерист закричал. Он громче всех: ведь один из мальчиков был его сыном.

У Лили — мороз по коже, глаза широко раскры­ты. Она словно и дышать перестала — ни вдоха, ни выдоха.

И Галя замерла, и Петя замер. И Серёжа, и Ко­ля. Все ребята замерли… Сидят не дышат. Что же будет дальше?

— Тамара Григорьевна, скорее показывайте!

Тихий сигнал, щелчок на пластинке, и Тамара Григорьевна передвинула плёнку. Ведь прежде сигнала передвигать нельзя: текст не совпадёт с рисунком.

Мальчики в океане испугались. Так же, как 1-й «А» испугался. Ничуть не меньше. Акула всё ближе.

На корабле матросы кричат, волнуются. Как по­мочь мальчикам? Никто не знает.

Тихий щелчок. Тамара Григорьевна передвинула плёнку.

…Старый артиллерист бежит к пушке, повора­чивает её, прицеливается в акулу.

…Схватил фитиль. Поднёс его к пушке. Выстрел!

Что же будет? Попадёт он в акулу или нет? Акула плывёт быстро среди волн.

…Старый артиллерист закрыл руками лицо, ему страшно взглянуть — он может не убить акулу, а убить собственного сына.

Тихий щелчок. Плёнка передвинута.

…На корабле все ликуют. Артиллерист опустил руки и глянул в океан — на волнах колыхалась акула брюхом кверху.

Плёнка кончилась, и пластинка кончилась. Ре­бята сидели не шелохнувшись.

Тамара Григорьевна спросила их, как рассказ— понравился или нет?

И только тогда ребята очнулись. Зашумели, на­чали пересказывать друг другу то, что они видели и про что слышали.

Пересказывают, шумят. А Тёма (вроде тихонько щёлкнула пластинка) спросил у Тамары Гри­горьевны:

— Разрешите, я буду киномехаником, буду плёнку передвигать?

Тут многие опомнились. Хитрец Новиков! Должность решил себе отхватить! Серёжа закричал:

— Тамара Григорьевна! Он шею с ушами прове­ряет! Он санитар. Он сам тогда на собрании высту­пил. Я буду механиком!

— Нет! Я буду механиком! — закричал Петя.

— Я буду!

— Я!

— Я!

Каждый кричал. Каждый забыл про свои ста­рые должности и хотел быть механиком. Кричали, спорили и при этом тянули вверх руки — просили у Тамары Григорьевны слова.

А Тёма опять (вроде пластинка щёлкнула) сказал:

— Тогда я буду проигрыватель крутить.

Тут опять класс впал в ярость: Тёма Новиков захватывает технические средства! Этот кошелёк на верёвочке! Если не плёнку, то пластинку тре­бует. Каждый желает крутить пластинку тоже.

Вот!

Поэтому каждый опять кричал, спорил и тянул вверх руку — просил у Тамары Григорьевны слова. Тамара Григорьевна еле-еле всех успокоила. Сказа­ла, что все по очереди будут ей помогать управлять проектором и крутить пластинку.

А на перемене, когда Первыш встретился с Ревякиным и рассказал ему, что у них на уроке чтения были технические средства и что скоро появятся ещё телевизор, магнитофон и другие машины, Ревякин улыбнулся и сказал:

— Устарело.